Мир у твоих ног - Джуди Лоусон

— И все же рано или поздно она все равно от кого-нибудь узнает — и тогда ты ее не удержишь. Смирись и, пока ваши отношения не зашли слишком далеко, оставь Беату. Со временем это будет сделать сложнее.

— Нет, — твердо сказал Ник. — Я уже не смогу этого сделать, да и не хочу.

— Ник, она все равно узнает, и будет большая трагедия! — воскликнула Оливия, хорошо понимая, что не переубедит его.

— Значит, надо сделать так, чтобы она, как можно дольше не узнала правды. Ты ведь не расскажешь? — В голосе Ника звучала мольба.

— За это будь спокоен. Я не враг Беате, хотя не понимаю, почему принимаю твою сторону.

— Потому, наверное, что ты веришь, что я искренне люблю твою подругу, и ты сомневаешься в моей виновности, — предположил Ник. — Я тебе сейчас все расскажу. В тот день слегка подморозило, и пролившийся накануне дождь превратился в корку льда на дороге. Дул резкий ветер, поднимал с земли мелкий снежок, видимость на дороге была отвратительной… Я ехал в Дулут. Мне давно хотелось посетить край «земли десяти тысяч озер». Я намеревался расширять свой бизнес, а связан он был с судоходством в этих краях. Так вот, рано утром я выехал из Сент-Луиса с тем, чтобы днем уже быть в Дулуте. Ехал я не быстро, но, как уже говорил, был гололед. Неожиданно впереди меня стало заносить машину. Еще мгновение назад она ехала спокойно и ровно и вдруг завертелась волчком. Я не знаю, что произошло. То ли водитель заснул, то ли почувствовал себя плохо, судить не могу, но он не справился с управлением и его машина выехала на полосу встречного движения, задела проезжавший там трейлер и от него рикошетом полетела на меня. Столкновения избежать не было никакой возможности! Я старался увернуться, тормозил, но тщетно!

Ник заново переживал весь тот ужас, и его волнение передалось Оливии. Он вскочил с места и принялся мерить шагами кухню.

— Я очнулся в больнице. Рядом со мной были мои родные — отец, мать, сестра. Отец сказал, что все нормально, все живы, а аварией займется страховая компания. Оливия, поверь, тогда я не знал, что те люди погибли. Я отделался сотрясением мозга и несколькими переломами. Надеялся, что и они пострадали не больше. Знаю, это звучит неправдоподобно. Я не маленький ребенок, чтобы скрывать от меня правду, но мои родители расценили по-другому. Отец был очень влиятельным человеком, с многочисленными связями в различных структурах власти и своими представлениями об отцовской любви. Поэтому я был отправлен на лечение во Францию, а в это время, по всей видимости, и состоялся суд.

Обессилев, Ник опустился на стул и вновь обхватил голову руками. Оливия с жалостью смотрела на него, но молчала, да и что здесь скажешь. Судьба.

— Поверь, я не оправдываюсь. Вероятно, тебе кажется, что так может говорить подросток, но не взрослый состоявшийся мужчина. Я и сам, наверное, усомнился бы, услышь подобный рассказ, — сказал; он, так и не дождавшись от Оливии ни слова.

— Я верю тебе, — тихо ответила она.

— Веришь? — Ник вскинул голову и с благодарностью посмотрел на Оливию.

— Да, верю, и мне жаль тебя. Если ты действительно так любишь Беату — смирись, она не простит тебя. Она так много страдала, так возненавидела того человека, то есть тебя, что должно произойти какое-то чудо, чтобы она простила или постаралась принять действительность. Беата очень чувствительная и ранимая натура. Боюсь, как бы открытие правды не стало для нее новым сокрушительным ударом.

— Я согласен с тобой, — немного оживился Ник, почувствовав поддержку Оливии. Сдаваться он не собирался. — Прошу тебя, подскажи — что мне делать, как не допустить непоправимой ошибки? Я хочу исправить все то зло, которое невольно причинил моей Беате. Я сделаю ее счастливой, заставлю забыть все, как страшный сон. Я смогу! — От возбуждения Ник почти перешел на крик.

Оливия задумалась и ответила не сразу.

— Тебе не кажется, что своими вопросами ты ставишь меня в двусмысленное положение? Помогая тебе, я невольно могу навредить Беате: вдруг ваши чувства не настолько сильны, как тебе кажется, и то, что вы выдаете за любовь, — лишь мимолетное увлечение? Я не хочу, чтобы Беата осталась с разбитым сердцем. Свою порцию горя она уже получила, хватит с нее. Прости, но, пока я не буду убеждена, пока не отпадут последние сомнения, я соблюдаю нейтралитет.

— Но…

— Нет, Ник, не проси. Со своей стороны я могу обещать, что от меня о нашем с тобой разговоре она не узнает, а посоветовать могу только одно — проверь свои чувства и, если они действительно сильны, окружи Беату заботой и вниманием, позволь ей почувствовать рядом надежное плечо, забыть об одиночестве. Но боже тебя упаси играть ее чувствами, — строго, с определенной долей нескрываемой угрозы в голосе закончила Оливия.

Неожиданно для нее Ник расплылся в широкой довольной улыбке.

— Я все понял. Спасибо тебе, Оливия. Я бесконечно рад за Беату, что у нее такой верный и надежный друг. Надеюсь со временем снискать твое расположение. Уверен — мы станем друзьями.

— Я совсем не против, — ответила Оливия, провожая гостя до двери.

— До свидания, Оливия. И огромное тебе спасибо.

— До свидания, Ник.

Следующие несколько часов Ник провел в офисе, где встретил Тревора и сообщил ему о визите к его жене. Уж лучше пусть друг узнает это от него, чем между ними будет что-то недосказанное. Он не стал сообщать подробности визита, а Тревор не стал задавать лишних вопросов. Все равно Оливия вечером доложит все в мельчайших подробностях.

Занимаясь повседневными, будничными делами, обсуждая детали договора, Ник мысленно улыбался. Хотя в его душе по-прежнему было тревожно, ощущение чего-то хорошего, что непременно должно было произойти, не покидало его. Оливия подтвердила его мысли об одиночестве и душевных мучениях Беаты. Значит, ему надо излечить ее раны своей любовью и заботой, привязать к себе Беату так, чтобы она уже не представляла своей жизни без него, как и он без нее, — таков был его план на ближайшее будущее. Но и этого мало. Скоро ему предстояло уехать из города, вернуться в Нью-Йорк, куда зовут неотложные дела. Оставить или хотя бы отложить их после подписания такого выгодного и долгосрочного контракта он просто не мог, а за столь короткий срок, который ему оставалось пробыть рядом с Беатой, воплотить в жизнь план завоевания ее не представлялось возможным. Она останется одна, и здесь ему не обойтись без помощи и поддержки со стороны Тревора и Оливии. Поэтому он решительно отправился в кабинет Тревора.

— У вас с Оливией есть какие-нибудь планы на завтрашний вечер? — без предисловия начал он.

— Насколько я знаю, нет, — ответил Тревор, отрываясь от просмотра документов, стопкой лежащих у него на столе. — А что случилось?

— Ничего особенного, но послезавтра я уезжаю и хочу провести вечер накануне отъезда в кругу друзей, пригласить вас в ресторан. Как ты на это смотришь?

— Отличная идея. Уверен, что Оливия тоже с радостью примет твое приглашение.