Преодолевая препятствия - Памела Робертс

— Ну, ты мне льстишь, — засмеялся и Джек. — Хотя спасибо на добром слове. Так как насчет моего предложения? Согласна?

— О… — задумчиво протянула Габриелла. С одной стороны, ее почти три года никто никуда не приглашал и она была не прочь согласиться.

Но с другой… с другой — она уже провела вчерашний вечер, бросив и мотель, и отца на попечение Бекки. — Я бы с удовольствием, Джек, но, боюсь, не получится. Мотель, знаешь ли, требует моего присутствия. Да и отец… — Она вздохнула. — Извини, Джек…

— Ну конечно, я понимаю. Но на такой случай я предусмотрел другой вариант. Приезжай в «Три подковы», мы поедим, немного поболтаем, может немного выпьем, а потом я отвезу тебя домой. Идет?

А пропади все пропадом, вдруг решила Габби. Почему бы и нет, в конце концов? Отец, благодарение Богу, не инвалид, в состоянии себя обслужить. И если не делает этого, так, по правде говоря, только потому, что не желает. С какой стати я должна торчать в этом проклятом мотеле и тосковать?

Перед ее внутренним взором мгновенно возник мускулистый парень с песочными волосами, но она отмахнулась от него. Нет! Не буду думать о нем! Не буду, и все!

— Идет, Джек, — услышала она собственный голос, все еще борясь с непрошеным видением.

— Вот и отлично. Заеду за тобой через полчаса, подходит?

— Давай лучше минут через сорок — сорок пять, если не возражаешь. Мне надо сначала заскочить домой, носик попудрить. — Габби почти игриво усмехнулась.

— Отлично. Буду у тебя через сорок минут,

Даже услышав короткие гудки, она не сразу опустила трубку, а какое-то время задумчиво смотрела на нее.

Правильно ли она поступила, согласившись принять предложение Джека? Ни один мужчина не будет делать первый шаг и приглашать женщину на обед, если не собирается сделать и второй — в направлении постели.

Он скорее всего расценил ее согласие как обещание, но она-то ведь не намеревалась и не могла его сдержать…

Стоп! — резко одернула себя Габриелла. Он пригласил меня поесть. Только и всего. А я уже нафантазировала бог знает что. Вот до чего доводит долгое сексуальное воздержание. Все мысли вращаются вокруг постели.

И в знак согласия с собственным благоразумием тряхнула головой, быстро закончила сборы и спустилась к машине.

Когда Джек подъехал к мотелю точно в оговоренное время, Габриелла уже ждала его у входа, свежая, оживленная и внешне беззаботная, хотя только что едва не поссорилась с отцом, возмущенным ее «преступным легкомыслием» по отношению к делу.

Брюзжание старика никак не отразилось на ее искусственно приподнятом настроении, и всю дорогу до «Трех подков» она весело болтала.

Джек проявил себя по-настоящему галантным кавалером. Помог ей выйти из машины, любезно распахнув дверцу и подав руку, провел к лучшему, уже накрытому столику и усадил, подвинув стул.

Еда была восхитительной, вино — выше всяких похвал, а Джек оказался интересным собеседником и вел легкий разговор о музыке, кино, книгах, рассказывая и расспрашивая, выясняя ее вкусы и пристрастия, спокойно и ненавязчиво.

Габриелла наслаждалась и тем, и другим, и третьим, позабыв о своих опасениях и подозрениях. Давно уже она ни с кем не чувствовала себя так хорошо и свободно. Джек обращался с ней не как с перспективным объектом сексуального наслаждения, а как с хорошим приятелем. И она отвечала ему тем же — говорила легко, не заботясь о выборе слов, шутила, смеялась.

И только когда Джек, извинившись, поднялся, чтобы лично проследить в кухне за следующим блюдом, она подняла глаза, обвела зал… и сердце ее упало. За третьим столиком слева от них сидел Хэнк и улыбался… улыбался Джуди, которая томно, в своей обычной манере, взирала на него.

Настроение Габриеллы резко испортилось. Настолько, что ей не удалось полностью скрыть это, и Джек, вернувшись, тут же заметил перемену. Надо отдать ему должное, он не стал доискиваться до причин, а продолжал беседовать как ни в чем не бывало.

Она пыталась подыгрывать ему, хотя бы из простой вежливости, но это ей плохо удавалось. Взгляд ее снова и снова устремлялся к Хэнку и безошибочно регистрировал все подробности его флирта с официанткой. В конце концов Габриелла не выдержала, подняла на Джека почти умоляющий взгляд и… Он немедленно пришел ей на помощь.

— Голова разболелась? Да, душновато здесь. Надо бы запретить курить, но, боюсь, тогда разорюсь. Выйдем на воздух?

Она молча, но благодарно кивнула, встала и пошла к выходу, изо всех сил стараясь не смотреть туда, откуда в этот момент донесся хрипловатый смешок Джуди.

И далее Джек продолжал вести себя безукоризненно вежливо, как и подобает истинному джентльмену. Он усадил Габриеллу в машину, довез до мотеля, не переставая рассказывать что-то легкое, не требующее никакой реакции с ее стороны, довел до дверей и там вежливо простился.

— Спасибо, Джек, — выдавила Габби. — Извини, что испортила вечер…

— Ну что ты, — по-прежнему великодушно ответил Джек. — У меня и самого голова тяжеловатая. Тебе надо отдохнуть, поспать. — Он улыбнулся, кивнул и вернулся в машину.

А Габриелла с тяжким сердцем вошла внутрь, еле переставляя ноги, поднялась на второй этаж… и услышала доносящийся из отцовой спальни веселый женский смех.

Она окаменела. На мгновение ей показалось, что она сходит с ума. Саманта погибла, скоро три года как! Это невозможно! Невозможно! Что это с ней творится, на самом деле?

Стряхнув оцепенение, она подбежала и рывком распахнула дверь. В кресле рядом с кроватью отца сидела Бекки и до слез смеялась чему-то, что говорил ей Рауль. Они настолько были поглощены разговором, что не сразу заметили ее.

Наконец Бекки всхлипнула последний раз, вытерла глаза и тут увидела Габриеллу.

— Габби, привет! Что так рано?

— Какая неожиданность, Бек! Как ты тут оказалась?

— О, не забывай, мы живем практически в деревне. Полагаю, ты еще не доехала до «Подков», а мне уже Мэг позвонила и поведала колоссальную новость. Ну а я решила составить компанию дяде Раулю. И не жалею об этом.

Отец светло улыбнулся и похлопал молодую женщину по коленке.

— У тебя прекрасная подруга, Габби. Почему ты так редко приглашаешь ее?

— Наверное, ревную, — усмехнулась Габриелла. — Ладно, голубки, воркуйте, я что-нибудь приготовлю, пока вы не доворковались до голодной смерти.

— Да уж, изволь, — притворно-бранчливо буркнул старик. — Сама-то небось наелась всяких деликатесов!

— Все-все-все, ухожу, а то вы меня вдвоем на куски растерзаете! — вскричала Габби и кинулась в кухню, закрыла за собой дверь, привалилась к ней спиной и изо всех сил прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

Она вынуждена была терпеть эту пытку еще больше двух часов, пока они сидели за столом, ели ее скромную стряпню, пили привезенное Бекки кьянти, подсмеивались и подшучивали над одержанной ею победой. Ей хотелось закричать, стукнуть кулаком по столу, а они все говорили, говорили, говорили…