Клинком и сердцем. Том 3 - Ирина Успенская

- Милорд Бренанн, сколько я уже здесь? И как давно…

- О, всего лишь сутки, мой юный лорд, — отозвался целитель.

- Сутки? - Аластор неверяще приподнялся на кровати, потому что сил снова вскинуться у него не было. - Но как?! Мы же были в Озерном крае!

- Порталом, разумеется, — обыденно объяснил целитель. - Как только первоначальный Разлом закрылся, порталы снова заработали и стали безопасны. Милорд Архимаг немедленно собрал отряд и лично отправился к бывшему Разлому. Там мы вас и нашли, всех четверых.

- Четверых? - растерянно переспросил Аластор. - Но…

- С вашего позволения, пусть ваш спутник расскажет все подробно! А мне необходимо отлучиться.

Бреннан поклонился, и Аластор увидел, что целитель выглядит усталым, а его мантия - несвежей и помятой.

- Да, милорд, — сказал он с виноватой благодарностью. - И еще раз примите мою глубочайшую признательность. Я вам очень обязан. А… леди Айлин… ее можно увидеть?

Увидеть - и высказать этой… этой предательнице все! Злость кипела внутри, мешаясь с облегчением, радостью и непредставимой обидой. Пожалуй, всего раз в жизни Аластор испытывал такую же яростную обиду - когда лорд Бастельеро выкинул его из комнаты Айлин, словно щенка - за шкирку. Но тогда это хотя бы было заслужено! А за что она с ним так?!

- И речи быть не может, — решительно отозвался на ходу магистр Бреннан, большим зеленым пятном продвигаясь к двери.

Аластор проморгапся и упрямо запретил себе снова засыпать. Целитель оглянулся на него и добавил уже мягче:

- Бедной девочке необходим отдых не меньше, чем вам. У вас еще будет время ее поблагодарить.

И вышел.

Поблагодарить? Поблагодарить?! За этот… позор? За страх, и отчаяние, пока он думал, что Айлин мертва? За вину, которую он нес бы всю жизнь? За что ему ее благодарить?! За то, что она все решила за него? Словно за несмышленого ребенка, не имеющего права распоряжаться своей жизнью?! Она же… Она лишила его честного имени дворянина! Превратила в труса, который спрятался за девушку и отправил ее вместо себя на смерть!

Аластор захлебнулся очередной фразой, которую, оказывается, шипел вслух, потому что на крик не было сил. Горло изнутри будто кошки драли, и он закашлялся, а потом с трудом отдышался. Предатели! Оба! Эти… Друзья, называется! И Айлин, и этот… на соседней кровати!

- Скажи, Альс, друг мой, — протянул итлиец, разглядывая зеленую шерсть одеяла так сосредоточенно, будто ничего интереснее в мире не существовало, а его, Аластора, негодование вовсе не стоило внимания. - Что ты сделал бы, если бы знал, что один из вас должен погибнуть?

- Прыгнул бы сам в этот восьмиклятый Разлом, чтоб его Баргот отодрал! - рявкнул Аластор. - Что бы я ни думал про всех этих хитрозадых… м-магов… Здесь живут мои родители! И сестры, хоть они и дуры! И прячутся за спину друзей только трусы, которые никаких друзей не заслуживают!

- Тогда почему ты удивляешься, что она сделала именно это? - жестко спросил Лу, наконец подняв взгляд и уставившись на него посветлевшими почти до прозрачности глазами. - Разве ее семья живет не в Дорвенанте? Разве ты не ее друг?

- Я - мужчина, — огрызнулся Аластор, беспомощно понимая, что не знает, как еще ответить на возражения Лу.

Неужели Лучано не понимает столь очевидных вещей?!

- А она - некромантка и боевая магесса, — пожал плечами итлиец. - И, как я понял, их мастера учат девиц в точности так же, как юношей. И еще скажи мне, Альс… Если я все еще могу называть тебя так… Почему ты оставляешь право на честь для себя, но отказываешь в нем ей? Разве ты не знаешь Айлин? Ее характер, сердце и душу? Разве она не сожгла за собой все мосты, когда отправилась с тобой, м? Или для ваших благородных синьорин такая прогулка - обычное дело? Так чего же ты от нее ждал?

