Череп на флаге - Виктор Губарев

— Факел сюда! — приказал квартирмейстер Хьюзу. — Живее!

Став на колени, он наклонился к проему и попытался осветить подземелье, но ничего не увидел, кроме ведущей вниз деревянной лестницы.

— Эй! — крикнул Тейлор. — Сэр Генри! Вы здесь? Советую вам откликнуться, иначе вы дорого заплатите нам за это ночное приключение.

Квартирмейстер умолк и прислушался. Снизу не доносилось ни звука.

— Ваше превосходительство, — в голосе Тейлора послышались сварливые бабские нотки, — не вынуждайте меня спускаться. Уверяю вас, если я это сделаю, мой визит весьма пагубно отразится на вашем самочувствии.

— Сэр Генри, — счел нужным подать голос и Билли Брэдли, — подумайте о вашей дочери. К чему эти детские игры в кошки-мышки? Все, что могли, вы для нас уже сделали. Мы обещали вам жизнь и свободу — на что же вы надеетесь теперь?

Внизу по-прежнему было тихо.

— Видимо, там нет никого, — без особой уверенности предположил Пол Янг.

— Это мы сейчас проверим, — с решительным видом заявил квартирмейстер.

Вынув из-за пояса кинжал, он сунул его в зубы и, держа в левой руке факел, начал спускаться вниз. Следом за ним в погреб полезли боцман, капитан и лекарь. Остальные — штурман, Хьюз и юнга — остались ждать их наверху.

В погребе пахло плесенью и селитрой. Вдоль стен, сложенных из массивных бурых кирпичей, камней и плит, стояли бочки с надписями «Смола», «Сера», «Уксус», «Порох» и «Уголь». Тут же громоздились ящики и мешки со всевозможным хозяйским хламом, лежали две старинные ржавые пушки с гербами португальских королей, а с потолка свисали полусгнившие рыбацкие сети, переплетенные паутиной.

Тщательно обшарив все уголки и даже заглянув в одну из бочек, пираты вернулись к лестнице.

— Кроме крыс — никого, — глухим голосом промолвил Бен Хэлси. — Не нравится мне все это. Что-то тут нечисто…

— Да, нечисто, — поежился лекарь, бросая настороженные взгляды на размытые тени, плясавшие на мешках, бочках и ящиках. — Куда они могли пропасть?

— Черти их забрали! — огрызнулся квартирмейстер, старавшийся показать остальным, что уж он-то ничего не боится; но его дрожащие руки красноречиво указывали на то, что в данный момент и ему больше всего на свете хотелось побыстрее выбраться из этого мрачного подземелья.

— Поздно уже, — сказал Брэдли. — Поисками можно будет заняться завтра, а сегодня… Сегодня ограничимся чтением секретного письма. Надеюсь, вы еще не забыли, что «ключ» от него — в наших руках?

Пираты охотно согласились с мнением капитана и, не теряя времени, один за другим полезли из погреба наверх.

Что же случилось с губернатором Моррисом и его дочерью? Куда столь таинственным образом они исчезли?

Воспользовавшись тем, что разбойники увлеклись созерцанием шифровальной азбуки и на какое-то время забыли о своих пленниках, сэр Генри осторожно приоткрыл дверь, соединявшую его кабинет с каморкой негритенка Патрика, и увлек туда Кэрол. Затем, мягко закрыв дверь на засов, он с помощью курительной трубки зажег фитиль фонаря, висевшего по левую сторону от входа, снял его с крюка и передал в руки дочери.

— Посвети здесь, в углу, — прошептал он, отодвигая ногой связку сухих корней маниока. — Так, хорошо…

В этот момент до слуха их донеслись крики разбойников, которые могли означать лишь одно — их исчезновение, наконец, обнаружено.

— Боже, что с нами будет? — со страхом промолвила Кэрол.

— Мы уйдем отсюда подземным ходом, — ответил сэр Генри, открывая люк. — Быстрее спускайся вниз.

— Мне страшно…

— Делай, что я говорю.

Тяжело вздохнув и перекрестившись, Кэрол подобрала подол юбки и послушно полезла в погреб. Отец отправился за ней следом, не забыв, однако, задвинуть над головой крышку люка.

В погребе они провели ровно столько времени, сколько понадобилось сэру Генри для снаряжения в дорогу: отыскав запасные фитили для фонаря, компас и складной испанский нож, он сунул их в потертый солдатский ранец, потом подбежал к полупустой бочке с надписью «Сера», кряхтя, отодвинул ее от стены и начал обстукивать неровную кирпичную кладку рукояткой ножа. Уловив характерный глухой звук, он вынул из стены один из кирпичей и просунул руку в образовавшийся проем. Кэрол, подняв фонарь, с немым изумлением следила за странными действиями отца.

Нащупав лишь одному ему известный рычаг, сэр Генри напрягся и потянул его на себя. За стеной послышался приглушенный шум механизмов, потом в двух шагах от беглецов, повинуясь какой-то скрытой силе, вдруг ожила и поплыла в сторону массивная каменная плита.

— Хвала инженерам, сотворившим это чудо, — пробормотал губернатор, вытирая пятерню о рукав кафтана; повернувшись к дочери, он ободряюще улыбнулся ей. — О подземном ходе в крепости знали только два человека — я и лейтенант Мэтьюз. Поскольку лейтенант отошел в иной мир, тайна этого хода отныне никому не известна… Никому, кроме нас с тобой. Теперь положимся на мою память. Если она не подведет, мы сумеем по пещерным лабиринтам выбраться на берег моря.

Сэр Генри вернул вынутый им кирпич на прежнее место, бросил за спину ранец и, взяв из рук Кэрол фонарь, первым шагнул в черный зев подземного коридора. Дочь его последовала за ним.

Пройдя несколько шагов, губернатор остановился возле воронкообразного углубления в стене, повернул ключ, торчавший в глубине воронки, и каменная плита, сдвинувшись с места, надежно закрыла вход в подземелье.

— Теперь крепко держись за меня, — посоветовал сэр Генри дочери, — через сорок футов будет поворот и дорога пойдет вниз, в глубь земли.

Время текло незаметно. Осторожно перебираясь через нагромождения обвалившихся глыб породы, беглецы продвигались вперед по извилистому туннелю — он то расширялся, то вновь сужался, — пока не попали в огромный пещерный зал, поражавший изобилием натечных драпировок. Его куполообразный потолок был украшен белыми арагонитовыми[20]образованиями в виде диковинных цветов, кораллов, гроздьев, ежей, змееобразных сплетений и водорослей. Сталактиты[21]со сферическими основаниями имели оранжевый оттенок, а пустотелые гейзерные сталагмиты[22]фонтанировали минеральной водой. Несмотря на физическую усталость и нервное перенапряжение, Кэрол не могла не восхититься сказочной красотой этого подземного царства.

— Отец, как вы могли столько времени утаивать от меня это чудо? — спросила она, изумленно озираясь по сторонам.