Верю тебе - Марта Шилдз

— Но это не так.

— Я знаю, но… Пожалуйста, дай мне время…

Раф заколебался.

— Сколько?

— Не знаю. Пока мы не решим, что делать дальше.

— В смысле?

— Ну… в смысле беды, в которую мы попали.

— Беда? — Раф прищурился. — Это я, что ли?

Она вздернула подбородок.

— Ты воскрес из мертвых три дня назад. Я шесть с половиной лет считала себя твоей вдовой, теперь мне нужно время, чтобы понять, что мне делать.

Раф откинулся назад и внимательно посмотрел ей в лицо. Он не хотел больше ждать ни минуты, но, если сейчас проявить настойчивость, она, конечно, заартачится. Пожалуй, дать ей немного времени — не такая уж плохая идея. Они будут работать рядом, узнают друг друга получше. Она поймет, что ей нечего опасаться. Заодно он поближе познакомится с Габи. Посмотрит на своего сына, так сказать, со стороны…

— Хорошо, — проговорил он наконец.

Эмма вздохнула с явным облегчением.

— Спасибо.

Раф кивнул и глотнул кофе. Кофе был холодным.

— Итак…

— Итак?.. — повторила Эмма, осторожно заглядывая ему в лицо.

— У тебя есть кто-то, кто сможет починить крышу, или мне нужно самому этим заняться?

Разговор на личные темы, слава Богу, закончился. Пока.

— Мы составляли смету три месяца назад. Я знаю, куда позвонить.

— Отлично. Я бы хотел, если можно, перебраться в ваш сарай в выходные. Тогда не придется платить в гостинице за лишнюю неделю. Не пять звезд, конечно, но все равно дорого.

— Хорошо. Я зайду туда завтра после работы и начну уборку…

— Не надо. Я же сказал, что найму профессиональную фирму. Завтра же. Возможно, договорюсь с кем-то на пятницу.

Эмма пожала плечами.

— Как хочешь.

— Теперь насчет компьютерной техники… Я не знаю, что нужно. Ты не могла бы разузнать и заказать то, что тебе необходимо?

Глаза у нее загорелись.

— На какую сумму?

— Десяти тысяч долларов хватит?

— Десяти тысяч? Да я смогу уложиться в половину этого.

Раф покачал головой.

— Нет. Насколько я слышал, лучше приобретать новейшее оборудование. Так что покупай все, что нужно.

Глаза у нее сияли.

— Это будет интересно.

Эмма подъехала к дому и свернула на дорожку к сараю. Гаражная дверь была по обыкновению открыта, какое-то движение во дворе заставило ее нажать на тормоз.

Раф и Габи играли в бейсбол. На обоих были джинсы, рубашки и бейсболки.

Они были очень похожи.

Эмма закрыла глаза — на губах еще горел его поцелуй, ладони чувствовали его тепло…

Легкий стук в окно вывел ее из задумчивости. Она открыла глаза и увидела Рафа, склонившегося к автомобилю.

— Все в порядке? — спросил он.

Она опустила окно.

— Что ты здесь делаешь?

Раф удивленно поднял темные брови в ответ на ее раздраженный тон.

— Я нашел бригаду уборщиков. Они все закончили полчаса назад.

Эмма вздохнула.

— Подозреваю, что мама пригласила тебя остаться на ужин.

— Мое питание является частью договора, если помнишь.

— После твоего переезда.

Он полез в карман и вытащил ключ.

— Я официально ваш жилец.

Она стиснула руками руль.

— Ты уже переехал?

— Не совсем. Завтра мне должны привезти новую мебель — приличную кровать и письменный стол. Я останусь в гостинице до субботы. Габи попросил меня взять его и Рэнди поплавать там в бассейне в субботу, если ты не…

— Нет, — поспешно сказала Эмма.

Раф сначала даже обрадовался: выставлять напоказ такое тело — сомнительное удовольствие. Но в следующую секунду он понял, что задумала Эмма. Она хочет оградить от него его сына. Значит, он точно возьмет Габи в бассейн.

— Ребята очень обрадовались. Габи сказал, что плохо плавает, так что я…

— Ты не должен был обещать ему это. — Эмма вздернула подбородок. — Он никуда не поедет.

— Почему? — резко спросил Раф. — Боишься, что я позволю собственному сыну утонуть?

— Нет, я…

Она как раз боялась обратного — что Раф будет баловать Габи и что Габи это понравится. И понравится Раф.

Ее сыну не хватало мужского внимания. Поэтому она и записала его на бейсбол: общение с товарищами по команде, с тренером. Раф мог дать ее сыну то, в чем тот так отчаянно нуждался. Но как долго это будет продолжаться?

Что за человек вторгся в их жизнь и что будет, если память к нему вернется? Ему, похоже, нужен сын, но его не было рядом, когда Габи рос. А если Габи заболеет или станет капризничать? Или начнет плохо себя вести, отстаивая, что естественно для ребенка, свою независимость?

За того Рафа, которого она знала, Эмма могла бы поручиться. Но не за этого. Пока.

Нет, лучше всего, если отец с сыном будут проводить время вместе как можно реже. И чтобы она была рядом. Тогда невинное, доверчивое сердце Габи будет в безопасности. Как и ее сердце.

Раф наклонился ближе. Лицо у него было жестким.

— Эмма, если ты не будешь давать мне приближаться к сыну, я буду вынужден…

— Раф! — позвал Габи. — Ты идешь?

Раф выпрямился и, полуобернувшись, ответил:

— Иду.

На Эмму вдруг навалилась нечеловеческая усталость.

Раф снял бейсболку и открыл дверь. Обернувшись, он увидел, что Габи нехотя бредет к дому, подбрасывая на ходу мяч.

— Поторопись, Габи. Бабушка звала нас еще пять минут назад.

— Иду, — проворчал мальчик. Он стащил с руки бейсбольную перчатку, поднялся по лестнице и бросил мяч и перчатку на ближайший стул.

— Это так ты хранишь свое спортивное снаряжение? — спросил Раф.

— Угу.

Бросив на Рафа взгляд, в котором читалось: «И ты туда же», Габи схватил свои вещи и кинул их в старый плетеный комод, где хранились его игрушки.

— Если ты не будешь беречь свои бейсбольные принадлежности, они долго не протянут. — Раф снял с сына бейсболку. — Иди умойся.

— Ладно.

С таким видом, будто его вели на казнь, Габи направился через прихожую в ванную.

Раф с улыбкой проводил сына взглядом — типичный мальчишка: мог до изнеможения гоняться за мячом и быстро сникал, когда надо было что-то убрать или, не дай Бог, помыть руки.