Каждое слово итлийца беспощадно било в цель, и Аластор не знал, что возразить. Но и правоту Лучано признать тоже не мог Айлин - девушка, хоть и магесса. Она не должна была даже рисковать собой, не говоря о том, чтобы жертвовать! Это был его долг! А она… Конечно, если бы она призналась, он бы ни за что ей не позволил!

- А ты все знал… — глухо проговорил он, отводя взгляд от бледного осунувшегося Лучано. - Тебе она рассказала…

- Она беспокоилась, что с тобой будет потом, — помолчав, ответил итлиец бесцветным голосом. - Боялась, что ты ее не простишь. И просила, чтобы я не дал тебе наделать глупостей. Просто… ей некого было больше попросить. Она тебя очень любит, Альс. Я не знал, что можно так любить… Чтобы идти на смерть и думать, как бы другому не было от этого слишком больно. Так что… Давай ты набьешь морду мне, если очень кулаки чешутся, а? Только ее ни в чем не вини.

Он безрадостно улыбнулся, и всю злость Аластора смыло волной горячей нежности, вины и желания немедленно сделать хоть что-нибудь! Что угодно, лишь бы исправить все, уже случившееся с Айлин, и то, что еще будет. Какой же он тупица! Немыслимый! Бревно безмозглое, хуже колоды для рубки дровЁ Айлин не было нужды беспокоиться за свою репутацию, потому что она не собиралась возвращаться в Дорвенну живой. И… Он внезапно понял страшное: и отец, и месьор д’Альбрэ тоже знали об этом! Все эти взгляды, недомолвки, прощания… Они знали! И приняли жертву Айлин ради него! Как… как ему теперь не просто заслужить ее прощение, но и доказать, что это было не зря?! Что его жизнь того стоила!

- Может, и набью, —упрямо буркнул он, борясь со смущением. - Когда выздоровеешь!

Раздался стук в дверь, и юноша в зеленой мантии адепта вошел в палату. Поклонился и положил на столик рядом с Лучано его грязную измятую сумку. В изумительной чистоте палаты она выглядела так странно и чужеродно!

- Благодарю, синьор маг, — поспешно сказал итлиец. - Скажите, а в этой сумке не было… никакого зверька?

- Нет, сударь, — удивленно отозвался адепт. - У нас с этим строго, в лазарете не позволено держать животных. Мы бы точно заметили.

- Вот как… Благодарю еще раз…

Лучано смолк и словно потух изнутри, проводив вышедшего целителя равнодушным взглядом. Аластор вздохнул и молча выругал себя. Он боялся вспомнить Искру, хоть это и было трусостью! Та страшная картина вспыхивала в его памяти постоянно, стоило подумать о любимой верной кобыле, и Аластор с ужасом думал, что теперь будет вспоминать только смерть Искры - всегда! А Лучано так привязался к этой мелкой вредной скотинке… Сам говорил, что у него никогда не было собственного зверья. И вот - надо же. Подарить ему другого енота? Глупость… Ему-то самому никакая лошадь, хоть самая быстрая и верная, Искру не заменит.

- Лу… — начал он неловко. - Слушай, может, он просто убежал? Там, на холме. Забился куда-нибудь… Ну дохлого же его в сумке нет, правда? Значит, живой…

- Спасибо, Альс, — улыбнулся итлиец одними губами. - Ничего. Забудь.

Аластор поворочался в постели и хотел еще что-то сказать, но тут в дверь снова раздался стук. Она открылась, и в больничную палату вошел самый необычный человек, которого он когда-либо видел. Невысокий, совершенно седой и немыслимо лохматый, он уставился на Аластора одним глазом, черным и неподвижным. Второй, ярко-голубой, в это время вращался в глазнице сам по себе, оглядывая немудреную обстановку, пока не остановился на Лучано. Как у незнакомца получилось смотреть на них обоих разными глазами, Аластор понятия не имел. Наверное, и здесь без магии не обошлось. А потом странный пришелец запустил руку за воротник ярко-желтой мантии и вытащил откуда-то из-под нее… Перлюрена!