Песня Темного кристалла. Книга вторая - Кори Годби

– Ты не обязана оставаться, – шепнул Кайлан.

– Я знаю, – ответила Найя.

Он шагнул еще раз, чтобы оказаться рядом с камнем с паутиной. Найя осталась стоять на своем месте и наблюдала, как гнездо медленно оживает. Кайлан протянул палку и коснулся паутины рядом с надписью. Как только палка задела паутину, появились пауки – сначала немного, потом их стало больше.

– Торопись, – сказала Найя.

Паутина была липкой и толстой, и потребовалось больше усилий, чтобы разорвать ее плетение и сдвинуть в сторону. В гнезде становилось шумнее, просыпались пауки покрупнее, некоторые размером с ладонь Кайлана.

– Торопись, – с большим нетерпением повторила Найя.

Наконец паутина подалась. Открывшиеся слова в снооттиске настолько изумили Кайлана, что он забыл о пауках. Найя схватила его за сумку и отдернула, чуть было не подхватив его вместе с сумкой. Кайлан оторвал взгляд от надписи и совладал со своими ногами. Они опрометью бросились прочь от скопления камней и вверх по тропе.

Отбежав как можно дальше, они остановились, чтобы перевести дыхание. На тропе виднелись следы Тавры и Гурджина, а в лесу поодаль Кайлан разглядел их фигуры. Тяжело дыша, он вытер покрывшийся испариной лоб – но не от физической нагрузки, а от шока.

– Что там написано? – спросила Найя, не особо утомленная бегом, хотя пока еще выглядела слабее обычного. – Ты там стал бледнее облака, а о спритоне это многое говорит!

Кайлан дважды попытался рассказать ей, пока наконец не смог выговорить полностью:

– НЕ ДОВЕРЯЙ ЕЙ, – с трудом дыша, произнес он. – Там написано «НЕ ДОВЕРЯЙ ЕЙ».

Глаза Найи сначала расширились, а потом сузились, и она посмотрела вдаль по тропе, по которой они однажды дойдут до Высокой Возвышенности, где живет спиралерогое материнское существо. Кайлану стало интересно, об Огре ли это сообщение? Или о ком-то еще? Может, сообщение ничего не значит, а может, имеет огромное значение?

– Как думаешь, кто его написал? И о ком? – спросил Кайлан, хотя вряд ли Найе было известно больше, чем ему самому. – Думаешь, оно про… Огру?

– Я не знаю. А пока давай не будем о нем рассказывать. Не стоит давать Тавре повод избежать встречи с Огрой.

Кайлан не любил секретов, но Найя была права.

– Она серьезно настроена найти Райана, – сказал он. – Она всегда была такой? Думает только о долге и ничему не радуется?

– Нет… Я не знаю. Мне теперь интересно, успела ли я ее узнать как следует. Наверное, заглянув в Кристалл, она сильно изменилась.

– Любой бы изменился на ее месте. Больше никто после такого не выжил. Может, после побега из замка она постепенно придет в себя.

– Остается на это надеяться, – сказала Найя, и они поспешили догнать остальных.

На второе утро наверху в горах появилась скала. Окутанный туманом огромный выступ из горы нависал над лесом, словно голова глазеющего в небеса чудовища. Высокую Возвышенность Огры прозвали так неспроста. Это была самая высокая точка в гористом лесу и на всей территории, начиная от Черной реки, ближайшее к солнцам, лунам и звездам место. Не просто высокая возвышенность, а Высокая Возвышенность.

Тавра так и не спросила, что же было написано на камне, а когда Гурджин спросил у сестры, она пожала плечами и сказала, что Кайлан толком не понял надпись и что они поделились бы ее значением, если бы поняли ее наверняка.

Цель пути была уже видна, и вся группа ускорила шаг. Даже Гурджин пошел энергичнее. Он и Найя, оживленно общаясь, шли позади, а Кайлан безмолвно наблюдал за Таврой, оглядывал туманные и засушливые окрестности и думал. Похоже, таков был его удел: думать. Если в этом его миссия, то он с радостью готов нести это бремя.

Он шел и думал о скрытом под паутиной послании в камне. Знать бы, кому оно предназначалось и о ком в нем говорилось. Кайлан всегда считал, что словами проще всего передать смысл, но в этом случае слов было недостаточно. Без контекста они ничего не значили.

Ему хотелось поговорить об этом и задать вопросы, на которые нет ответов, но в присутствии Гурджина и Тавры он не мог этого сделать. Найя права: если поинтересоваться мнением Тавры, без сомнений, серебрянка воспользуется предлогом прекратить поход на Высокую Возвышенность и отправиться вдогонку за Райаном. Возможно, об этом можно будет поговорить уже после встречи с Огрой.

Он почесал руку в том месте, где ему до сих пор мерещился фантомный зуд от ползающих пауков. Это напомнило ему кое-какие слова Тавры, и он ускорил шаг, чтобы нагнать ее.

– Тавра, можно задать тебе вопрос?

Она не сказала «нет». Она вообще ничего не сказала.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что паукам наплевать на гельфлингов?

К его удивлению, Тавра ответила.

– Пауки ненавидят гельфлингов… Это известно всем вапрам.

– Ненавидят нас? Все пауки?

– О да. От смертельно ядовитых до поющих кристаллов.

Эта новость стала для Кайлана откровением, впрочем, если задуматься, то он никогда еще не беседовал с пауками. Ему стало неуютно от мысли о том, что его род ненавидит целая раса. А он даже не знал, что это за пауки – поющие кристаллы.

– Почему?

Тавра ударила палкой папоротник, и он поник, освободив путь. Она ускорила шаг, завершив разговор не предполагающей обсуждения идеей:

– Поинтересуйся у паука при встрече.

Дорога стала более каменистой. На извивающейся тропе лежали сотни округлых остроконечных камешков, в некоторых сияли чистые кристаллические прожилки, еще не тронутые исходящей из замка тьмой.

К полудню они пошли медленнее, петляя между каменными насыпями сплоченной вереницей, плечом к плечу со спускающейся каскадами со скал дымкой.

Кайлану хотелось отдохнуть, но Тавра неустанно продолжала идти, временами поглядывая назад, чтобы убедиться, что остальные не сильно отстают. Лицо серебрянки было, как всегда, бледным, но подъем ее утомил еще меньше, чем Найю, которая обычно была самой выносливой из всей компании.

– К вечеру придем к Огре, – сказала Тавра. – Вы уже подумали о том, что ей скажете?

Услышав вопрос, Найя наморщила лоб.

– Я собираюсь рассказать ей о ситуации и узнать, сможет ли она что-то посоветовать. Что может быть сложнее?

– Вам предстоит беседа с матерью Огрой, Спиралерогой. Ртом Тра. Она была рождена из мира сразу как ребенок и мать. Она видела Тра еще до того, как ростки гельфлингов проросли в саду всех существ. И ты будешь говорить с ней столь обыденно?

– Я буду говорить с ней так же, как говорю со всеми остальными, – ответила Найя. – С уважением… если она его заслуживает.

Голос Гурджина прозвучал продолжением голоса его сестры, с той же мерностью и аргументами.