Удар «Стрелы» - Александр Тамоников

— Лебедь! Ты где?

Старший лейтенант ответил:

— Там, куда послали, на плато.

— Обстановку контролируешь?

— Контролирую.

— И что можешь доложить?

— На плоскогорье пока все чисто. Перевал также пуст.

— Тебе Гончара в помощь не послать?

— Не надо! Сам справлюсь, тем более делать особо ничего не нужно.

— Хорошо! Если что, сразу доклад мне!

Лебеденко спросил:

— Вопрос разреши, командир?

Вьюжин разрешил:

— Давай, Андрюша! Только один, а то знаю тебя, разведешь дискуссию, не остановишь.

— Один, один, не волнуйся, майор. А вопрос такой, долго мы еще тут отираться будем? Если духи в Актебе встревожились, то им понадобится не более двух часов выйти на плоскогорье. И силами немалыми. А взрывать вам на ровной местности нечего, да и нечем. И боекомплект у нас ограничен.

Майор ответил:

— Вопрос принял! Слушай ответ. Вертолет эвакуации прибудет минут через сорок максимум. Полчаса на подбор из ущелья Мамая, Бутко и Дуба. Затем остальная группа загрузится в «вертушку». И на базу! А если к этому времени сумеют выйти на перевал Кейботал моджахеды Саида, то с ними проведут беседу два «Ми-24». Они прибудут с «Ми-8». Удовлетворен ответом?

— Вполне, майор! Дай бог, чтобы все прошло так, как вы расписали.

— Хорош базарить, Андрюша, смотри лучше за плоскогорьем.

— Есть, командир!

Вьюжин взглянул на часы. Прошло пять минут после сеанса с Гавриловым. Майор приказал спецназовцам пройти к месту обвала, посмотреть, не удалось ли после взрыва чудом спастись кому-нибудь из боевиков. Необходимости в этом не было, и без осмотра ясно, бандиты не могли выжить в результате обрушения на них десятков тонн горного камня. Отдал приказ для того, чтобы чем-то занять подчиненных и убить время до эвакуации.

Сам присел на земляной валун. Наконец, после длительного перерыва, с удовольствием закурил.

Рокот вертолетов Вьюжин услышал в 8.47.

Лебеденко доложил, что на плоскогорье по-прежнему все спокойно, подгруппа Вьюжина вернулась от обвала.

Станция Вьюжина выдала сигнал вызова:

— Я — Борт-018! Прошу ответить Стрелу!

Майор включил рацию:

— Стрела на связи!

— Я — Борт-018! Прошу обозначить себя!

— Каким образом? Я не вижу вас.

И тут же три вертолета прошли над ущельем.

Летчик спросил:

— А сейчас видите?

— Вижу! Наш ориентир — горный завал. Люди с той и с другой стороны.

«Ми-24» отошли в сторону, транспортный вертолет прошел над ущельем. Пилот доложил:

— Ваших людей зафиксировал. Порядок эвакуации?

— Первыми нужно вытащить ребят за обвалом. Сможете?

— Сможем! Лебедкой! Далее?

— Далее посадка на плоскогорье. На выходе из ущелья. Там примете на борт остальных — и на базу.

— Задача ясна! Выполняю! Предупредите своих офицеров за завалом, иду к ним.

— Они ждут вас!

— Вы же, майор, выводите остальных подчиненных на плоскогорье и там обозначьте место возможной посадки машины.

«Ми-8» пошел вдоль ущелья и завис над местом, где его ожидали капитан Мамаев, прапорщики Бутко и Дубов.

Вьюжин вывел группу на плоскогорье, где боевых друзей встретил Лебеденко, доложивший, что на пространстве до перевала Кейботал по-прежнему чисто. Но, как оказалось немного позже, только до перевала. А пока офицеры рассредоточились вокруг большой каменной плиты, блином лежащей правее прежней позиции Буракова. Лучшего места для посадки «Ми-8» найти было трудно. Да и не требовалось это. Все внимание спецназовцев было приковано к действиям экипажа многоцелевого вертолета, выполнявшего задачу по эвакуации Мамаева, Бутко и Дубова. По маневрам «вертушки» стало ясно, пилоты «Ми-8» столкнулись с проблемой спуска в ущелье до высоты, которая обеспечила бы подъем спецназовцев на борт с помощью лебедки. Винтокрылая машина то спускалась вниз, уходя из зоны видимости офицеров Вьюжина, то вновь поднималась над ущельем.

Майор, не выдержав, вызвал командира экипажа:

— Борт-018! Я — Стрела! Прошу ответить!

Тут же Вьюжин услышал в динамике станции:

— Я — Борт!

Командир группы спросил:

— Не можете спуститься?

Пилот ответил:

— Да, черт побери это ущелье! Расстояние между склонами достаточно для спуска, но, как только опускаю машину на двадцать метров, ее начинает сносить к скалам. Почему? Не могу понять! Ветра нет, тем более бокового, его и не может быть в ущелье. Управление в порядке, приборы работают исправно, но «вертушку» как магнитом тянет к северному склону.

Вьюжин предположил:

— Может, скалы и представляют собой естественный магнит?

— Не знаю! Но постороннего магнитного поля приборы не фиксируют. Очередная, мать ее, горная аномалия.

— Что думаешь делать?

— Буду пытаться вновь спуститься в ущелье, прижимаясь к южному склону.

Командир «Стрелы» спросил:

— А не проще моим людям за завалом пройти в глубь ущелья?

Но пилот сказал:

— Нет! Если только они пройдут километров десять. А до этого участка условия для эвакуации еще хуже. Тем более мы не сможем поднять твоих ребят с вершины завала. Остается пытаться вытащить их на борт с настоящих позиций. Не получится — сбросим снаряжение для самостоятельного подъема бойцов на хребет. Оно у нас есть.

— Понял тебя, Борт!

— Продолжаю работу! Лишь бы несущим винтом не зацепиться за скалы. Тогда кранты. И нам, и твоим ребятам.

— Слушай, Борт! Не рискуй! Бросай снаряжение и выходи на плоскогорье. Мои сами поднимутся на хребет. Оттуда и заберем их.

Пилот согласился:

— Так и сделаем!

Но добавил:

— После того, как я еще разок попытаюсь спуститься в это чертово ущелье. Терпеть не могу отступать.

— Что ж, тогда держи меня на связи.

— Хорошо! Работаю!

Вьюжин, переключив рацию, увидел, как «Ми-8», отойдя к правому от плато склону, начал медленный спуск. Вьюжин ожидал, что «вертушка» вновь поднимется над ущельем, но на этот раз ожидание его не оправдалось. «Ми-8» исчез из поля зрения и не появился. Пять минут, десять. Наконец, на двенадцатой минуте вертолет взмыл над ущельем, и тут же станция Вьюжина издала сигнал вызова. Майор ответил:

— Стрела слушает!