Близнецы в школе Сент-Клэр - Энид Блайтон

Мисс Кеннеди постояла, прислушиваясь. Одна из девочек тихо всхрапнула, притворяясь, что крепко спит, но тут Кэтлин, которая и так еле сдерживалась, сдавленно хихикнула. Мисс Кеннеди услышала её и включила свет.

В первую очередь она увидела две бутылки из-под имбирного лимонада посреди спальни. Потом заметила остатки пирога и обёртку от шоколада. Мисс Кеннеди сразу догадалась, что делали девочки, и улыбнулась. Ну что за проказницы! Она помнила, какой восторг от ночного пира испытывала сама и как её с подругами ловили и сурово наказывали. Мисс Кеннеди тихо позвала Хилари, дежурную по спальне:

– Хилари! Ты не спишь?

Хилари решила не притворяться и ответила сонным голосом:

– Мисс Кеннеди? Что-то случилось?

– Мне показалось, я услышала шум в этой спальне, – объяснила мисс Кеннеди. – Я сегодня за главную, потому что мисс Робертс отлучилась. Но, возможно, я ошиблась.

Хилари села в постели и, увидев бутылки из-под лимонада, перевела взгляд на мисс Кеннеди. Глаза у той задорно поблёскивали.

– Возможно, вы и правда ошиблись, мисс Кеннеди, – смутилась Хилари. – Может… может… это были мыши или ещё что.

– Да, возможно, – согласилась учительница. – Мм… ладно, вижу, что тут не о чем сообщать мисс Робертс, но, как дежурная по спальне, Хилари, проследи, чтобы здесь было чисто перед утренней проверкой. Спокойной ночи.

Мисс Кеннеди выключила свет, закрыла дверь и вернулась в свою комнату. Все девочки сели в постелях и принялись шептаться.

– Ну и ну! А Кенни-то молодец!

– Да вообще! Она же видела бутылки из-под лимонада! И подыграла, что этот шум якобы устроили мыши!

– И ещё посоветовала спрятать всё, что осталось от пира, и пообещала не рассказывать ни о чём мисс Робертс!

– Хотя мисс Робертс тоже по-своему замечательная, – сказала Дорис.

– Да, но не забывай, что сейчас мы у неё в чёрном списке, и подобный проступок перечеркнул бы всё! – заметила Изабель. – А Кенни молодец!

После Великого ночного пира, как его стали называть, было единственное последствие – наутро Изабель, Дорис и Вера скверно себя чувствовали.

– Что вы ели накануне? – испытующе глядя на девочек, спросила мисс Робертс.

– То же, что и остальные, – ответила Дорис, ничуть не соврав.

– Ладно, идите к экономке, она даст вам лекарство.

Три девочки с несчастным видом вышли из класса. Все знали, что лекарства у экономки – просто гадость. Девочкам пришлось выпить щедрую порцию микстуры, да ещё и дочиста облизать ложку!

Затем Джоан и Кэтлин стало нехорошо, и их тоже отправили к экономке.

– Я знаю эти симптомы! У вас болезнь ночного пира! Ага! Даже не пытайтесь притворяться! Если ночью объесться пирогами с мясом, сардинами, шоколадом и запить всё это имбирным лимонадом, утром приходится принимать мою микстуру от несварения!

Девочки смотрели на экономку в ужасе. Как она узнала?

– Кто вам сказал? – спросила Джоан, подумав, что мисс Кеннеди, видимо, всё же донесла на них.

– Никто. – Экономка плотно заткнула пробкой пузатую бутыль с микстурой. – Но я уже двадцать пять лет работаю экономкой в школе для девочек и кое-чему научилась! До тебя, Джоан, я поила микстурой твою маму, да и тётю тоже. И у них случалось несварение после ночной трапезы. Ну всё, идите, и не надо на меня так смотреть. Я никому не расскажу. Я всегда говорила, что незачем наказывать учениц за ночной пир, потому что последствия на следующий день – худшее наказание.

Девочки вышли из кабинета экономки. Джоан взглянула на Кэтлин.

– Знаешь, мне понравилось есть ночью пирог с мясом и сардины, – мрачно заметила она, – но сегодня мутит от одной лишь мысли об этом. Не думаю, что мне ещё когда-нибудь захочется сардин.

Однако вскоре все забыли о неприятностях и больных животах, и пир превратился в одну из школьных историй, которые ученицы рассказывают друг другу. Даже Белинда Тауэрс прознала о пире и рассмеялась, когда услышала, как под конец всё упало с туалетного столика и на шум в спальню заявилась мисс Кеннеди.

А рассказала ей об этом Кэтлин. Как ни странно, за последние несколько недель с ней произошли разительные перемены. Она больше не нервничала и не извинялась при каждом случае, а смеялась и шутила вместе со всеми. Кэтлин даже с Белиндой теперь разговаривала, не заикаясь от волнения! На прошлой неделе она как раз ей прислуживала и делала это с радостью: поджаривала тосты, выполняла разные поручения и даже не возмутилась, когда Белинда послала за ней прямо посреди репетиции концерта.

На этой же неделе Кэтлин и Изабель предстояло играть в очень важном матче по лакроссу. Команда состояла из учениц второго года обучения, и только Кэтлин с Изабель выбрали из первогодок. Поначалу Пат играла лучше сестры, и на матч была утверждена именно она, но потом Изабель запросто научилась ловить и отбивать мяч и превзошла в мастерстве Пат, заняв её место в команде. Ученицы Сент-Клэра должны были играть против команды второклассниц из дневной школы по соседству, и они с нетерпением ждали матча.

– Кэтлин будет вратарём, – поделилась Пат новостью с сестрой. – Белинда ей сегодня сказала. Ты заметила, как изменилась Кэт? Пожалуй, теперь она мне нравится.

– Ага, и она такая щедрая, – кивнула Изабель. – Вчера купила конфеты и все раздала девочкам, себе ни одной не оставила. А ещё купила хризантемы для Веры. Они, наверное, дорогие!

Вера лежала в больничном крыле с сильной простудой. Получив в подарок от Кэтлин шесть красивых жёлтых хризантем, она была удивлена и тронута, ведь раньше Кэтлин была жадиной и такие щедрые жесты не делала.

Кэтлин позвала Изабель тренироваться забрасывать мячи в ворота, а сама хотела научиться виртуозно их ловить. Хотя у неё и так получалось это здо́рово. Затем они упражнялись перехватывать мяч и бежать с ним, уворачиваясь друг от друга.

– Вот бы, вот бы мне в субботу забить два или три гола! – мечтательно произнесла Изабель в десятый раз за день.

Хилари рассмеялась, и Изабель спросила, над чем она смеётся.

– Да над тобой, конечно. Кто всего несколько недель назад воротил нос от лакросса? Ты! Кто говорил, что нет игр лучше хоккея? Ты! Кто клялся и божился, что даже и пытаться не будет играть в такую дурацкую игру, как лакросс? Ты! Вот почему я смеюсь. Ты же теперь воспеваешь лакросс, только о нём и говоришь целый день. Меня это смешит.

Изабель тоже рассмеялась, но потом покраснела от смущения.