Скверная история - Линн Грэхем

— Могу я поговорить с вами наедине?

Кэти кивнула и вышла из общего помещения. Когда их никто не мог ни видеть, ни слышать, пожилой мужчина обратился к Кэти:

— Мне жаль, что получилось так неловко с часами мистера Торренте. Хочу, чтобы вы знали, мисс Гэлвин, мне вынесли взыскание. Я благодарен вам за то, что вы решили воздержаться от предъявления иска. Однако со своей стороны должен сказать, что не следовало скрывать обстоятельства вашего прошлого при поступлении на работу.

— Во-первых, не стоит меня благодарить, мистер Каталлоне, во-вторых, не скрой я этих пресловутых обстоятельств, меня бы просто не взяли на работу ни в эту фирму, ни в какую-либо другую.

— Что верно, то верно… И еще, мисс Гэлвин, хотел сказать… — пробормотал Ренцо, несколько замявшись. — Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, смело обращайтесь. У меня сохранились связи в полиции. А я-то знаю, каково налаживать жизнь, если на прошлом лежит пятно. Мне очень, жаль, что вам в очередной раз пришлось снести эти оскорбительные подозрения и доказывать свою невиновность…

Проговорив это, Ренцо Каталлоне откланялся и удалился. Девушка, изумленная его тирадой, вернулась на свое рабочее место.

— Кэти, ты все еще здесь? — окликнула ее Бриджит Кёрк. — Немедленно отправляйся домой.

— А вы что же? — спросила Кэти.

— Я еще поработаю. С бумагами нужно разобраться… Когда ты отлучалась, звонил Сержио, просил передать, что ждет тебя с машиной внизу.

— Мне бы не хотелось…

— Вам есть о чем поговорить, — не дала досказать ей старшая подруга. — Поезжай с ним. Я бы хотела поработать в тишине.

Кэти послушно собралась и спустилась в гараж.

— Сколько можно ждать? И почему ты не отвечаешь на мои звонки? — с ходу вопросил Сержио.

— Мы же договорились, что я сама позвоню, когда буду готова.

— Сейчас не до капризов. Считанные минуты остались до закрытия. Я уже обо всем договорился, обещали нас дождаться. Сначала заедем к тебе за документами…

— Я что-то не понимаю, — растерянно пролепетала Кэти.

— Нужно выправить твой паспорт. Утром мы вылетаем во Францию.

— То есть?

— То есть в Париж, — уточнил Сержио Торренте.

— Должно быть, ты шутишь.

— Разве у меня есть чувство юмора? — хмуро спросил он, помогая ей усесться в «мерседес».

— А как же моя работа?

— Ты такая смешная, Кэти! Ты работаешь на меня. Сколько можно тебе это втолковывать? Хватит спорить. Предоставь мне действовать, а ты наконец расслабься.

Кэти Гэлвин вознеслась в небеса на личном самолете своего любовника.

До этого она не часто задумывалась над социальным статусом Сержио Торренте. Но, оказавшись на борту этой махины, девушка остолбенела. Вымуштрованный угодливый персонал говорил только шепотом, предупреждая любое желание владельца. Салон, облицованный ценными породами дерева, кожаные диваны и кресла, всевозможные приспособления для удобства и досуга на борту делали его похожим на президентский номер шикарного отеля.

До ее слуха доносился мерный шум моторов, свидетельствуя, что все функционирует, как швейцарские часы.

Часы…

Мысли о часах Сержио так и не давали ей покоя. Все в один голос утверждали, что он не знал, где они находятся, пока она была под подозрением. Но в том, что босс бесстыдно воспользовался этим, сомнения не оставалось. И это обстоятельство омрачало отношение Кэти к человеку, сидевшему сейчас напротив.

Сержио Торренте недемократичным способом путешествовал в весьма демократичном облачении. На нем были с виду обычные темные джинсы, футболка и кожаный пиджак, который он снял и небрежно бросил на соседнее кресло.

— Воспринимай это как работу, Кэти, если тебе так будет проще смириться, — невзначай заметил Сержио. — Когда я куда бы то ни было отправляюсь, то всегда беру с собой кого-нибудь из персонала — в помощь.

— Почему Париж?

— Во Франции мне проще оставаться незамеченным для светской прессы.

— Так значит, это не деловой визит? — предположила Кэти.

— Нет, конечно. Потому-то я и взял тебя.

— И куда ты намерен меня отвезти? — обеспокоено спросила девушка, безотчетно посмотрев в иллюминатор, чтобы ужаснуться совершенной невозможности побега в нынешних условиях.

Сержио Торренте улыбнулся, отметив этот ее испуганный взгляд.

— Это сюрприз, детка! И обещаю, что он станет для тебя приятным… Да улыбнись же ты!

В аэропорту, где они приземлились, стремительно перемахнув через Ла-Манш, они сели в лимузин, который доставил их к катеру, а оттуда на виллу в живописном предместье Парижа.

— Почувствуй себя первооткрывательницей, — напутствовал Кэти Сержио, помогая ей сойти на берег. — Здесь ты совершенно свободна в своих желаниях и поступках, — добавил он.

— Что происходит, Сержио? Для чего ты меня сюда привез?

— Эту виллу я приобрел специально для тебя. И хочу, чтобы здесь ты растила моего ребенка.

— Так значит, это роскошное гетто, оградой которого ты намерен ограничить мою свободу? Решил сослать меня в другую страну, откупиться от притязаний комфортом, намереваешься сделать меня зависимой от твоих подачек… Вези меня обратно! — резко потребовала Кэти.

— Позволь мне объяснить, как я себе это вижу, милая, — предполагая успокоить ее ласковыми интонациями, проговорил Сержио. — Нахождение на территории этих владений тебя еще ни к чему не обязывает, — сказал он, приглашая ее пройти в великолепный особняк.

Он провел Кэти на террасу и предложил вина из погребов поместья Аззарини в Италии.

— Я беременна, — сухо отвергла его предложение Кэти, всем своим видом демонстрируя непримиримость.

— И что?

— Беременной женщине негоже пить спиртное. Разве ты этого не знал?

— Почему я должен это знать? Ты первая моя подружка, которой таки посчастливилось от меня забеременеть, — проговорил Сержио, словно желая позлить ее еще больше.

— Я не собираюсь сюда переезжать, — наотрез отказалась Кэти.

— Но, дорогая, это в твоих же интересах. Если ты останешься в Лондоне, то все будет напоминать тебе о твоем прошлом. Здесь же ты сможешь начать жизнь с чистого листа.

— Только не убеждай, что печешься обо мне. Если кто-то во Франции захочет прознать о моем прошлом, ему это не составит труда.

— Ты говоришь о полицейском досье, Кэти. Я же говорю обо всем твоем прошлом вообще. Насколько я понимаю, безоблачным оно не было. Чего стоит один только твой шрам на спине.

— Тебя это не касается, — отрезала Кэти.