Лимб. Анафемные души - Елена Филон

ещё горит керосиновая лампа и благодаря её тусклому свету зрение удаётся фокусировать ещё сложнее.

– Мы в лесной хижине, – спешит проинформировать меня Шоу, помогая расположиться на одной из коек. – Промежуточный сектор. Иногда здесь останавливаются кочевники, чтобы отдохнуть, ну и проводники с отрядами не брезгуют этим местечком.

– Сколько я проспала? – хриплю, пробегаясь пальцами по волосам – по той части, где они ещё не утратили свой пигмент. А вот и новая седая прядь появилась. Всё как всегда.

– Почти сутки, – отвечает Шоу, тяжело вздыхая. – Ты проспала почти сутки, Катари.

– Проспала? – с неуверенным смешком вмешивается в разговор Соня. – Я бы это так не назвала.

– Не сейчас, – стреляет в неё глазами Шоу, но Соня не собирается замолкать:

– Нет, послушайте! Ты тащил её на себе почти сутки, в то время пока эта странная по всем меркам заблудшая кричала и бредила, а иногда ещё и рычала как одержимая самим дьяволом, а теперь мы вот так просто должны пожелать ей доброго утра?.. – Соня круто разворачивается ко мне. – Ты кто такая, мать твою?

– Понятия не имею, – отвечаю, сбрасывая ноги с кровати. – Для этого мне и нужно поговорить с Мори.

Соня цокает языком и встряхивает головой:

– Думаешь, у Мори есть ответы?

– Всё, что мне нужно знать, это как попасть в сектор крика. Б`ольшим я твоего древнего не побеспокою.

Соня выдерживает паузу, пока я принимаю у Шоу из рук бутылку с водой и делаю несколько глотков обжигающих пересушенное горло.

Замечаю, что ещё один заблудший не сводит с меня рентгеновского взгляда и выглядит как одна из набитых соломой кукол, то есть – абсолютно никак.

– Чего? – киваю Джаку и тот, наконец, оживает, коротко пожимая плечами:

– Ничего.

– Наконец понимаешь, в какое место попал, да?

– Скорее, лишь убеждаюсь в правильности своего решения, – отвечает монотонно и слегка в нос.

Соня круто разворачивается к нему:

– Так ты суицидник, что ли?

Внутри всё сжимается от этого слова, а Джак переводит на Соню ленивый взгляд:

– Кто сказал?

– Ты только что практически прямым текстом объявил, что рад своей кончине, – едва ли не с абсурдом усмехается Соня. – И откуда ты вообще столько знаешь о Лимбе, новенький?

Губы Джака растягиваются в расслабленной ухмылке:

– Я также знаю, что ничего не обязан рассказывать какому-то там проводнику. Вот так сюрприз, да?

– Оставь его, – одёргивает Шоу закипающую Соню. – Древние сами с ним разберутся.

– Ладно, – усмехается Соня, складывая руки на груди и кивая на меня. – Тогда вернёмся к этой красотке?

– Мне больше нечего тебе сказать, – сиплю, всё ещё слабым голосом, уже начиная дрожать от холода, потому что сегодняшняя ночь именно заморозки и предусматривает.

– А жаль, – Соня фыркает и с важным видом опускается на один из скрипучих стульев. – Потому что уже завтра к вечеру ты могла бы оказаться в Лютом городе, но раз тебе больше нечего сказать…

– Ей правда, больше нечего сказать! – вдруг рычит Шоу, так что даже я вздрагиваю. – Ясно тебе?! Мы не знаем, что происходит с Катари! И если ты не собираешься помочь нам, то почему бы тебе прямо сейчас не свалить и не тратить на нас зря время?!

Соня лишь склоняет набок голову и широко улыбается в ответ:

– Я своих слов на ветер не бросаю, здоровяк. Но если вас обоих прикончат ещё на воротах, без обид, договорились?

***

К вечеру завтрашнего дня, как Соня и заверяла, мы четверо уже стоим перед высокими стальными воротами с разбегающимся в стороны каменным ограждением и ожидаем, когда постовые соизволят открыть нам.

А я уже успеваю пожалеть, что не попросила Соню материализовать для меня каких-нибудь вещей потеплее, вместо джинсовой куртки и тонких штанов, потому что Лютый город сполна оправдывает своё название; теперь я это понимаю, стуча зубами от холода и обнимая себя руками.

– В этом секторе не бывает тепла. Снег идёт редко, но температура воздуха всегда ниже нуля, – выпуская изо рта облачка пара, Соня решает просветить тех, кого даже не пустят в город.

У нас с ней договор: сразу после разговора с Мори – если и тот состоится, – она выводит нас с Шоу в ближайший промежуточный сектор и наша дальнейшая судьба её не касается.

– Как же заблудшие здесь живут? – оглядывая местность за спиной, бурчит Шоу. – В постоянном холоде… Это ж двинуться можно.

– Мы привыкли. – Соня кивает в сторону. – Видишь лес вдали? Отлично на дровишки идёт. А уже к утру деревья вырастают заново, материализация мирных секторов не видоизменяется, так что и на вечный холод жаловаться не приходится, в домах тепло.

С лязгом металла двустворчатые ворота перед нами разъезжаются в стороны и на пороге появляются двое заблудших-мужчин.

– Где твой отряд? – хмурится высокий с широченными плечами, непонимающе глядя на Соню.

– И тебе привет, – вздыхает та. – А отряд где-то перерождается, так что готовьте новые отряды, чтобы идти за ними.

– Как так…

– Потом расскажу, – перебивает Соня и косится на нашего пофигиста в чёрном. – Его сразу к древним ведите. Странный малый.

– А эти кем будут? – второй мужчина кивает на нас с Шоу.

– Путники. От своих отбились, – не задумываясь, отвечает Соня, и на мгновение я даже испытываю некую обиду, что она не передумала и не представила нас кочевниками.

– Здесь им что надо? – меняется в лице широкоплечий и зло смотрит на меня. – Что с её волосами?

– Да чёрт его знает, – легкомысленно отзывается Соня. – Перед смертью перенервничала. Я замёрзла, кстати. Так что давайте, шевелитесь. Ты, забирай этого клоуна, а ты, иди, позови Мори.

– Не надо меня звать, – улыбается заблудшая показавшаяся из-за спин постовых. – Я уже здесь.

– Мори? – Соня неловко прочищает горло. – Прости, что привела их, просто…

Женщина поднимает изящную кисть ладонью вперёд, и Соня тут же замолкает.

Да и у меня как-то дар речи пропадает при виде настолько красивой души. Эта заблудшая не просто уважаемая древняя, но ещё и потрясающе красивая женщина. Настолько красивая, что боковым зрением замечаю, как у Шоу невольно отвисает его небритая челюсть.

Высокая фигура Мори с эффектными формами, наверняка будоражит фантазию ни одного мужчины в этом секторе. Чёрные лощёные волосы волнами ниспадают на плечи, струятся по груди и слегка завиваются на самых кончиках. Карие раскосые глаза смотрят с интересом, а каждый взмах пышных ресниц завораживает и будто замедляет время. Несмотря на погоду, на Мори длинное платье в пол; струящийся шелк подчёркивает каждый изгиб её тела, а тёмно-вишнёвый цвет эффектно оттеняет оливковую кожу.

Вот уж не ожидала я встретить такого древнего.

Мори двигается плавно и грациозно,