Тот, кто не отбрасывает тени - Росс МакКензи

вроде бы не было. Это совершенно естественно – дождавшись окончания разгрузки, любые моряки будут рады немедленно отправиться в город, по тавернам, а не торчать и дальше на палубе.

Рука Лары все еще сжимала медальон. Она смотрела на кораблик долго-долго… потом подошла к перекинутому на него трапу. Потом ступила на трап одной ногой…

Что же она такое делает? Это безумие! Ее в любой момент могут заметить и поймать!

Медальон тем временем вибрировал все сильнее, пел все громче, побуждая, заставляя, зовя идти вперед. Музыка его стала, похоже, еще яснее и чище. В голове Лары звучали снова и снова слова бабушки:

«Медальон… Он все еще у тебя? Храни его и никому не отдавай… И слушай его!.. Слушай его…»

Может быть, сейчас он пытался с ней говорить на своем языке. Хотел сообщить ей, что на борту хранится нечто очень для нее важное… Это ведь медальон, похоже, привел ее в книжную лавку – но зачем?..

Конечно, все эти мысли пахли совершеннейшим безумием. Но этот пульсирующий зуд, это напряжение в груди были совершенно реальными: что-то мощно призывало часть ее, ту часть, которую она никак не могла обозначить и определить. В последний раз оглядевшись на доки, где кипела обычная портовая работа, Лара убедилась, что никто не смотрит в ее сторону, и, сделав глубокий вдох, быстро промчалась по трапу.

Секретный груз

Лара до сих пор еще никогда не бывала на борту корабля. Это осознание пришло к ней в миг, когда нога ее ступила на палубу «Стрекозы». Такое странное ощущение – стоять на раскачивающейся под ногами дощатой палубе, чувствовать ее плавные сильные движения в ритме воды.

Хрустальная музыка в ушах стала еще чище и громче, доки с их суматохой растаяли, будто отдалились. Кровь Лары горела, кожа пошла мурашками, все было нереальным, как во сне.

Она прислушалась к себе, позволяя мелодии, проникшей в сердце, вести и направлять ее, и взгляд девочки упал на палубный люк, который вел, должно быть, в трюм. Лара присела на корточки, открыла задвижку – и звук в ее груди немедленно усилился. Мелодия из медальона тоже стала громче, из него словно изливалось тепло. За люком открывался квадрат темноты. Сердце Лары трепетало, пока она спускалась по скрипучей деревянной лестнице в чрево пустого грузового отсека, силясь хоть что-нибудь разглядеть.

Казалось, что стены вокруг нее живые – будто она попала в живот огромной морской твари. Воздух здесь пах тысячами воспоминаний. Снизу вверх из-под досок пола мерцал квадрат синеватого света.

Вот это да, под полом трюма есть тайник!

Лара со свистом вдохнула, потом долго выдохнула и собралась.

Никакой ручки у тайника не было, щели, достаточно широкой, чтобы просунуть туда лезвие ножа, – тоже. Лара присела на корточки, ощупывая ладонями жесткие доски, и наконец нажала на досочку, которая вдруг поддалась под ее руками. На девочку накатила волна восторга. Она нажала еще сильнее…

Послышался скрип цепей, механический звук вращающихся шестеренок, и Лара едва успела отпрыгнуть, потому что потайной люк поехал вниз, открывая в полу круглое отверстие, из которого лился яркий разноцветный свет. Пятно этого теплого света затанцевало на потолке, мерцая и подрагивая.

Лара заглянула в отверстие – и рот ее сам собой приоткрылся от изумления. В тайнике под палубой обнаружился целый склад маленьких стеклянных флакончиков. В каждом из которых клубилась и переливалась частичка цветного света. Зеленого, синего, фиолетового, оранжевого, алого… И этот свет двигался, кружился, мерцал, словно живой. А еще от всех этих флакончиков исходила такая сила, такая энергия, что воздух дрожал, и Лара в глубине своего существа – той частью себя, которая не смогла противостоять искушению подняться на борт, – знала, что это такое. Это притяжение дикой, неконтролируемой магии.

Ведьминской магии.

«Надо бежать отсюда, – отстраненно подумала она. – Как можно быстрее и как можно дальше. Это же заклятия! Они смертельно опасны! А если полисы застукают меня около ведьминской магии, меня просто вздернут на виселице!»

Но Лара не побежала. Просто не смогла. Музыка, исходившая от заклятий, зачаровала ее, облекла нежным теплом. Она страстно желала прикоснуться хоть к одному флакончику – и сама не заметила, что склоняется все ниже над тайником, пока не тронула стеклянную поверхность кончиками пальцев. Она выбрала один из самых маленьких флакончиков, подхватила его за пробку, и тот улегся у нее на ладони, пульсируя приятным теплом. Содержимое его было цвета морской воды в солнечный день. Лара подняла ладонь ближе к глазам и завороженно смотрела, как магия свивается и клубится за стеклом, мерцает, подрагивает.

Внезапно заклятие вспыхнуло так ярко, что даже ослепило девочку на миг, и флакончик за мгновение раскалился, как уголь, выхваченный из костра. Лара, обжегшись, выронила его, и он, ударившись о деревянную палубу, разбился на тысячу мельчайших осколков. Лара, зажмурившись, замерла в темноте, прерывисто дыша. Ей показалось, что она ослепла. Сам воздух вокруг нее изменился, стал прохладным и сладким, непонятно откуда слышалось легкое потрескивание.

Когда зрение вернулось, Лара не сразу смогла поверить своим глазам.

Там и тут – прямо здесь, на корабле – на глазах прорастали деревья и кусты. Они поднимались из дощатой палубы, отращивали ветви, заполняли собой пространство. Эти невероятные растения за считаные секунды сделались такими большими, что Лара стояла словно бы в лесу. Паника охватила ее, и она бросилась прочь, раздвигая ветки руками, из этой магической чащи, прочь с корабля, скорее к трапу…

Но тут ей пришлось резко остановиться – на трапе стоял человек.

Здоровенный мужчина с лицом, заросшим ярко-рыжей бородой. Он стоял на краю трапа, в ужасе созерцая, во что превратился его корабль. Когда из-за волшебного леса на него выскочила незнакомая девчонка, он от неожиданности едва не упал в воду.

Их глаза встретились, и пару секунд ни один из них не мог произнести ни звука. Но тут корабль качнуло, и из-под ног Лары выстрелило вверх очередное дерево, на глазах отращивая ветви с золотистыми листьями.

Глаза моряка расширились на пол-лица. Он резко оглянулся, желая убедиться, что никто на берегу не видит, что тут происходит, потом снова развернулся к Ларе, глядя на нее диким и яростным взглядом.

– Моя «Стрекоза»! Ты. Что. Ты. С ней. Сделала?!

– Э-э… – Лара наскоро пролистала длинный список возможных извинений перед взрослым, который образовался у нее в голове за годы сталкерства и периодических эпизодов воровства. – Это не я, господин!