Квестер - Андрей Владиславович Немиров

сделал? — спрашивал он сам себя. — Я же не виноват! «Ствол» сам выстрелил, там предохранитель сломался… я ведь просил дать мне другой, несколько раз просил…! — и, вытерев слезы, продолжал: — Всё равно этот мужик убежал бы — его же Старик увёл. Так что я — не причём! Не казнит же меня Владыка за этот чертов выстрел? Не должен ведь…»

Шамиль, шедший, по обыкновению, позади всех, смотрел, как вздымаются и опадают плечи пацана при каждом горестном вздохе. «Подэлом», — думал Шамиль, злой, как чёрт: ведь предстояло объясняться с Паханом и убедительно рассказывать, как из-за этого сукина сына он упустил нужного тому человека. «Подэлом! Да ещё и мало! Вот только эсли Пахан мне что-нибудь сдэлает из-за тэбя — сгнаю гада!». Здоровый Шамиль явно храбрился и подбадривал себя перед серьёзной встречей: Пахана даже он боялся.

3

— Нашли? — спросил Пахан, глядя в окно.

— Нашли, — ответил Шамиль, глядя в спину Пахана.

— Взяли? — спросил Пахан.

— Нэт! Ушел! Старык ему памагал! — Шамиль рассказал всё как было, не упустив случая с выстрелом. При этом он упорно смотрел в спину Пахана, ловя каждое его движение. Тот, выслушав, полуобернулся к Шамилю:

— Старик, говоришь? Чертова кукла! Фуфло гэбэшное! Почему не взяли Старика?

— Пахан, ты сам нэ велел Старыка трогать! Да и скрылся он неизвэстно куда, как абычна!

— Ой, достала меня эта падаль особистская, ой, достала! — Пахан перешёл на крик. — Найти Старика и сюда привести!

Команда прозвучала и повисла в воздухе.

— Ты слышал, Шамиль? — снова крикнул Пахан.

— Слышал! — угрюмо ответил Шамиль. — Только, чтобы Старыка привэсти, мне моих людей мало будэт, Пахан! Да и «луч» нужен…

Пахан окончательно вышел из себя:

— Какой, нахер, «луч»? С «лучом» любой дурак кого хочешь сюда приведёт! Ты — мой лучший командир, Шамиль, ты же лучше любого «луча»! И я знаю, что если я приказал тебе Старика привести, то Старик завтра будет здесь стоять! Так? Или не так?

— Так, Пахан! — Шамиль стал ещё мрачнее.

— То-то! Отправляйся! И ещё: этого сопляка своего, стрелка хренова, оставишь здесь. Ясно?

Шамиль изменился в лице:

— Нэ казни пацана, Пахан… Он… эта… нэ вынават! У мэня и так бойцов мало…

Разгневанный Владыка подскочил к Шамилю и, глядя на него в упор, зашипел:

— Это не тебе решать, Шамилька! Это я решил! Повторяю: оставишь здесь этого барана, ясно!

Шамиль потупил взор:

— Ясно, Пахан! Очэнь ясно!

— Ну, так вали, если ясно! И без Старика не приходи!

Шамиль, грузно повернувшись, вышел за дверь, затем на улицу и долго стоял, глядя в небо, словно пытаясь там найти ответ на вопрос «что делать?»: то ли искать Старика, то ли, как-нибудь исхитриться и убить вконец зарвавшегося Пахана…

4

Когда Тестер, скатившись со склона, увидел рядом с белой собаченцией громадные сапоги Филгудыча, он стал было отползать назад, затем кое-как поднялся и, пошатываясь, поплёлся прочь. Но тут же, напоровшись на куст орешника, снова упал, с треском ломая сучья. Филгудыч тут же рванулся к нему, схватил за грудки и прошептал: «Тиха-а-а!», выразительно глядя в сторону склона. Тестер замер и все они: и Филгудыч, и собачка, и Тестер стали внимательно слушать окружающую тишину, пытаясь уловить в ней звуки приближающейся погони (Тестер, правда, из-за непрекращающегося буханья в ушах ничего не слышал). Минуты через две старик прошептал: «Пронесло, кажись!», опустил Тестера на землю, внимательно осмотрел его и удовлетворенно пробормотав «Сгодится!», с удивительной лёгкостью поднял плохо соображающего измождённого беглеца, подставил ему своё мощное плечо и поволок куда-то. Как шли, Тестер не помнил, но вышли они к реке.

