«Смерть» на языке цветов - Людмила Мартова

Лиля решительно прошагала к выключателю на стене и щелкнула им. Неровный свет залил комнату, на кроватях началось шевеление, а воспитательница ойкнула.

— Что вы делаете? — возмущенно зашипела она. — У нас же отбой, дети спят.

— Ничего страшного, — заверила ее Лиля. — Детям легко уснуть заново. Они бессонницей не страдают.

Из десяти кроватей на нее смотрели глаза, заинтересованные, наглые, спокойные. Еще на пяти кроватях воспитанники лежали по-прежнему неподвижно, укрывшись с головой. Лиля шагнула к ближайшей такой кровати и сдернула одеяло. Под ним, как она интуитивно и предполагала, лежало три подушки. Оглянувшись на побелевшую воспитательницу, Лиля прошлась по остальным четырем кроватям. Там тоже никого не было. Пять подростков отсутствовали в интернате после отбоя.

— Прекрасно, — сказала Лиля. — В спальне у старших девочек такая же картина?

Воспитательница потупила глаза.

— Сколько детей отсутствуют в здании интерната? Ну, живо отвечайте.

— Пять мальчиков и две девочки. — Женщина в дверях спальни готова была разреветься.

— Так, давайте оставим детей в покое, пройдем в кабинет директора и вызовем, во-первых, полицию. А во-вторых, самого директора. Мне кажется, что в подобной ситуации ваша Ирина Тимофеевна должна уже быть тут и собственноручно писать заявление о том, что вверенные ей дети не вернулись домой. Или у вас такое в порядке вещей?

— Они всегда приходят. — Воспитательница семенила за ней по коридору и говорила дрожащим испуганным голосом. — Мы же не можем каждый день заявлять в полицию.

— Вы можете держать своих детей в строгости и лучше следить за ними. Вам за это зарплату платят. — В голосе Лили слышалась жесткость и металл. Ничуть ей было не жалко эту курицу, которая боялась не того, что нарушает закон, хоть человеческий, хоть божеский, а того, что потревожит свою директрису.

По переходу между зданиями они прошли из спального корпуса в административный. По дороге Лиля щелкала выключателем, зажигая свет в коридоре.

— Звоните вашей Колпиной на мобильный, — приказала она. — Сообщайте, что у вас ЧП. Пусть выезжает.

Дежурный воспитатель послушно достала из кармана вязаной черной кофты телефон и затыкала на кнопки.

— Не отвечает, — прошептала она через минуту.

— Дозванивайтесь.

Они дошли до охранника, сидевшего на входе в здание, взяли ключи от приемной, отперли дверь и вошли. Из-за закрытой двери в директорский кабинет доносилась телефонная трель.

— Ой, Ирина Тимофеевна, похоже, телефон на работе забыла. Как же я дозвонюсь? — огорченно спросила воспитательница, преданно глядя на Лилю.

— По стационарному телефону на домашний.

Лиля толкнула дверь и прошла в темный кабинет Ирины Колпиной. В неровном свете, падающем из-за незашторенного окна, было видно, что на ковре в центре комнаты что-то лежит. Лиля включила свет и попятилась. За спиной у нее переминалась с ноги на ногу воспитательница, которая, выглянув из-за Лилиного плеча, уставилась на то, что лежало на ковре.

Уже второй раз за сегодняшний день Лиля услышала тонкий, практически нечеловеческий визг, от которого у нее тут же заложило уши. Посредине кабинета в луже запекшейся крови, впитавшейся в пушистый ворс ковра, лежало тело Ирины Колпиной. На груди у нее лежал горшок с теми самыми гортензиями, которые на глазах у Лили несколько дней назад принес курьер «Мира цветов». Стараясь не натоптать, Лиля подошла чуть ближе, чтобы подтвердить свою страшную догадку. В правом ухе Колпиной блестела массивная серебряная сережка с северной чернью. В левом ухе серьги не было.

В понедельник утром атмосфера на совещании у Лилиного руководителя была предгрозовой. Три трупа, которые, по всем признакам, нужно было объединить в одно уголовное производство, мало способствовали оптимизму. Версия о маньяке, наобум высказанная Сергеем Лавровым несколько дней назад, находила все большее подтверждение. При этом сам он стремительно терял статус главного подозреваемого, к убийству в интернате он точно не мог иметь никакого отношения.

— Это как сказать. — Следователь Бакланов не так просто отказывался от своих убеждений. — По предварительной оценке эксперта, убийство Ирины Колпиной было совершено не в субботу, когда Лавров весь день был на глазах у сотрудников следственного управления (он покосился на Лилю, и на его лице она прочитала откровенную издевку), а в пятницу. В семнадцать часов Колпина отпустила домой секретаршу, сказав, что у нее еще есть одно важное дело, и она немного задержится. Секретаршу это удивило, поскольку особым трудолюбием Колпина не страдала. Но вопросов задавать не стала и поспешила домой, пока начальница не передумала. Охрана заступает на вахту лишь с девятнадцати часов. Вот в эти два часа преступник и проник в кабинет Колпиной, видимо, заранее назначив встречу, совершил убийство и скрылся, никем не замеченный. Теоретически это вполне мог быть Лавров.

— Не мог, — сообщила Лиля. — В это время он вместе со своей матерью Валерией Сергеевной забирал сына из квартиры, где тот жил с матерью и отчимом. То есть кроме матери и Степы, которые лица заинтересованные, его еще видел Владимир Пушников, которому нет никакого смысла врать.

— То есть ты уже успела взять показания этого Пушникова? — спросил Бакланов, лицо которого покрылось красными пятнами.

— Нет, Егор, что ты, — кротко ответила Лиля. — Ты у нас лицо процессуальное, тебе и показания брать. Я просто позвонила Сергею Лаврову, который мне и рассказал, где был в пятницу вечером. По его словам, к Пушникову они с матерью приехали около семнадцати часов. Пока собирали вещи, одежду, игрушки, прошло немало времени. Уехали они из квартиры, где жила убитая Вера Пушникова, в начале седьмого.

— И все равно он мог успеть метнуться до интерната, — упрямо сказал Бакланов. — До семи, когда приходит охрана, время было.

— Дождись результатов экспертизы, которая уточнит время смерти Колпиной, — предложила Лиля. — Не думаю, что за полчаса можно было успеть отвезти мать и сына в коттеджный поселок, в котором они живут, а затем вернуться к интернату. Или ты думаешь, что Валерия Сергеевна и Степа в машине сидели, пока Сергей Колпину убивал?

— Я ничего не думаю, кроме того, что этот тип подозрителен, а ты его почему-то отмазываешь. — Глаза Бакланова метали молнии. — Влюбилась, что ли?

— Ты за речью своей следи. — Лиля чувствовала, что начинает заводиться. — Мы на совещании, а не на базаре. Могу также посоветовать начать разрабатывать другие версии, кроме виновности Лаврова. Она у тебя рассыпается на глазах, а куда рыть дальше, ты и понятия не имеешь.

— Брэйк. Ребята, — начальник примирительно поднял обе руки. — Прекратите ругаться, действительно не на базаре. Егор, Ветлицкая права, нужно работать в разных направлениях. Если в городе завелся маньяк, то скоро он подкинет нам новый труп. Лилия, журналисты у тебя еще этим делом не интересовались?