Пирр. Царь Эпира - Джекоб Эббот

В этих обстоятельствах Пирр слегка растерялся. Что делать? Пожинать ли плоды победы и дерзко наступать на римскую столицу в надежде полностью покорить страну? Или удовлетвориться уже приобретенным и остаться хозяином лишь Западной Италии? После долгих колебаний Пирр решил пойти по второму пути. Он приостановил продвижение войск и решил отправить посла в Рим с предложением о мире. Разумеется, послом в очередной раз стал Киней.

Киней с подобающим царскому послу сопровождением отправился в Рим. Он вез с собой богатейшие дары влиятельным политическим деятелям Рима. Этот факт проливает свет на прошлые дипломатические успехи Кинея в Греции и Азии, где он прославился тем, что всегда заключал договоры, выгодные своему царю. Как бы то ни было, Киней обнаружил, что подобная тактика для Рима не годится. Вскоре после прибытия в столицу, на самой ранней стадии переговоров, он принялся предлагать свои дары тем политическим деятелям, с которыми ему предстояло иметь дело, но они отказывались от подношений. Все римские сенаторы вернули дары, объяснив, что не станут возражать против обмена дарами только в том случае, если будет заключен мирный договор, а брать дары до окончания переговоров они считают неприличным и неуместным. Пожалуй, еще одним доказательством того, какими средствами пользовался Киней во время своих дипломатических миссий, служит тот факт, что он стал предлагать дары женам римских сенаторов, но и они, как и их мужья, оказались неподкупными. Все дары были возвращены.

Не обескураженный первыми неудачами, Киней добился разрешения выступить перед римскими сенаторами с речью, дабы изложить позицию Пирра в мирных переговорах. В назначенный день Киней явился в сенат и долго, с присущим ему красноречием выступал перед сенаторами и влиятельными горожанами. Сенат произвел на Кинея неизгладимое впечатление. Впоследствии он говорил, что римский сенат показался ему более похожим на совет царей, ибо присутствующие вели себя по-царски – величественно, достойно, степенно. Киней произнес блистательную речь, изложив предложения Пирра и стараясь представить их максимально привлекательными и выгодными для римлян. Он сказал, что в основе предложений Пирра лежит равноправие обеих сторон. Царь готов отпустить всех пленников без выкупа, а римляне должны отпустить своих пленных. Затем Пирр предлагает заключить союз с римлянами и помогать им в их будущих завоеваниях, а пока он лишь просит согласия Рима на владение Тарентом и зависимыми от него территориями. Получив власть над этими землями, он смог бы считать римлян своими союзниками и друзьями.

После того как Киней произнес свою речь и удалился, в сенате начались острые споры. Предложения Пирра были восприняты по-разному. Некоторые сразу же решительно их отвергли, другие полагали более разумным их принять, поскольку в продолжении войны таится большая опасность. «Мы уже проиграли решающее сражение, – говорили сторонники заключения мира. – В случае возобновления борьбы мы столкнемся с еще более грозным врагом, ибо многие народы восточного побережья Италии, прослышав о победе Пирра, присоединились к нему, и многие еще присоединятся. Его сила растет день ото дня, и нам выгоднее заключить мир сейчас на предложенных им условиях, чем пойти на риск нового сражения, что может привести к губительным последствиям».

В разгар дискуссии, поддерживаемый сыновьями и зятьями, в зале появился дряхлый сенатор, в силу преклонных лет и болезней давно не посещавший заседания. Его звали Аппий Клавдий. Он был слеп и беспомощен. Прослышав о нерешительности сената в отношении продолжения войны с Пирром, он приказал слугам поднять себя с постели и принести в здание сената. Старик решил попытаться, если еще не поздно, спасти честь и достоинство своего отечества. Войдя в зал заседаний, старый сенатор сразу привлек всеобщее внимание. Когда он сел на свое место, в зале воцарилась тишина, все желали услышать его мнение.

Вот что сказал Аппий Клавдий:

– Сенаторы Рима! Я слеп и привык считать свою слепоту несчастьем, однако сейчас, слепец, я жалею, что еще и не глух, ибо тогда я не слышал бы постыдных советов и решений, губящих славу моего города. Вы забыли, как похвалялись, когда Александр Великий начинал свои завоевания. Вы говорили, что, если он поведет свои войска не на восток, в Персию, а на Италию и Рим, мы никогда не покоримся ему. Что он никогда не завоюет славу непобедимого, если нападет на нас, и если он вторгнется в наши владения, то своим поражением лишь восславит римлян. Эта похвальба была столь громкой, что эхо ее разнеслось по всему миру. Но вот явился на наши земли неизвестный искатель приключений, враг и захватчик, и после его мелких успехов вы принялись решать, следует ли заключить с ним позорный мир и позволить ему остаться. Каким глупым и смешным кажется ваш хвастливый вызов Александру теперь, когда вы дрожите при имени Пирра, человека, который всю свою жизнь подчинялся какому-то из самых незначительных полководцев Александра; человека, который с огромным трудом завладел собственной страной; который не сумел сохранить ни частички завоеванной им Македонии и был изгнан оттуда с позором; который явился в Италию скорее изгнанником, чем завоевателем; который ищет власти здесь, так как не может защитить свою власть на родине! Предупреждаю вас: не ждите, что добьетесь чего-то, принимая его условия. Такой мир не искупит прошлого и не обеспечит безопасность в будущем. Напротив, он открывает дверь другим захватчикам, которые обязательно явятся, воодушевленные успехом Пирра и тем презрением, кое вы сами навлечете на себя, если безропотно снесете оскорбление.

Речь произвела сильное впечатление на сенаторов, вследствие чего они единодушно решили продолжить войну. Кинею велели передать Пирру следующий ответ: пока Пирр будет оставаться в Италии, римляне не будут вести речь ни о каких мирных предложениях. Если же Пирр покинет Италию и удалится в собственные владения, они выслушают любые его предложения о заключении договора о мире. Однако, поскольку Пирр остается на итальянской земле, пусть он одержит хоть тысячу побед, война будет продолжаться до последнего римского воина.

С этим ответом Киней вернулся в военный лагерь Пирра. Однако, кроме того, он сообщил царю множество полезных сведений о властях и народе Рима, численности населения, богатстве и ресурсах города, ибо, занимаясь переговорами, он не забывал и о сборе сведений, а был он умным и внимательным наблюдателем. Отчет Кинея не вызывал оптимизма. Народ Рима, по словам Кинея, оказался более многочисленным, чем предполагалось. Отправившаяся в поход римская армия вдвое больше той, которую Пирр разбил, а в городе осталось еще множество мужчин, по возрасту годных к военной службе и готовых пополнить войска. Одним словом, ничто не предвещало Пирру легкой победы.

В Риме готовились к войне. Однако до возобновления военных действий в лагерь Пирра отправили посланника с предложением обменяться пленными. Звали этого посланника Фабрицием. Фабриция, как уведомил Пирра Киней, высоко ценили в Риме за неподкупность и военные способности. Не имея никакой собственности, Фабриций жил лишь на свое военное жалованье. Пирр принял Фабриция с почестями. Более того, беседуя с Фабрицием наедине, Пирр предложил ему много золота и объяснил, что просит принять этот дар без всяких низменных целей, а как символ дружбы и гостеприимства. Фабриций отказался принять дар, и Пирр не стал настаивать.