Шито-крыто! - Дарья Калинина

– Проблемы не у меня, – не стал обижаться Лисица. – Проблемы у Цветика.

Цветик? Это кто такая? Или такой?

– Это моя младшая сестренка, – пояснил Лисица, кивая странному существу, которое до сих пор мялось в дверях, не решаясь пройти дальше.

Ах, сестренка! Что же, это несколько меняло дело.

– Мы никогда не слышали, чтобы у тебя была сестра, – заметила Кира. – Мама, тетя, бабушки, но сестра… Родная сестра?

– Появление Цветика в нашей семье – это целая отдельная история. Если хотите, потом я вам ее расскажу. Но пока мне надо, чтобы вы спрятали Цветика у себя.

– Спрятали?

– От кого спрятали?

– Не беспокойтесь, – отмахнулся Лисица. – Ничего общего с криминалом тут нет. Ни милиция, ни ФСБ, ни другие правоохранительные структуры не имеют никаких претензий к Цветику. Да, Цветик?

Застывшая в дверях девушка робко кивнула головой. И над гостиной снова поплыл мелодичный звон. А Лисица, наклонившись к подругам поближе, шепотом произнес:

– Цветик попала к сектантам. Мне с трудом удалось выцарапать ее у них. Но теперь они ее ищут.

– Ага! И ты решил, что лучшее место для пряток – это наш дом?

– Да, – кивнул Лисица. – Мимо вашего Таракана ни одна вошь не проскочит. Не то что сектанты! И охрана у вас на воротах. И порядки у вас в поселке, как в колонии строгого режима. Я просто совершенно уверен, что лучшего места для Цветика в данный момент мне не найти!

Подруги переглянулись. Что же, Лисица знал, о чем говорил. Действительно, в их поселке царил образцовый порядок. И за соблюдением этого порядка следил старый полковник в отставке по кличке Таракан. Старикан так долго и верно служил Родине, что и на пенсии не желал расставаться со своими военизированными привычками.

В результате весь поселок вставал под звуки горна. Ежедневно проводились собрания, на которых решались все общие вопросы. И каждый в поселке твердо знал свое место в общественной иерархии. Места эти давались за выслугу лет, а также за особые заслуги. И если в армии были звания и звездочки, то в «Чудном уголке» были уровни и привилегии, которые членам каждого уровня полагались.

Так, например, смотреть кабельное телевидение разрешалось только взрослым, и только в определенные часы. Детям предписывалось играть на футбольной или спортивной площадке столько-то часов ежедневно и только в отведенное именно для их улицы время. Может быть, со стороны это и казалось деспотизмом и попахивало тоталитаризмом, но жители, как это ни странно выглядело со стороны, были довольны своей жизнью. И уезжать из «Чудного уголка» никто не спешил.

Ведь если повсюду за пределами поселка вовсю бушевала преступность, дети пробовали наркотики и смотрели взрослые фильмы, а потом принимались обсуждать в своем кругу то, что им по умственному развитию обсуждать было еще рано, в «Чудном уголке» таких проблем просто не было. Дети занимались именно тем, чем и должны заниматься дети, а взрослые не боялись отпустить ребенка одного из дома.

Тут точно знали: если ребенок один идет в магазин, то по дороге с ним совершенно ничего не случится. Потому что машины ездили по поселку исключительно с дозволенной скоростью в двадцать километров и ни одним километром больше. Пьяных или хулиганов не было вовсе.

И сколько бы денег ребенку ни дали родители, они знали, в магазине его никогда не обсчитают и не обидят. И он вернется домой в целости, сохранности, прогулявшийся и уверенный в своих силах.

Поэтому плюсы жизни в поселке все же перевешивали. И люди уже, в свою очередь, старались поддерживать порядки, заведенные старым Тараканом. Отлично понимая, что все это лишь им во благо, но никак не во вред. Ну а свобода выбора всегда оставалась. Кому не нравилось, тот мог всегда продать свой коттедж и уехать в большой мир.

– Ты уже говорил с Тараканом? – спросила Кира у приятеля.

Тот кивнул и как-то поскучнел.

– Что он тебе сказал?

– Старикан велел Цветику не высовываться из дома. А вам следить, чтобы она не удрала.

Новая история! И как они это сделают?

– Жить – пусть живет, – сказала Кира. – Но вот следить за ней мы не сможем.

– У нас работа.

– И расследование!

Лисица заинтересованно поднял голову:

– Расследование? Какое еще расследование?

– Долго объяснять. Одна наша соседка попала в очень странную историю.

– Какую историю?

– Девушка работает фотомоделью и…

Но продолжить Кире не удалось. Лисица внезапно подпрыгнул и воскликнул:

– Ни слова больше! Девушка-фотомодель? Не надо ничего говорить. Я тоже остаюсь с вами!

– Остаешься?

– Ну да, – кивнул Лисица. – Присмотрю за Цветиком. И заодно помогу вам в вашем расследовании. Ну как? Идет?

– А у нас есть выбор?

– Пожалуй, что и нет, – рассмеялся Лисица. – Но вы не бойтесь, мы с Цветиком очень самостоятельные. Мы не будем вам в тягость!

– Ну тогда устраивай сестру на ночь, – зевнув, сказала Леся. – Где белье, одеяла и подушки, ты знаешь. Отведи ее в любую из свободных спален и… И спокойной вам ночи! Извините, на ужин ничего предложить не можем. Мы с Кирой только что подъели последние крохи.

И с этими словами она ушла к себе. Кира чуток помедлила, но, видя, что Цветик по-прежнему жмется у дверей, явно побаиваясь ее, она решила тоже уйти и дать брату с сестрой свободу. Пусть Цветик осмотрится на новом месте, освоится. А там, глядишь, и говорить начнет. Ведь до сих пор от нее не было слышно ни единого словечка.

Может быть, девушка просто немая?

Дома у Иришки царила та особенная атмосфера, какая бывает, когда рядом находится тяжелобольной человек. Всюду пахло лекарствами и дезинфицирующими средствами. Родители девушки говорили приглушенными голосами, в которых слышались слезы. И у подруг, с их слов, даже сложилось такое ощущение, что Иришке уже никогда не встать с кровати.

– Там она, бедняжечка наша, – прошептала Иришкина мама, вытирая глаза кончиком белоснежного носового платочка. – Лежит целыми днями. Идите, девочки, проведайте ее. Иришке будет приятно.

Подруги наврали родителям с три короба, чтобы их только пропустили к ложу больной. Назвались работницами страховой компании, которая прислала их, чтобы проверить состояние больной и уточнить, действительно ли та нуждается в страховых выплатах или состояние ее здоровья сильно преувеличено врачами и окружающими ее людьми.

Подруги заранее подготовили фальшивые документы, которые удостоверяли их полномочия. Показали страховой полис, опять же фальшивый, поскольку в нем должно было стоять имя Оленьки. Это был стандартный страховой полис, который заключался на каждую девушку, поступающую в агентство Эстель. По нему Иришке полагались выплаты за вынужденный простой в работе. И родители пострадавшей девушки это очень хорошо знали.