Экстаз - Николь Джордан

— Всего на один час, — сказал он миролюбиво.

— Который мне показался вечностью в этих четырех стенах! Кроме того, мне нечего надеть на себя. Мисс Уолш давным-давно обещала найти что-нибудь приличное.

— Я попросил ее не слишком торопиться. Не хочется, чтобы вы исчезли из поля моего зрения до того, как мы обсудим создавшееся положение.

— Нам нечего обсуждать! Все, чего я хочу, — это немедленно отправиться домой!

Темные глаза Келла задумчиво уставились на нее.

— Мне казалось, мисс Кендрик… я надеялся, что ваш разум возобладает в конце концов над эмоциями.

— В данное время, сэр, он, видимо, не в силах этого сделать.

Легкая улыбка, нарочитая или естественная, но в любом случае приятная, появилась у него на лице.

— Во-первых, у меня есть имя, мисс Кендрик.

— Ни минуты не сомневалась в этом, сэр. Даже несколько имен: негодяй, злодей, мучитель!

Его улыбка сделалась шире.

— Могу понять ваши чувства, но не могу их одобрить. А во-вторых…

— К черту ваше одобрение! Разве все эти имена не подходят к тем, кто так поступил со мной?

Он продолжал говорить, словно она его не прерывала.

— …А во-вторых, мисс Кендрик, вы все-таки производите впечатление достаточно разумного человека и должны понимать всю затруднительность положения, в котором оказались.

— Да, по вашей милости, сэр… — Ей стоило немалого труда не разразиться слезами, но она собралась с духом и проговорила: — Я оказалась на грани катастрофы, и поэтому…

— И поэтому, мисс Кендрик… — он словно продолжил фразу, которую она не закончила, — …будет самым разумным постараться найти выход, приемлемый для обеих сторон. Прийти к взаимному согласию.

Она с возмущением взглянула на него.

— Не хотите ли вы подкупить меня, сэр? Если воображаете, будто я позволю, чтобы ваш брат избежал заслуженного наказания, то глубоко заблуждаетесь! Впрочем, даже если бы я лишилась рассудка настолько, чтобы простить его, мой дед ни за что не согласился бы с этим и потребовал расплаты. Вашему брату очень повезет, если он проведет в тюрьме не всю оставшуюся жизнь, а лишь ее половину.

Опять этот пронзительный взгляд из-под длиннющих ресниц. Но что ей до его взглядов — неужели он рассчитывает смягчить ее?

— Естественно, мисс, вы сейчас в первую очередь думаете о мщении. Но я, как уже сообщал вам, по природе игрок. И мой немалый опыт подсказывает, что все-таки вы предпочли бы выйти из создавшегося положения с наименьшими для себя и всей вашей семьи потерями.

Услышать это было для нее несколько неожиданно, и она не могла не согласиться.

— Разумеется, — кисло сказала она. — Только в данном случае такого выхода нет и быть не может.

— Почему же? Вы можете уехать за границу… Исчезнуть до той поры, пока буря общественного мнения не утихнет. Я не бедный человек, мисс, и мог бы охотно помочь вам в этом.

Она с презрением посмотрела на него. До чего же он низок!

— Хотите подкупить меня? Даже если бы я согласилась на ваше гнусное предложение, это не восстановило бы мою репутацию.

Казалось, он вовсе не обиделся на ее ответ, потому что тут же сделал новое предложение. Сколько их у него в запасе?..

— Тогда, — сказал он, — вам следует срочно выйти замуж.

Она яростно взглянула на него.

— Вы сошли с ума? Или смеетесь надо мной?

— Ни то ни другое. Пока вы принимали ванну, я рассматривал самые различные варианты, и этот был далеко не на последнем месте.

— Прекрасно! Очень благодарна вам, сэр, за вашу неустанную заботу обо мне. Не скажете ли заодно, где я найду порядочного человека, готового обручиться со мной после всего, что случилось почти на ваших глазах? — Снова ей пришлось сдерживать слезы, и взамен рыданий она крикнула с нестерпимой горечью: — Теперь я для всех испорченный продукт! Почти прокаженная… Неприкасаемая…

. Он продолжал выжидательно смотреть на нее, словно говоря: «Зачем так сокрушаться, я ведь еще не все сказал…» И потом заговорил.

— Я думаю… уверен, что для такой женщины, как вы… с вашими данными… нетрудно найти кандидата в мужья. Возможно, не с таким титулом и состоянием, как ваш герцог, но тем не менее вполне достойного…

— Да уж, — подтвердила она с печальной иронией, — титулов мне не видать. Вы с братом постарались…

И в гневе на себя за эту печаль, в злости на свою беспомощность, на безысходность своей судьбы, она вдруг выдернула из кармана халата руку с пистолетом и вскочила с кресла.

— А теперь, — крикнула она, — хватит этих пустопорожних разговоров! Я требую выпустить меня отсюда!

Взгляд его сделался чуть более суровым, когда он медленно проговорил:

— Я не из тех людей, мисс Кендрик, которые любят, чтобы им угрожали.

— А мне безразлично, сэр, что вы любите, а что нет! Вы сделаете сейчас так, как я скажу!

Он рассмеялся.

— А если нет? Вы застрелите меня?

— Совершенно верно! Скажите Эмме, или как вы ее зовете, чтобы она принесла мне одежду, и наймите для меня закрытый экипаж!

Он спокойно покачал головой.

— Вряд ли я выполню сейчас ваши требования, мисс.

— Я не запугиваю вас, мистер Лассетер. И я умею неплохо стрелять.

Он скрестил на груди руки, вызывающе посмотрел на нее.

— Вы намерены хладнокровно убить меня? Сомневаюсь в этом, мисс Кендрик.

Явная насмешка, подправленная легким презрением, окончательно взбесила ее. Она не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала такую ярость. Туман застлал глаза, дыхание прервалось.

— Что ж, вперед, мисс Кендрик! — глухо прозвучал его голос. — Делайте свое дело.

Пренебрежительная улыбка, тронувшая его губы, переполнила чашу. Все, что она перечувствовала за последний день — страх, унижение, боль, отчаяние, — сосредоточилось в пальце, который был на спусковом крючке пистолета.

Она нажала на спуск.

Выстрел прозвучал оглушающее. С невольным стоном Келл Лассетер пригнулся, схватившись рукой за верхнюю часть левого бедра. Хорошо, что не кость, мелькнуло у него в голове, когда из-под ладони на его коричневых лосинах стало расплываться пятно.

Пораженная ужасом, Рейвен, плотно прижав руку ко рту, чтобы сдержать крик, смотрела и не верила глазам: она выстрелила в человека! Могла убить!

Подняв голову, она встретилась взглядом с Келлом. И этот взгляд таил угрозу. Но и опять она увидела в его глазах все ту же заметную насмешку, которая будто говорила: «Даже выстрелить на таком расстоянии не можешь по-человечески. А ведь убить было проще простого…»