Здесь их и настигли люди Шамиля.

На кромке обрыва появилось несколько автоматчиков, они вскинули «стволы», прицелившись в беглецов. Секунду спустя подошедший Шамиль крикнул:

— Стой, Старык, стой! Тебя мы нэ тронэм! Отдай нам чэловэка и ухады!

Филгудыч, держа в руках невесть откуда взявшийся дробовик (Тестер так и висел у него на плече, как свёрнутый в рулон ковёр), ответил тихо, но твердо:

— Возвращайся к Пахану, Шамиль! Человека я тебе не отдам!

— Ну, как хочэшь! — ответил Шамиль и кивнул головой своим бойцам.

Грянули выстрелы, пули засвистели в ветвях деревьев, Тестера тупо и сильно ударило несколько раз: в ноги, в спину… Старик, уходя в прибрежные заросли, перекинул ствол дробовика через свободное плечо и два раза выстрелил, не глядя. Стрельба сверху поутихла, потом Шамиль что-то крикнул, и бойцы стали неуклюже спускаться с откоса. И тут Тестер увидел лодку.

Ну, лодка-то была запрятана в кустах, а вот откуда взялся остров, он так не понял. Плыли вроде бы на противоположный берег…

— Тюлефан Филгудович, а откуда остров-то появился?

— А-а! Это старый трюк! «Скрытый файл» называется. Только благодаря этому фокусу меня ещё не изловили! Они меня просто не видят!

Скрытый файл! Господи, ещё одна загадка! Впрочем, где-то, на краю сознания, Тестер вроде бы почувствовал какую-то связь между файловой системой компьютера и… реальностью, но в детали влезать не стал: времени не было! Важно было понять общую картину. А детали — потом!

— Ну, а что, что это за место, а? Как я сюда попал? И-и-и… что, вообще, происходит?

Старик Филгудыч хлебнул чайку, затянулся трубочкой, обтёр короткую седую бороду, и, усевшись поудобнее в своём кресле, сказал:

— Про нашу Бестерляндию хочешь узнать? Ну ладно, расскажу…, или, может, ещё чайку?

«Бестерляндия?! — Тестер сразу вспомнил название программки, которую ему прислал по почте Усмад в то злополучное утро. — «Бестерленд» — так вот, где собака зарыта! Та чертова программка и убила его, оставив их «там» одних: Надю, и Илюшку…. Эх, кабы можно было бы вернуться: берегись тогда, сволочь Усмад! Убил бы гада!»

— К черту чай, Тюлефан Филгудович, к черту табачок, мне ни табачку вашего, ничего не надо! Умоляю, расскажите мне всё про этот ваш Бестерленд! У меня «там» жена и сын остались, что будет-то, скажите…

Старик глубоко вздохнул.

— Не спеши, парень, не дёргайся: не так-то просто здесь всё. А о жене и сыне… ну, как тебе сказать…. В общем — не беспокойся! — старик помолчал секунду. — Да и здесь ты уже привыкать начал: вишь — чай не пьёшь, трубочку не куришь…

У Тестера внутри всё оборвалось:

«Он сказал: «Не беспокойся»! Значит — умер я всё-таки! А это — тот самый загробный мир, который так же меняется, как и наш, живой… Прав старик — и чайку не хочется, и курить тоже…. Зачем мёртвому чай и табак?»

Чайку Тестеру и вправду не хотелось. Причём, не только от нетерпения поскорее всё узнать. Просто не хотелось, и