Глубинная ловушка - Валерий Рощин

Рыбаки с «Аквариуса» бросают за борт использованные гранатометы и с унылым равнодушием взирают на гибнущий корабль. Спустя пять минут на поверхности остается лишь большое масляное пятно, несколько пустых бочек, деревянных ящиков, пара спасательных кругов и пятеро взывающих о помощи моряков.

У борта траулера появляется еще один человек – высокий сухопарый мужчина в фуражке и черном шерстяном свитере – по виду капитан или его помощник. Стремительной походкой он направляется к борту, неся на плече автоматическую винтовку.

Над штормящим морем раздаются короткие очереди – два десятка пуль дырявят темные бока бочек, и те уходят под воду. Человек в фуражке вставляет в приемное гнездо полный магазин и принимается хладнокровно расстреливать выживших моряков «Академика Антонова»…

* * *

Первый же гранатометный заряд разнес радиорубку российского судна, поэтому сигнала бедствия радист послать в эфир не успел. Тем не менее в Главном спасательном координационном центре место исчезновения «Антонова» было известно с точностью до относительно небольшого квадрата. Фокус состоял в том, что практически все современные суда оборудованы спутниковой навигационной системой, автоматически определяющей свои координаты с помощью трех-четырех спутников и отсылающей полученные данные сразу в несколько адресов. Таким образом, данные оказываются у третьего помощника (штурмана) капитана судна, а также в Центрах оперативного управления, включая Главный спасательный координационный центр. Он-то и обеспечил точными координатами района организаторов масштабной поисковой операции, развернувшейся через несколько часов после исчезновения «Академика Антонова».

К поискам обломков третьей ступени «Молота» добавляются поиски пропавшего судна. Сменяя друг друга, над морем Лаптева часами летают самолеты-разведчики.

– Следов «Академика Антонова» не обнаружил, – звучит один и тот же доклад.

На следующий день форма доклада немного меняется.

– Следов «Академика Антонова» не обнаружил. В северной части моря Лаптевых замечено небольшое рыболовецкое судно под либерийским флагом…

Вскоре к месту проведения поисковой операции из Баренцева моря подошел большой противолодочный корабль «Адмирал Никоненко» с двумя вертолетами «Ка-27» на борту.

Поиски продолжились…

Хорошенько встряхиваю Игорька.

«Где панель?! Где твой автомат?!» – изъясняюсь выразительными жестами.

«Там», – тычет он рукой в сторону дна.

С максимальной скоростью плыву вниз – необходимо побыстрее найти и включить панель со сканирующим гидролокатором. Изредка поглядываю на северо-восток, где на самой границе видимости полминуты назад чернело нечто большое и непонятное. Чернело, да вдруг растворилось, исчезло.

На ходу включаю фонарь – на шестидесятиметровой глубине без него – как ночью под одеялом. Шарю лучом по илистому дну…

Пусто. Поднимаю голову, нахожу Фурцева и смещаюсь точно под него. Где же эта проклятая панель?!

Опять ничего.

Вспоминаю о поправке на течение. Оно в Норвежском море хоть и слабое, но если минуту болтаться неуправляемой глистой, то наверняка снесет на десяток метров.

Быстро смещаюсь к западу и сразу натыкаюсь на автомат. Уже легче.

А вот и наша панелька! Лежит себе преспокойно, зарывшись мордой в грунт. Жаль, неправильно упала – по мерцающему синим светом пятидюймовому монитору я нашел бы ее раньше.

Хватаю драгоценную находку, задаю нужный масштаб, запускаю гидролокатор. И не отрываю жадного взгляда от ползущего по кругу тонкого луча, повторяющего движение сканирующей волны…

Есть! В восточном секторе локатор нащупывает ускользающую цель и даже успевает определить ее геометрические параметры.

В ожидании вторичного прохода волны через подводный неопознанный объект машинально плыву на северо-восток…

Пусто.

Гидролокатор заканчивает третий круг.

И опять пусто. Будто ничего и не было…

– «Барракуда», как дела? – допытывается сверху Устюжанин.

Дабы не вносить путаницу, позывные под водой не меняются, независимо от смены глубины и позиции – это одно из наших незыблемых правил. Я начал работу «Барракудой», «Скат» в итоге оказался выше меня, а потом и вовсе поднялся на корабль. Но я останусь «Барракудой» до выполнения поставленной задачи.

– Так себе, «Ротонда». У Фурцева неисправна связь. Ищем британца. Как обстановка наверху?

– Обстановка деловая. «Одиссей» закончил подъем оборудования, бригада в составе четырех человек на борту. Часть норвежских пловцов вышла на поверхность.

– Ясно. У меня дыхательной смеси в обрез – минут через восемь приступаю к подъему.

– Понял, «Барракуда». До связи…

Неподалеку вспыхивает фонарь. Окончательно оклемавшийся Фурцев решает подключиться к поискам элементов своего снаряжения.

«Приемопередатчик. Ищи приемо-передатчик! – показываю на свой аппарат. – А я прошвырнусь вокруг затонувшего судна».

Он дважды кивает, и мы расходимся в разные стороны.

* * *

Норвежские военные корабли по-прежнему стоят к югу от нас. Проведя короткие переговоры с британцами, мы собираемся отчалить на юго-восток – поближе к нашим территориальным водам.

Партнеры по подъему золотых слитков обеспокоены пропажей своего водолаза. Нисколько не стесняясь скандинавов (дело-то сделано!), они сообщили по радио экипажу «Стойкого» обстоятельства: четверо водолазов последней бригады начали подъем чуть раньше, пятый – отвечающий за подъем помпы – немного задержался. А через некоторое время на поверхности вместо него показался оборванный конец кабель-шланговой связки. Но это не означало, что водолаз погиб – на случай подобных неприятностей у каждого за спиной имелся резервный баллон для аварийного всплытия. В течение следующих пятнадцати минут (именно на этот срок рассчитан баллон) на «Одиссее» в напряжении ждали потерявшегося водолаза. Я же в те злополучные минуты, используя навигационно-поисковую панель, рыскал в районе затонувшего судна.

Увы, мои поиски результатов не дали. Не появился британец на поверхности моря и по истечении контрольного срока.

Тем не менее англичане восприняли трагическое событие мужественно, без истерики и обвинений в чей-то адрес. Все понимали: работы на такой глубине всегда сопряжены с риском для здоровья и жизни.

Покончив с дипломатическим обрядом прощания и оставив в недоумении норвежцев, «Одиссей» и «Строгий» расходятся в разных направлениях. Британцы берут курс на запад, мы – на юго-восток.

После вечернего чая мои пловцы разбредаются по каютам. Дает о себе знать усталость, да и настроение не ахти: получается, экипаж «Одиссея» свою задачу выполнил на «отлично», а мы, образно выражаясь, облажались…