Загадка Бомарше - Людмила Котлярова

— Поверьте, мадам, это сплетни, которые распускают мои недоброжелатели. — Карон притворно потупил глаза, но тут же его взгляд вырвался из плена этой лжи и смело встретился с глазами Помпадур. — Да, я честолюбив, но не безумен. Мои чувства не восходят выше уровня почтения, которое я питаю к принцессе и всей королевской семье. Я знаю тот предел, выше которого мне никогда не подняться. И если я и сумею чего-то в жизни достичь, то, прежде всего, благодаря своим способностям, а не чему-то иному.

— Благодарю вас, это я и хотела от вас услышать. Мы с вами в чем-то похожи, мы оба нарушаем принятые каноны. Но есть вещи, которые не следует делать ни при каких обстоятельствах.

— Что же, например? — поинтересовался Карон для приличия. Хотя он прекрасно знал, что не нуждается в подобных советах, по причине их нецелесообразности для себя, ведь он из тех, кто никогда не знал и не будет знать преград ни в чем.

— Желать недостижимого, даже, несмотря на то, что оно манит более всего.

— Если бы вы знали, как иногда от этого трудно удержаться, — вздохнул Карон.

— В этом залог ваших будущих успехов. Смирить гордость — это равносильно созданию фундамента будущего, — назидательно произнесла Помпадур. — Меня подкупает в вас то, что вы в равной степени талантливы, умны и честолюбивы. Печально смотреть на людей, которые имеют лишь одно из этих двух качеств. Первые остаются ни с чем, и от того всю жизнь пребывают в печали, другие раздражают своей пустотой, незаслуженным выдвижением.

— О, поверьте, мадам, я вас не разочарую, вы всегда будете смотреть на меня с удовольствием, — горячо произнес Карон.

Госпожа Помпадур слегка коснулась Карона веером.

— Именно для этого я вас и пригласила. Я не хочу, чтобы вы исчезли из света ни по причине невостребованности, ни по причине излишнего превосходства. Я знаю, как вам трудно удержать его в себе, когда оно так и рвется наружу. Но что же делать, милый Карон, вы же не захотите меня разочаровать.

— Ни за что на свете, мадам!

При этих словах Помпадур от души рассмеялась.

— Вы нравитесь мне. Ваша любовь к женщинам всем известна. И это мне импонирует. Мужчина, равнодушный к женским прелестям, вызывает во мне подозрение.

— О, будьте спокойны, вам не в чем меня подозревать. Что совсем не мешает мне испытывать по отношению к вам чувство глубочайшего почтения, — Карон слегка склонил перед ней голову.

— И к королевской семье — тоже, — продолжила его мысль Помпадур.

— И к королевской семье — тоже, — как прилежный ученик повторил за нею Карон.

— Я вам завидую, ваша судьба — в ваших руках. В то время как моя, зависит не от меня, — произнесла Помпадур, слегка обмахивая свое лицо веером.

— Вы добились всего, чем может добиться женщина. Я добьюсь всего, чего может добиться мужчина.

— Это наглость с вашей стороны, но я ее вам великодушно прощаю. Слишком много людей и без меня пожелают вас наказать. Тем более ваш подарок — эти часы выглядят великолепно. Я не забываю, кто их сделал. Я сказала вам все, что должна сказать. И даже больше.

Мадам де Помпадур сложила веер и протянула Карону руку, которую он почтительно поцеловал.

— Этот разговор будет жить в моем сердце до конца моих дней, — разжимая ее пальцы, произнес Карон.

— Не обманывайте ни меня, ни себя. Вы его забудете, как только мое положение изменится. Но в этом не будет вашей вины. Мир таков, каков он есть, — печально произнесла Помпадур.

— Иногда я думаю, что он даже еще хуже, — поправил ее Карон. — Но бывают минуты, когда он мне кажется лучше. Только что я пережил как раз такие минуты.

— Вы свободны, прощайте, — произнесла Помпадур. Карон поклонившись, удалился.

Помпадур задумчиво смотрела ему вслед, пока он не исчез за дверью. В этой позе она оставалась еще несколько минут. Ее не покидало ощущение, что только что она прикоснулась к чему-то вечному, к тому, что переживет века. Или ей это только показалось?

Он опасный человек, он или погибнет или его ждет великое будущее, подумала маркиза Помпадур, зябко поведя плечами, если он сумел ввести в смятение даже такую прагматичную женщину, как я.

День пролетел как-то бестолково. Сначала была очередная репетиция в театре, во время которой Феоктистов в очередной раз убедился, что делать ему тут нечего. Затем он еще поболтался по городу, выпил две кружки пива в грязной пивной с шумными посетителями. Но это его как-то не сильно приободрило, поэтому он зашел магазин, купил бутылку водки. Но когда пришел в номер, вдруг понял, что не хочет пить. Вместо этого лег на кровать и стал смотреть в потолок. Мысли без всякого с его стороны усилия потекли в направлении Аркашовой.

И черт знает что, ничего в этой бабе не понятно, вяло думал он. Кого она из себя изображает? И этот еще придурок Егор. Что он в ней нашел? Нес вчера про нее какие-то глупости. Тоже мне рентген, всех просвечивает. Ерунда все это. А может, эта парочка сговорилась между собой, хочет выцыганить из него деньги? Видно же, что и тот и другой голь перекатная. Нет, что-то ту не так. И что она говорила про какую-то лестницу? Выпендривается. Хочет казаться загадочной и тем самым привлечь к ней его внимание. А муженек бывший или настоящий — кто там их разберет — помогает в этом. И все же, что же эта сладкая парочка может хотеть? Ну, конечно, же надеется, что он втюрится в нее и возьмет в Москву. Устроит в столичный театр. А там она и всю семейку в первопрестольную перетащит. И будут жить поживать и надо ним, простофилей, смеяться. И как он раньше не догадался о таком простом замысле.

От охватившего Феоктистова возбуждения, он даже пару раз ударил себя по лбу. Все же предельно просто, только последний идиот не разгадает этот план. Конечно, какая ей радость жить в этой дыре, работать в этом убогом заведении, получать копейки. А в Москве они думают, их ждут молочные реки да кисельные берега. Все так провинциалы считают, что стоит только вступать на московскую землю и на них тут же прольется золотой дождь. Они и не подозревают, что на самом деле это не город, а питомник ядовитых змей, которые только и норовят, что ужалить. О, идиоты из идиотов!

Феоктистов встал, подошел к столу, на котором гордо, словно стела, стояла бутылка водки, перелил из нее содержимое в стакан и выпил. Наконец-то он все понял, и может успокоиться. А об этой дуре даже больше не хочется и слышать. Уже поздно, пора спать. А все же до чего же скучнейший городишко. И такой благонравный. Здесь даже в гостиничный номер проститутки не звонят. Может, их тут вообще нет. Вымерли, как мамонты. Надо написать пьесу про город, где нет ни одной продажной женщины. И все приезжие мужики лезут на стенку от скуки и желания, не зная, как его удовлетворить. А что, не такая уж плохая идея.

Вдруг кто-то постучал в дверь. Кого еще принесло, поморщился Феоктистов.

Феоктистов открыл дверь и обомлел — вот уж кого он никак не ожидал видеть. На пороге стоял не то бывший, не то нынешний муж Аркашовой — Егор. В руках он держал пластиковый пакет.