Говорящий тайник - Валерий Гусев

Папа сказал продавщице «спасибо», и мы вернулись к магазину. Тут же подъехал наш участковый и привез с собой довольно толстую и разноцветную книгу. В ней были собраны фотографии всех новых машин со всего мира.

В магазине папа что-то шепнул охраннику, и тот провел нас в маленькую комнатку. Тут сидел еще один охранник, пил пиво и наблюдал по экранам видеокамер торговый зал. Чтобы пенсионеры не крали спички.

Первый охранник сходил за Маратом, папа усадил его за стол и раскрыл перед ним каталог на разделе внедорожников.

Марат очень долго и старательно разглядывал фотографии – как ребенок занимательные картинки в книге сказок. Мне даже подумалось, что он забыл, зачем его позвали, и просто размечтался – выбирает для себя машину, на которой вернется на родину в свой родной кишлак. Но я ошибся.

– Один раз! – громко и уверенно сказал Марат и ткнул пальцем в фото. – Который машина этот девочка сидел. Пять колес.

Мы тоже свои носы сунули: джип «Wrangler». И колес в самом деле пять. Пятое на дверце багажника. Как мы сами не догадались? Красивая машинка! И больше того – знакомая. Впрочем, таких машин сейчас больше, чем бездомных собак в нашем парке.

– Точно? – спросил папа.

– Совсем точно. Один раз!

– А водителя вы видели?

– Который водитель, как видели? Стекло черный совсем.

Когда мы вернулись домой, папа еще раз позвонил Серегиным. Сказал: если Маринка до двенадцати ночи не объявится, нужно заявить в полицию.

– А я со своей стороны, – добавил папа, – ваше заявление поддержу.

– Неужели Маринку похитили? – волновалась мама. – Такая славная девочка.

– Да, – согласился Алешка. – Очень славная, за нее много денег потребуют.

– Дурлак Лефка! – рассердилась мама.

Но она не права. Ох и не дурак же!

– Мам, – сказал он, – что-то мы давно нашу бабушку не навещали. Совсем ее забыли. Сходил бы кто-нибудь ее проведать, правда? Отнес бы ей кто-нибудь пирожок и горшочек маслица.

– Вот и отнес бы, – сказала мама. И взглянула на часы. – Правда, время уже позднее.

– А я у нее останусь, – сказал Алешка. – Утром съем пирожок и горшочек с маслицем – и в школу. Клево?

– Клево, – мама машинально кивнула. – Но подозрительно.

Мне это тоже показалось подозрительным. Дело в том, что наша бабушка – зубной врач. Когда она уходила на пенсию, ей отдали на память ее старинное зубное кресло. Алешка его с самого детства боится.

Навещать нашу бабушку – целая проблема. Она сразу усаживает нас по очереди в свое страшное кресло и «обследует полость рта». Мы, конечно, терпим, потому что ей скучно без любимого дела. Алешка, правда, брыкается больше всех и предпочитает навещать бабушку по телефону, а тут вдруг такой героизм. Горшочек с маслицем.

– Все-таки поздновато уже, – сказала мама.

– Меня дядя Федор отвезет.

Быстро и ловко все у него получается. Но все равно подозрительно. А еще подозрительнее то, что он нашептал мне в прихожей.

– Дим, ты мне друг? Тогда, если я в школу опоздаю, соври что-нибудь Любаше. Чтобы она маме не вздумала звонить. Усек?

Ничего я не усек. Но это мне очень не понравилось.

– Что ты задумал?

– Потом расскажу.

Тут в прихожую вышла мама с пакетом, в который она собрала, кроме пирожка и горшочка, всякие плюшки и другие продовольственные продукты.

Дядя Федор согласился ехать без всяких слов, только спросил: «Куда?»

– Маринку выручать. Ее похитили. Она на даче у Шкарлатины.

– А… знаю. Бывал я у него, проводку ему исправлял. Мурзика возьмем?

– Сами справимся. Только сначала к бабушке заедем, пирожок ей отвезем.

– Это хорошее дело, – одобрил дядя Федор. – Бабушек надо подкармливать, особенно пирожками. А с чем пирожки-то?

– Еще не знаю. Сейчас посмотрим.

Чайник у дяди Федора был уже горячий, они быстренько «посмотрели» по пирожку с яйцом и по пирожку с вареньем.

– А давай, Леха, бабушке в гостинцы сосисок доложим. У меня их цельная морозилка набралась – куда их девать?

Сосисок доложили «без сто грамм кило», а Лешка, покопавшись в пакете, отложил кое-что для Мурзика и Шарика, и они поехали к нашей зубной бабушке.

– Ба, – с порога соврал Алешка, – у Ваньки…

– У Ванечки, – строго поправила его бабушка.

– У Ванечки родители на дачу уехали. Он меня в гости позвал.

Бабушка у нас продвинутая, сразу врубилась.

– Оттянуться собираетесь? По полной программе? И чтоб родители не знали?

– А то!

– Ладно, – сказала бабушка, – прикрою. – И взяла трубку: – Эй, Оболенские! Здесь Штирлиц. Принимайте шифровку. Алекс прибыл. Пьем чай и играем в карты. Просим не беспокоить. До связи. Юстас.

– Спасибо, ба. Я пошел.

– А полость рта? Без проверки не выпущу! Ванечка подождет.

Но Алешка уже ссыпался по лестнице и только в машине вспомнил, что забыл оставить бабушке гостинцы. Впрочем, это оказалось очень кстати.

Теперь, пока они едут за город, я постараюсь объяснить все, что произошло. И как до всего этого Алешка догадался.

Помните, Алешка и Диакеза были у Маринки в гостях? С тех пор Алешка все чаще замечал Диакезу возле Маринкиного дома. И, странно, завидев Алешку, он не линял подальше, а все время приставал к нему со всякими дурацкими вопросами. Он терпеливо дожидался Алешку, и домой они возвращались вместе, хотя Алешке очень этого не хотелось. А хотелось поскорее от него отвязаться. Но никак не получалось. Недаром в школе Диакезу называли еще и Липучкой.

И приходилось Алешке до самого дома слушать его хвастливую трескотню. И очень хорошо, что приходилось. Вскоре понадобилось. Вот как это было.

– А мы скоро переедем на дачу! – хвалился Диакеза. – Знаешь, какая у нас дача? Три этажа, съел? И еще гараж в подполье. И два балкона, понял? И колодец, и тарзанка! И знаешь где? В Солнечном, понял? И недалеко, и природа есть. А у вас есть дача?

– Она как бы есть, но ее как бы нету, – ответил Алешка мамиными словами.

Дело в том, что на нашей даче еще ничего нет. Только строительный вагончик, трава по пояс и березы до самого неба. Вроде есть дача, а вроде ее и нет.

– А у нас дом прямо на холме. И пасутся вокруг всякие деревья.

– А у нас, – не выдержал Алешка, – ночью светит луна, а утром – солнце! Съел? И грибы под березами пасутся. И лягушки скачут. И комары пищат.

Диакеза похлопал глазами, почему-то понурился и побрел к своему подъезду.