Девочки лета - Нэнси Тайер

– Я читала, что тюлени привлекают больших белых акул, – сказала Лиза, глядя на тянущуюся кучу существ, перекатывающихся друг через друга, хрюкающих и фыркающих.

– Это так. Они были замечены на мысе и вокруг острова. Забавно, как все меняется.

– Забавно, как время меняет всех нас.

В тот момент, когда она заговорила, Лизе хотелось проглотить свои слова. Она не хотела говорить о времени. Она была на десять лет старше Мака. Она была в пятом классе, когда он родился! Что она вообще здесь делала? Ее так привлекал этот мужчина, и все же ей нужно было защитить себя. Он был настроен только на дружбу.

– Ты знаешь, Тео и Бэт одного возраста. Мне исполнилось тридцать один, когда он родился. Я думаю, ты был намного моложе, не так ли?

– Мне было двадцать один, – сказал Мак. – И я был идиотом.

Лиза рассмеялась.

– Поверь мне, идиотом можно быть в любом возрасте.

– Верно. Я не имею в виду, что я был идиотом, когда женился на Марле. Я любил ее. И если бы я не женился на ней, в моей жизни не было бы Бэт.

– Расскажи мне о Марле. – Лиза смотрела в воду, давая ему возможность выговориться.

– Мне кажется, ты не была с ней знакома, – сказал Мак.

– Нет. Я тогда была в Вашингтоне. – И, как я уже сказала, я была на десять лет старше, хотела добавить Лиза.

– Так вот. Она была, ну, она была моей первой любовью. Она была хорошенькой, милой и, я полагаю, в некотором смысле, может быть, немного вела себя по-детски. Я не хочу ее критиковать. Но ей не нравилось смотреть правде в глаза.

– А остальные прямо любят смотреть правде в глаза, – пошутила Лиза.

Мак усмехнулся.

– Она все принимала близко к сердцу. Я имею в виду, например, счет за электричество. Если плата была большой, она могла расплакаться. Ей нравилось готовить, и она всегда старалась придумать что-нибудь необычное для нашего ужина, но, если что-то не получалось, она была несчастна. Даже зла – на запеканку или что-то еще.

– Похоже, она была перфекционисткой.

– Она была больше мечтательницей. Романтиком. Она была безумно счастлива, когда была беременна, хотя вся эта история с родами потрясла ее.

– Послушай, вся эта история с родами потрясает каждую женщину, – сказала Лиза.

Мак какое-то время молчал, размышляя.

– Она любила Бэт. Она была прекрасной матерью. Я не могу сказать, что наш брак был бы продолжительным. Мы были слишком молоды и, как оказалось, очень разными. Но она была прекрасной матерью. Бэт была всем ее миром.

– Ужасно, что она умерла, – тихо сказала Лиза.

– Да, – Мак откашлялся. – Но она была романтична даже в этом. Она верила, что достигла своего предназначения, дав жизнь Бэт. Она умерла дома. Через неделю она должна была отправиться в хоспис. Марла знала, что становится слабее. Она попросила меня переставить кроватку Бэт в нашу спальню, чтобы она могла быть с ней до последней минуты. Бэт сидела на краю кровати Марлы и читала ей сказки. Конечно, Бэт не умела читать, поэтому придумывала истории. Марла лежала и улыбалась, слушая сладкий голосок Бэт… – Мак вновь откашлялся. – Прости. Я давно не говорил об этом.

Лизе хотелось взять его за руку, прикоснуться к нему, чтобы утешить, но она оставалась неподвижной, не нарушая его печали.

– Но я думаю, что с Бэт все в порядке, – продолжил Мак. – Она была такой маленькой, и, я думаю, она выросла, думая, что мы были обычной семьей, мы вдвоем.

– Ты овдовел очень давно. Никогда не хотел жениться еще раз?

– Честно? Нет. Наверное, я никогда не встречал подходящую женщину. Кроме того, работать полный рабочий день и быть родителем-одиночкой нелегко.

– Я заметила.

– Точно. – Мак посмотрел на Лизу. – Ты была одна с двумя детьми. Как это произошло?

Лиза улыбнулась.

– Наверное, я тоже была идиоткой. Как и Эрих. Может быть, мы все были такими, когда нам было около двадцати. Мы познакомились в Миддлбери, поженились еще до выпуска и переехали в Вашингтон. Эрих и его отец работали в швейцарском банке, который помогал развивающимся странам. Они много путешествовали и говорили на нескольких языках.

– Звучит немного гламурно.

– Так и было, – Лиза взяла камень и лениво повертела его в руках. – Но не я. Я так и не стала тем, кем, по мнению Эриха, должна была стать.

Быстро, потому что она не хотела дойти до жалости к себе, она сказала:

– Но я провела несколько замечательных лет, путешествуя с ним по Европе во время нашего отпуска. Я увидела Париж, Амстердам, Рим и работала в Национальном музее женского искусства в Вашингтоне. И мне все очень нравилось. Потом у нас родились дети, и я перестала работать, и Эрих стал больше ездить по делам банка, а я скучала по Нантакету… как там говорят? Мы отдалились друг от друга. Мы развелись, и я совсем об этом не жалею.

– Он снова женился?

– Я так не думаю. Я гуглю его время от времени, – она засмеялась. – Но не подумай, я вовсе не сталкер.

– На сталкера ты не похожа. А вот Эрих похож на социопата, раз он не заботится о своих детях. Неудивительно, что ты не вышла замуж еще раз.

– У меня почти не было времени даже подумать об этом. Когда дети пошли в школу, я начала работать в «Вестментс», в итоге купила магазин и превратила его в «Парус». Мне нравится им заниматься, и он помог нам в финансовом плане… – Лиза прервала ход своих мыслей. – И у меня достаточно денег, чтобы отремонтировать дом.

– Это большой дом, – сказал Мак. – Особенно для одного человека.

– Да, и вправду. Но Джульетта приезжает домой на каникулы и на недельку-другую летом. Тео в Калифорнии, поэтому он не так часто бывает дома.

– Никто из них не женился?

– Нет. Они оба встречались с кем-то, конечно, но они уже достаточно взрослые, двадцать семь и двадцать пять, так что я думаю, что они еще просто не встретили своего человека.

– Думаешь, для каждого найдется подходящий человек?

Лиза подняла голову, глядя на Мака.

– Думаю, да.

– Я тоже, – сказал Мак и не сводил с нее глаз, пока они оба не покраснели.

Она должна развеять чары между ними, иначе он подумает, что она подумала, что он хотел поцеловать ее, и это было бы неправильно, особенно когда он смотрел на ее несовершенное, на десять лет старше выглядящее чем его, лицо, на которое падал солнечный свет.

– Хочешь винограда? – спросила она, протягивая виноградную кисть.

– Да, конечно, – сказал он.

Они ели виноград и смотрели на море. Через некоторое время они пошли по пустынному пляжу, подальше от тюленей и Грэйт-Пойнт. Они брели, увязая глубоко в песке, в сторону маяка, высокой каменной башни, которая отбрасывала стрелу тени на болотную траву и дикие розы. Они полускользили по песчаной дюне к океану и смотрели, как меняется свет над водой.