Клеопатра с парашютом - Дарья Донцова

Но вернемся к некой Степаниде Козловой, прибегавшей в «Тяжмаш… промстрой», или как его там. Милая девушка, представившись сотрудницей фирмы «Бак», собирала заказы, а потом приносила продукцию. Никакой предоплаты она не просила, если кто-то отказывался от товара, не ругалась, была приветлива, улыбчива, а главное – никого не надувала с ценой. Клиентки получали косметику значительно дешевле, чем та стоила в магазинах.

Галина Петровна не пользуется макияжем, а в качестве крема ее вполне устраивает купленный в аптеке. Но у Муликовой есть дочь-десятиклассница. Вот мать и решила сделать ей подарок на день рождения. Катя визжала от восторга, когда Галина десятого апреля вручила ей набор от фирмы «Бак». Девочка пообещала Галине Петровне, что не будет мазаться в школу, и честно сдержала данное слово, но в клуб вечером она накрасилась по полной программе. Проплясала там до часу ночи, вернулась домой и объявила:

– Мама, в свой день рождения я была самая красивая! Машку Кругликову аж скрючило, когда она содержимое моей косметички увидела!

Галина Петровна обняла дочку. Даже с учетом скидки купленный ею набор от «Бак» стоил недешево, но чего не сделаешь ради любимого ребенка, который растет без отца.

Наутро у Катюши появилась сыпь, но она не обратила внимания на мелкие красные прыщики. Однако к обеду небольшая неприятность разрослась, а к моменту возвращения Муликовой с работы Катюша лежала на диване почти без сознания.

Перепуганная Галина Петровна вызвала «Скорую». Дальше начался кошмар. Катерину положили в больницу, но с каждым днем ей делалось хуже – площадь поражения кожи увеличивалась, появились нарывы, которые вскрывались, зарастали, а на их месте образовывались новые. В конце концов выяснилась причина: у Кати обнаружилась аллергия на яичную скорлупу. Доктора делали все возможное, но поврежденная кожа не восстанавливалась, а там, где она очистилась, остались уродливые рубцы. Шлифовать их не брались ни в одной клинике, только немцы согласились принять Катерину. Они обещали хороший результат, но вопрос лечения уперся в деньги.

Едва врачи завели речь об аллергии, как Галина Петровна сообразила: косметика фирмы «Бак» – вот что сгубило красоту Кати. И сейчас Муликова, вытащив из сумки пудреницу с хорошо известным мне логотипом, кричала:

– Вот она, ваша дрянь! Читаю состав… Там много всяких веществ, названия которых мне неизвестны, и ни словечка нет про яйца. Но у меня есть подруга, химик. Она изучила не слова на коробке, а содержимое, и выяснила: там яичная скорлупа, превращенная в порошок, мел, дешевые красители, какие-то клейкие компоненты. У меня есть бумага с результатом исследования, на ней все написано! Вы обманываете покупателей! Мне, конечно, объяснили, что перемолотую скорлупу клали в косметику двести лет назад, но это копеечное сырье, а вы врете народу, дерете с него бешеные деньги! Давайте миллион долларов на лечение Кати и еще два за наше молчание! Сволочи! Гады непорядочные! Если я открою правду газетам, вашей фирме придет конец! Гоните бабки!

Я не перебивала Муликову. Было очень жаль ее дочку, но скажите, разве можно требовать от производителя огромную сумму за неразглашение информации о товаре, использование которого может навредить другим людям? Галина Петровна хочет отхватить куш и обещает хранить тайну, ей надо вылечить Катю и обеспечить ей материальный достаток в будущем. И Муликовой наплевать, что у других девушек тоже может возникнуть аллергическая реакция на компонент, которого вообще-то в нашей пудре быть не должно.

Женщина швырнула коробочку на стол и вытерла пальцы о юбку. Я увидела на черной ткани золотые блестки и решительно заявила:

– Это вранье!

– Степанида, не усугубляйте ситуацию, – испугалась Ирина Марковна.

Но Галина Петровна вдруг очень спокойно сказала:

– В моих словах нет ни капли лжи, у меня при себе медицинские документы, в них результаты анализов, заключения разных врачей. Могу организовать вам экскурсию в больницу – полюбуетесь на Катю. Поехали прямо сейчас!

– Мы вам, конечно же, верим, – залебезила Клюева, – просто Степанида неправильно выразилась. Она…

– Скажите спасибо, что я пришла к вам, а не обратилась в суд! – перебила директрису Муликова. – Адвокат мне объяснил, что процесс продлится долго, но получить от фирмы «Бак» компенсацию – раз плюнуть. Только мне деньги нужны срочно, нет времени ждать, пока завершится эта волокита. Так что давайте всего три миллиона зеленых, и я подпишу бумагу, в которой откажусь от всех претензий и пообещаю никому никогда не рассказывать о качестве вашей косметики.

Ирина Марковна вздернула подбородок.

– Я не наделена полномочиями решить столь сложную задачу. И полагаю, что три миллиона наличкой даже глава фирмы Роман Глебович Звягин не достанет из своего сейфа. Вероятно, у вас есть шанс выиграть тяжбу и получить некую компенсацию. Но отнюдь не желаемую вами сумму, тем паче в долларах. И процесс действительно затянется не на один год. Лучше нам сейчас договориться о встрече… ну, допустим… э… во вторник. Соберемся тесной компанией – ваш адвокат, наши юристы – и со всех сторон обмозгуем проблему.

– Я должна как можно быстрее отправить Катю на лечение! – снова закричала Галина Петровна. – Нет у нас с дочерью времени на тупую болтовню! Не хотите раскошеливаться? Прямо сейчас поеду в «Желтуху»! Журналисты обрадуются такому материалу, мало вашей фирме не покажется. А вас хозяин уволит за то, что меня разозлили и скандал на страницы газет попал! Так как? Или деньги, или мое интервью прессе!

Клюева заметно растерялась.

– Поймите, я не имею права в одиночку решать такие вопросы. Захоти вы вернуть купленный товар, я могла бы пойти вам навстречу, хоть это и не положено. Мне надо связаться с высшим руководством.

– Тогда давай, действуй! – приказала Муликова.

Клюева встала.

– Минуточку, Ирина Марковна, – вкрадчиво произнесла я, – тут есть один нюанс. Коробочка, которую госпожа Муликова швырнула на стол, произведена не на заводах фирмы «Бак».

Директриса опустилась в кресло.

– Нахалка! – взвыла Галина Петровна. – Да на ней же написано название, вот здесь! Читай!

Я взяла в руки пудреницу.

– Давайте тщательно изучим упаковку. Итак. Наша пудра никогда не раскладывается в контейнеры с осыпающейся позолотой, подобной той, что покрывает некачественные елочные игрушки. Точно не знаю, но подозреваю, что грузовик такого «золотишка» стоит копейки, это на самом деле какая-то блестящая дрянь желтого цвета и, вероятно, производится из боя все тех же новогодних украшений. Подлинные же пудреницы «Бак» имеют кайму из краски, которая никогда не отваливается и не пачкает ни руки, ни одежду. Теперь сравним пластмассу. Смотрите!

Я достала из сумочки свою пудру и положила ее на стол рядом с той, которую принесла Муликова.

– Похоже?

– Как две капли воды! – протрубила Галина Петровна.

– И все же есть различия, заметные профессионалам, – продолжала я. – Наша коробка плотная, достаточно толстая, если случайно уроните ее на пол, она, как правило, останется целой. Ваша же тонкая. Видите, на коробочке фирмы «Бак», если повертеть коробочку в разные стороны, мелькают розоватые вкрапления?