Всего лишь поцелуй - Джосс Вуд

Зябко втянув голову в плечи, Люк обошел особняк и поднялся туда по черной лестнице. Прошмыгнув на кухню, он подул на застывшие пальцы и обвел взглядом пространство. Рядом с включенным чайником стояла кружка с чайным пакетиком…

Люк вышел из кухни в коридор и остановился у основания второй черной лестницы. В былые времена это была лестница для слуг, и мальчиком Люк пользовался только ею.

— Привет.

Люк поднял взгляд и увидел Джесс, свесившуюся через узкие перила второго этажа.

— Привет. Хотел узнать, не поужинаете ли вы со мной.

Джесс улыбнулась.

— Что входит в меню?

— Вы питаетесь, как студентка универа, так что не привередничайте, — ответил Люк. — Спускайтесь сюда — и увидите.

Энергии лучистой улыбки Джесс хватило бы на то, чтобы разжечь радугу. Джесс исчезла из поля зрения и спустя пару секунд появилась на самом верху лестницы, задорно вспорхнув на перила.

— Джесс, нет!

Люк инстинктивно бросился к краю лестничной ограды и затаил дыхание, а Джесс слетела по перилам вниз, практически упав в его объятия. Люк сомкнул руки вокруг ее талии и подогнул колени, чтобы смягчить силу удара.

— Бабах… — пробормотала Джесс, когда их тела соединились.

Люк держал ее в объятиях, и они вместе покачнулись, восстанавливая равновесие. Джесс пришла в себя быстрее — она откинула голову назад, а в карих глазах заплясали веселые искорки. И Люк сделал то, что совершил бы на его месте любой пылкий мужчина. Поцеловал ее. Настойчиво и безрассудно, прижав ее спиной к стене, проталкивая колено между ее ногами, потирая внутреннюю часть ее бедра…

О боже, она была восхитительной! Мягкой и податливой, тонкой, но сильной. Ее великолепные груди вдавились в его торс, и Джесс невольно наклонила бедра, еще сильнее прижимаясь к Люку. Он нырнул рукой в открытое пространство между ее спиной и джинсами — ее кожа была гладкой, теплой, манящей… Гадая, носит ли Джесс по-прежнему стринги, он скользнул ладонью ниже. Ага, вот и они… знакомые тонкие веревочки.

Люк придвинулся к Джесс еще ближе — так близко, что мог почувствовать биение ее сердца, уловить еле слышные стоны с придыханием, вырывавшиеся у нее, когда их языки переплетались. Ее аромат был свежим и притягательным, ее вкус — пряно-сладостным, и Люк быстро распалился.

Что же такое в ней было, что заставляло его заводиться с пол-оборота и терять голову за считаные доли секунды? Она не была самой красивой женщиной, которую он когда-либо сжимал в объятиях, не обладала самой восхитительной фигурой. Но она заставляла его вспыхивать от вожделения. Он жаждал обладать ею, пробовать на вкус этот сладостный рот, довить блеск ее глаз, чувствовать теплоту ее улыбки. Он хотел видеть ее в своей постели, чтобы ее тело разгорячилось от наслаждения, ее ноги крепко обхватили его за талию, а ее глаза закрылись в блаженном экстазе…

Люк почувствовал, как Джесс вздохнула, ее дыхание коснулось его рта, а ее ладони выпрямились и уперлись ему в грудь…

— Я хочу тебя, — прошептал он у ее скулы, услышав в своем голосе хриплые нотки желания.

— Я знаю, — еле слышно ответила она. — Но все слишком быстро… Я не могу…

— Почему нет? — настойчиво спросил Люк, откидывая голову. — Мы двое одиноких взрослых людей, которых влечет друг к другу. Ничего не изменится, если…

Стоя с Джесс бедром к бедру, нос к носу, Люк почувствовал сопротивление, наполнившее ее мускулы.

— Я никогда не искала секса на одну ночь, Люк, и завтра утром нам с тобой предстоит работать вместе. Эта кампания слишком важна, чтобы идти на риск все испортить.

— Я бы рискнул, — прорычал Люк, легонько укусив ее пухлую нижнюю губу.

Джесс шлепнула его по груди.

— Отойди. — Когда Люк отпрянул, она покачала головой. — Еще. Дальше — мне нечем дышать.

И он подчинился. Скрепя сердце отошел и привалился к стене рядом с Джесс. Эта женщина доведет его до погибели. Он станет первым человеком на свете, который умрет от сексуальной неудовлетворенности.

И тут Джесс бросила с нарочитой небрежностью:

— Итак, как же ты оценишь мой спуск с перил? На семь? Восемь баллов?

— На пять. Средненько, — неохотно ухмыльнулся Люк. — Недостаточно хорошо, но сгодится.

Джесс вскинула брови.

— А ты, надо полагать, спускаешься лучше?

— Само собой.

— Докажи.

Она что, бросала ему вызов? Кто быстрее съедет по перилам? Люк закатил глаза и увидел в ее надменно вскинутой брови задорное желание взять на «слабо».

— Ты просто трусливая мокрая курица! — заявила Джесс, задорно прокудахтав.

Ему не стоило поддаваться на это. Вот еще — какое ребячество! Джесс снова издала кудахтанье, и Люк метнул на нее гневный взгляд.

— Я так понимаю, это братья научили тебя кататься на перилах?

— Кто же еще? У нас дома — длинная лестница. Обычно мы стелили внизу матрас… хочешь, я притащу матрас из спальни?

— Я не собираюсь кататься на этих проклятых перилах!

Джесс захохотала в ответ:

— Ты ведь уже подумал об этом! Просто сделай. Прояви себя — или распишись в неудаче.

Люк покачал головой:

— Ты просто несносный ребенок!

«Мужчина способен многое получить, приняв вызов женщины», — мелькнуло в его голове. Всю свою жизнь он взбегал по этой лестнице и скатывался на перилах. Последний раз он делал это за пару недель до смерти отца.

Люк искоса взглянул на Джесс.

— Мокрая курица, да?

— Кудах-тах-тах!

— Мм… хорошо, я принимаю твой вызов, но ты в таком случае должна принять мой.

— И какой же? — насторожилась Джесс.

Люк усмехнулся и откинул волосы с ее лба.

— Если съеду по перилам, поцелую тебя.

Глаза Джесс затуманились.

— Ты только что это сделал, — прерывающимся голосом напомнила она.

— Я поцелую тебя еще раз. В споре все средства хороши.

— Это не самая лучшая идея, Люк.

— Кудах-тах-тах! — Вот так, он тоже умел изображать мокрых куриц.

Джесс сердито взглянула на него, но Люк почувствовал, что она уступает. Казалось, Джесс тоже не могла сопротивляться этому вызову и ущипнула его за мягкое место.

— Что ж, покажи, как это делает настоящий профи.

Люк ухмыльнулся, собрался с духом и, перескакивая через ступеньки, понесся вверх по лестнице. На самой вершине он оперся ягодицами о перила и покатился вниз, словно ему опять было десять лет. Набрав скорость, он издал ликующий вопль. И долетел до самого конца… О, черт! Вспомнив в последний момент, что нужно согнуть колени, он приземлился — неуклюже, но вполне благополучно.