Иная вера - Влад Вегашин

– Здорово! – Гранд просиял. – Тогда у меня почти не остается проблем. Все остальное решаемо, и достаточно просто!

– Вот и замечательно, – Алик мягко улыбнулся. – Кстати, я все хотел тебя спросить: как ты вообще меня нашел?

– Меня к тебе послала Галина Викторовна Артемьева, декан вашего факультета…

– Я перевелся на педагогический, так что она уже не мой декан, – поправил его Гонорин.

– Ну, пусть так. В общем, я пришел к ней искать Стаса, а она сказала, чтобы я шел к тебе, и дала твою визитку.

Алик помрачнел. Да так помрачнел, что даже жизнерадостность Алькано как-то сама собой угасла.

– Так. Я явно не знаю чего-то очень важного. И, судя по выражению твоего лица, это «что-то» не только важное, но и крайне неприятное. Он хоть жив?

– Не знаю. В конце прошлой весны его посадили в тюрьму.

Гранд едва не выронил кружку, пролив половину чая себе на джинсы, схватился за сигарету.

– За что?

– Подделка документов и распространение запрещенной литературы. Там очень мутное дело было. Я его защищал, выступал как адвокат на суде, но сумел добиться снятия только половины обвинений – правда, самых тяжких. А потом меня столкнули под колеса грузовика, я месяц провел в коме, и… сам видишь, каким я стал. Сейчас еще ничего, а поначалу я даже руками едва двигать мог. Ну да не о том речь. Я даже не знаю толком, с чего начать…

– Начни с начала, – серьезно посоветовал Алькано.

Алик собрался с силами и заговорил. Об Ордене, о работе с детским домом номер три, о том, как они перешли дорогу тем, кто делал бизнес на сиротах. О том, как Стаса пришли арестовывать и озвучили обвинение в педофилии, и от него отвернулись почти все. О том, как Алик с Женькой Алфеевым искали способы опровергнуть обвинения, о том, как им почти это удалось, но противник решил избавиться от Гонорина, который имел все шансы пусть не оправдать Ветровского, но, по крайней мере, добиться условного приговора. О Леше Каноровом, о фотографиях, о том, как Леша выступил на последнем суде, – это Алик знал со слов Алфеева. О том, как отвернулся и раскололся Орден, как разбежались все, кроме пятерых, не считая самого Алика. О том, как Гонорина уговорили занять место завуча, и о том, как они сейчас хотели отбить у Алисы и ее последователей детские дома, и отбили бы, если бы хватало денег. Но денег не хватало, невзирая даже на активное участие отца Женьки, который оказался очень хорошим человеком – это он дал пятьдесят тысяч на операцию, позволившую Алику остаться инвалидом только на нижнюю часть тела. И снова о Стасе: о том, что невозможно добиться свидания с ним, как ни старайся, о том, что его срок увеличен уже до двенадцати лет, а прошло меньше года с момента вынесения приговора, о том, что неизвестно, жив ли он вообще или его уже убили…

Гранд слушал, курил, нервно кусал губы.

– А еще неделю назад в здании этой корпорации творилось что-то совсем мутное. Взрывы были, пожар, говорят – кто-то сбежал, а кого-то застрелили во время побега. Но это по другим каналам, в новостях подобного не сообщают. И даже по каналам невозможно узнать ни имен погибших, ни имен сбежавших. Я на всякий случай написал Стасу на электронную почту – если он сбежал, то есть шанс, что он найдет это письмо. Но оно пока что даже не прочитано.

– Я хочу присоединиться к Ордену, – твердо сказал Алькано.

Его слова прозвучали так странно в контексте предыдущих реплик Алика, что тот сперва не понял, что именно произнес визави. Гильермо-младший поймал взгляд друга и четко повторил.

– Я хочу присоединиться к Ордену. Что для этого нужно?

– Но ведь у тебя сейчас будет очень много своих проблем, а Орден требует полной отдачи от каждого из своих членов… – начал было Алик.

– Если не думать о моих проблемах – я вам подхожу? Не знаю, по моральным качествам или что там еще надо?

– Подходишь, но…

– Я подхожу, я готов работать, я буду вам полезен. Что не так?

– Все так…

– Тогда – Арн ил Аарн.

Уже «один – один»,

Открыт безумный счет…

Продумывая все детали, Олег волновался. Подготавливая «фундамент» предстоящей операции – почти что психовал. Когда он собирался на встречу с Дорианом, в последний момент чуть не позвонил и не отменил все к чертовой матери, но из трясущихся рук выпал мобил, и уже посланный вызов сорвался. Тогда Черканов решил все-таки ехать.

Да, риск. Невероятный риск, он еще ни разу не ввязывался ни во что настолько опасное и прекрасно понимал: проиграет – потеряет все. Его идея пугала его самого своей простотой и грубостью, но в то же время она была наиболее действенной и логичной из всего, что он мог предпринять.

Решив для успокоения пройтись, Олег отпустил такси сразу за мостом. Посмотрел на время – до встречи оставалось еще минут двадцать. Бросив взгляд на темную Неву, молодой человек спустился по ступеням к самой воде, мерно бьющейся в гранитные оковы. Ледяной, пронизывающий ветер забирался под легкую куртку, и Черканов в очередной раз пожалел, что не оделся теплее – май в этом году выдался дождливым и холодным, несмотря на все усилия OverTown. Присев на корточки, Олег протянул руку, коснулся подернутой рябью воды, глубоко вдохнул, представляя, как вбирает в себя мощь и спокойствие большой реки, из века в век несущей свои воды от Ладожского озера до Финского залива, и почувствовал, что буря эмоций в его душе медленно, но верно сдает свои позиции, уступая место покою и равновесию.

В конце концов, он все решил. Колесо завертелось, и его уже не остановить, остается только вовремя подкладывать зерна под жернова и успевать отдергивать руку – колесу безразлично, что перемалывать: зерна ли, тела ли, человеческие ли души…

Пять минут до встречи.

Олег поднялся, вытер мокрые, холодные пальцы платком, на секунду сунул руку в карман, коснулся лежавшего там предмета – и успокоился окончательно. Через несколько минут он вошел в «Береговой узор». Кивнул метрдотелю, назвал свое имя – его тут же проводили в отдельный кабинет. Не глядя в меню, Черканов сделал заказ на двоих – он хорошо помнил предпочтения Дориана в еде и питье и не боялся ошибиться.

Еще через пару минут появился и сам Дориан. Выглядел он отвратительно – ввалившиеся щеки, запавшие глаза с темными кругами, неестественно яркие искусанные губы… Но галстук завязан идеально, на костюме ни единой мятой складочки, а голос спокоен и дружелюбен, хотя его обладатель отчетливо демонстрирует свой настрой на исключительно деловой лад.

Поздоровавшись и выпив кофе за ни к чему не обязывающей беседой о новостях города и поездке Олега во Францию, мужчины приступили к обсуждению деталей проекта.

– Таким образом, все можно запустить уже завтра. Нужны только деньги.

– Сколько?

– По расчетам моего финансиста – около миллиона, может, чуть больше.