Падение Башни - Айя Сафина

Третий монитор демонстрировал сигнал с камеры наблюдения, закрепленной на шлеме Акрома, который возглавлял группу бойцов, в чью задачу входил подрыв трансформаторной станции, расположенной на заднем дворе гостиницы. Как раз только что ребята установили заряды на будки.

Через пару минут раздался громкий взрыв. Теперь гостиница обесточена, а значит, лифты не работают. Никому не спрятаться на верхних этажах, а лестницы в здании заполонят его бойцы.

Четвертый монитор демонстрировал сигнал с камеры на шлеме Малика, который пять минут назад выгрузился из вертолета с двумя десятками бойцов на крышу Башни. И снова Карим ликовал и благодарил Томаса за то, что тот наделил армию Карима крыльями. Отряд бойцов быстро устранил дежуривших на крыше противников, и Малик уже расположил волшебный чемоданчик с подавителем коммуникационных сигналов. Совсем скоро все, кто находится в радиусе пятисот метров, лишатся сотовой связи. Ни Виктор, ни Эрик, ни их союзники не смогут вызвать подкрепление.

Карим наслаждался тем, что его план шел точно по расписанию: они закрыли все пути к отступлению, все возможные коридоры для доступа помощи, и все, что им осталось, это обшарить крепость в поисках короля. Времени у них достаточно. Пока правоохранительные органы сообразят, насколько серьезная заварушка развернулась, и примут соответствующие меры, пройдет не один час. Тупые полицейские будут посылать патрули на разведку, думая, что это – очередное вооруженное нападение, с которым под силу справиться двум нарядам. А чтобы продлить период заблуждения, для несчастных полицейских экипажей Карим приготовил сюрприз, который превратит их в пушечное мясо.

Остальные четыре монитора показывали сигнал с камер других многочисленных групп бойцов, которые вторгались в здание с разных позиций, включая запасные выходы и пожарные лестницы.

Внезапно зашуршала рация, и мужской голос с той стороны прохрипел:

– Карим, это «Закат».

Карим тут же понял, что говорит группа из двух бойцов, дежуривших на пролете третьего этажа западной пожарной лестницы.

– К нам приближается машина с мигалкой. По всей видимости – полиция.

– Ты знаешь, что делать! Никого не подпускать к Башне до тех пор, пока труп Эрика Манна не будет развеваться над зданием подобно флагу! – злостно проревел Карим.

Ему казалось, что он дал четкие указания своей сотне бойцов, и на глупые отвлекающие вопросы сейчас не было времени. Ему наплевать на то, сколько людей сегодня погибнет, ему наплевать на то, что он вовлечет себя в войну с правоохранительными органами. Сегодня он начал войну за престол, и он должен выиграть ее! А когда он уничтожит компанию Эрика, то станет новым королем империи, и тогда ему точно не будет дела ни до полиции, ни до самого бога!

Наблюдательные посты были установлены на двух балконах третьего этажа: на северо-западном и юго-восточном углах. Это были идеальные позиции для наблюдения за всеми дорогами, что проходили возле гостиницы. Каждый пост был вооружен гранатометом.

Получив приказ, бойцы отложили бинокли, зарядили РПГ реактивной гранатой, и через пару секунд Карим услышал доносящийся снаружи свист. Немедленно последовавший за ним оглушительный взрыв был уже вторым с начала штурма, и это доставляло Кариму неописуемое удовольствие! Он чувствовал себя богом, вносящим новые коррективы в мир, что создал за семь дней. Казалось, даже вечно ноющее плечо испытало оргазм.

На мониторе Карим наблюдал за тем, как граната вонзилась точно в асфальт перед серебристой машиной с мигалкой. Это был не полицейский патруль, судя по гражданской машине, а скорее кто-то на задании, кого заодно послали проверить ситуацию возле «Хаммель-Гарден». Вырвавшаяся на волю взрывная огненная волна подняла автомобиль в воздух на несколько метров, перевернула и отшвырнула с такой силой, что он с треском врезался в рядом стоящее офисное здание, а потом приземлился на тротуар, перевернувшись кверху брюхом, точно беспомощный таракан, похороненный под посыпавшимися сверху разбитыми стеклами и облицовочными кирпичами.

