Как только, так сразу! - Вера и Марина Воробей

– У меня нет денег, – повторил Глеб.

– У меня их тоже нет, – призналась девушка. – Зато есть план! Короче, ты звонишь моим предкам и назначаешь выкуп за меня. Они люди состоятельные и торговаться не станут, так что проси побольше… Можешь для убедительности сказать, что в обратном случае они получат свою дочь по частям…

– Нет, этого я говорить не буду, – дрогнувшим голосом ответил Глеб. – Вообще-то с выкупом ты здорово придумала, – чуть ли не восхищенно протянул он. – Я давно мечтаю об этой поездке… А сколько стоит билет до Владивостока?

– На поезд? – деловито поинтересовалась Тополян. – Лучше самолетом. Поездом ты целую неделю будешь трястись.

– Нет, я поеду на поезде. Я боюсь летать, – признался Глеб.

– А ты пробовал?

– Нет, и не хочу. Я поеду на поезде, – упрямо повторил парень.

– Ну, дело твое, конечно, – не стала спорить Света. Сейчас самое разумное – это во всем с ним соглашаться. – Билет на поезд, думаю, будет стоить долларов сто, не больше.

– Значит, я попрошу у твоих родителей двести пятьдесят долларов, – уверенно сказал Глеб и пояснил: – Двести на дорогу, и пятьдесят на подарок маме.

– Во-первых, не попрошу, а потребую, – поправила Тополян. – Выкуп не просят, а требуют. А во-вторых, это смешная сумма. Пятьдесят тысяч баксов – это еще куда ни шло. Неужели ты так дешево ценишь жизнь своей девушки?

– При чем тут твоя жизнь? – обиделся Глеб. – Просто мне лишнего не надо… Мы с бабушкой живем на две пенсии, ее и мою по инвалидности, и нам хватает. Никогда ни у кого не одалживался…

– Но это же совсем другой случай, – принялась было спорить Света, но тут же сама себя и остановила: – Впрочем, решать тебе.

– Вот именно, – поддакнул Глеб. – А кто же пойдет за деньгами? – взволнованно спросил он.

– Ты. Кому же еще? Наденешь темные очки, кепку какую-нибудь на лоб надвинешь… А по телефону скажешь, что своим людям, которые останутся со мной, ты приказал действовать, в случае если через полчаса не вернешься.

– Это как? – не понял Глеб.

– Ну, что, если ты не вернешься, твои люди меня якобы прикончат, – объяснила Света.

– А кто все-таки тут был? – неожиданно переключился на другую тему Глеб. – Кто взял твою сумку?

– Скажи мне, – рассудительным тоном заговорила Тополян, – у вас с бабушкой решетки на окнах стоят?

– Нет.

– Так о чем тут еще думать! Кто-то хотел вас ограбить.

– Среди бела дня? – с сомнением в голосе протянул Глеб.

– Днем, чтоб ты знал, квартирные кражи случаются чаще, чем ночью, – заверила его Света. – А поскольку у вас брать нечего, вот они и прихватили с горя мою сумочку. Не уходить же с пустыми руками! Между прочим, там у меня был кошелек с деньгами и мобильный телефон. Да и сама сумочка сто долларов стоит.

Казалось, это объяснение произвело впечатление на Глеба, потому что в следующую секунду он сказал:

– Вообще-то к нам уже не в первый раз залезают. У всех соседей решетки стоят, только у нас с бабушкой нету… Меня больше всего эта булочка и сок насторожили, – признался парень.

– Ничего удивительного, – хмыкнула Тополян. – Просто добрые попались грабители, пожалели бабушку.

Сама-то уж она на все сто была уверена, что вовсе не жулики проникли в квартиру Глеба. Света знала о том, что определить по номеру телефона адрес в общем-то не проблема. А ведь у Вики был телефон Глеба. И, как назло, она спала в тот момент, когда Вика пыталась ее освободить. Впрочем, даже если бы Светлана бодрствовала, она бы все равно наверняка не поняла бы даже, что в квартире находится кто-то посторонний.

– Я назначу твоим родителям встречу на завтра, на три часа, – прервал ее размышления Глеб. – А сегодня дочитаем дневник.

Конечно, ребятам досталось от Пал Палыча за самодеятельность.

– Ладно, эти, – отчитывал участковый сына. – С девчонок спрос невелик. Но ты! И как тебе в голову могло такое прийти – лезть в квартиру через форточку? А если бы вас соседи увидели и в милицию позвонили?

– Мы думали, справимся, – виновато прогундосил Алеша.

– Они думали! – сокрушенно воскликнул Пал Палыч, пододвигая к себе телефон.

Прежде всего он связался с родителями Тополян.

– Майор Прохоров беспокоит, – строгим голосом рявкнул он в трубку. – Ваш участковый. Ко мне поступили сведения, что два дня назад у вас пропала дочь. Это так?

– Да, – испуганно отозвалась Анна Антоновна. – Но откуда вы…

– Вопросы буду задавать я, – резко перебил ее Пал Палыч. – И не по телефону. Короче, жду вас в участке через полчаса.

– Это Светочкина сумка, – вытирая слезы, подтвердила Анна Антоновна.

– А вещи? Телефон, кошелек, косметичка? – нетерпеливо перечислял Пал Палыч.

Они сидели в кабинете вдвоем. Ребят участковый отправил в коридор.

– Вещи тоже Светочкины… Скажите, как это попало к вам? – Женщина вскочила на ноги. – Где вы нашли ее сумку? Где моя дочь?

– Сядьте, – поморщился участковый. – И не надо кричать. Расскажите лучше все, что относится к делу. Я проверил, заявления об исчезновении дочери от вас не поступало. Или, может, для вашей семьи это в порядке вещей, что дочь не ночует дома?

– Что вы! – всхлипнула Анна Антоновна. – Я хотела позвонить в милицию, но муж сказал, что по правилам заявление принимают только через три дня…

– Это когда речь идет о взрослом человеке, – перебил Пал Палыч. – С детьми дело обстоит иначе. Дежурный милиционер принял бы от вас заявление, и мы бы уже начали розыск. Но вы даже не обращались к нам. Такое ощущение, что вы от меня что-то скрываете, Анна Антоновна. А напрасно. Этим вы только можете навредить собственной дочери.

– Да, – сцепила руки замком женщина. – Нам звонили… Утром того дня, когда Света не вернулась домой…

– Кто звонил? Какой голос? Мужской, женский? Звонкий, глухой? – напирал участковый.

– Трубку взял муж. – Анна Антоновна с тоской покосилась на дверь. – Он сказал, что звонил мужчина, но голос был явно изменен…

– Что он сказал? – подался вперед Пал Палыч.

– Что через три дня Света будет дома и чтобы мы никуда не обращались…

– Понятно. – Пал Палыч прикусил кончик карандаша. – А больше он ничего не сказал? Денег не требовал?

– Нет. – Женщина прерывисто вздохнула.

В эту секунду из ее сумочки послышался писк. Рывком открыв сумку, Анна Антоновна вытащила мобильный телефон.

– Да! – плохо справляясь с волнением, выдохнула она. – Я – мама Светы Тополян.

Наступила долгая пауза. Пал Палыч напряженно вслушивался, пытаясь разобрать доносившиеся до него обрывки фраз. Анна Антоновна побледнела и тяжело дышала. На участкового она не смотрела, невидящим взглядом уставившись куда-то в окно.