***

Голова гудела так, словно ее раздавило под кувалдой, рухнувшей на него с небес. Когда он был маленьким, он часто задавался вопросом: как мультяшные герои выживали после такого удара? Но вот сейчас он лежал подобно тем нарисованным злодеям и, кажется, готов был дать ответ на свой вопрос.

Невероятные везунчики!

Саша открыл глаза, и новая волна чудовищной боли проткнула затылок. Лучше этого не делать, лучше не пользоваться глазами, если мозг противится. Поэтому Саша снова закрыл их, и стал играть в те игры, которые так нравились Амелии: она завязывала ему глаза шарфом и облизывала и ласкала его тело во всех возможных местах. Она говорила, что при отключении одного из пяти чувств, остальные четыре обостряются, ведь не зря эволюция дала такое количество органов, воспринимающих окружающую информацию. При отключении одного из них остальным приходится работать в усиленном режиме, чтобы обработать все то же количество данных, поэтому ее прикосновения и ласки ощущались особенно ярко с закрытыми глазами.

Амелия была права, как и всегда.

Саша попеременно подвигал пальцами рук и ног, согнул колени и локти, ощупал торс в поисках ран и кровотечений. Вывод: он хорошенько помят, но не более. Саша принялся изучать голову. И хотя рука была вялой, и он едва ею руководил, пальцы все равно нашли то место на голове, которое заставило мозг биться в судорогах от яркого света. Сквозь пышную каштановую шевелюру на затылке он нащупал кровоточащую припухлость. Скорее всего, рассечение и совершенно точно – сотрясение мозга.

Саша набрал воздуха в грудь и осторожно открыл глаза. Спустя несколько минут он смог оглядеться без особых головных болей. Саша лежал под перевернутым диваном среди обломков мебели и ошметков мрамора. Саша с трудом выполз из своеобразной берлоги и понял, что этот диван спас его от деревянной декоративной колонны, корпус которой перебили крупнокалиберные пули, она не удержала свой собственный вес и упала на диван, под которым лежал Саша.

Он похлопал диван с бордовой обивкой, словно благодарил усопшего кореша, принесшего себя в жертву ради спасения Саши, и только сейчас понял, что ничего не слышит. Вообще, ничего. Все вокруг словно замерло, либо вымерло.

Сколько он был в отключке? Как долго стрелял тот пулемет? Где все остальные люди? Вокруг царила такая разруха, словно он оказался где-нибудь в Восточной Европе посреди гражданской войны. Стены фойе были изрешечены огромными дырами, мебель разворошена до пружин и поролона, сметена то в кучи, то по углам, точно ураганом. Везде лежат куски строительных отделок, стекол, мраморные ошметки были особенно острыми.

Саша, наконец, определил свое местонахождения. Это была зона отдыха с диванами и креслами, расположенная вдоль восточной стены фойе. Недавние события тут же вспыхнули в памяти.

Они сидели на одном из этих диваном с Амелией и Дэсмондом, потом появился Эрик. Амелия ушла с его девчонкой в номер, чтобы собрать вещи. Дэсмонд провожал Эрика до запасного выхода, и тут прогремели первые выстрелы. Саша машинально достал пистолет из кобуры, как и все остальные телохранители. Секунды озадаченности стоили некоторым из них жизни. Саша тоже не сразу сообразил, что огонь ведется пулеметом с улицы, но судьба решила пощадить его, и пули просвистели мимо. Саша упал на пол, понимая, что это – единственное правильное решение в подобных обстоятельствах. Двенадцать и семь – калибр суровый, он может пол башки снести, если выстрелить им в упор. Саша видел подобное, когда служил бойцом спецотряда по борьбе с терроризмом. Тогда один псих взял в заложники целый жилой двухэтажный дом, и расстреливал невинных людей в упор.