Сломленные - Мартина Коул

— Не надо, Кейт. Не говори таких вещей, о которых потом пожалеешь.

Она посмотрела ему в лицо и, медленно покачав головой, сказала:

— Ты мне не нужен, Пэт. Я кое-чему от тебя научилась за последние несколько лет. Главная твоя мудрость — «Прикрывай свой собственный зад». Именно это я и намерена сделать.

Она прошла мимо него и начала вытаскивать одежду из шкафа. Он следил за ней в отчаянии.

— Пожалуйста. Кейт, выслушай меня. Я никогда не думал, что тебе надо это знать.

Она еще больше разъярилась:

— Ты, конечно, не думал. Нежная старушка Кейт! Зачем ей влезать в такую грязь? А может, ты думал, что я — это вроде дополнительной защиты на всякий случай?

Он схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Теперь и он рассердился не на шутку.

— Я не говорил тебе, потому что знал, как ты поступишь. Я знал — ты ненавидишь то, чем я занимаюсь. Но если этим не буду заниматься я, займется кто-нибудь другой.

Кейт злобно рассмеялась и насмешливо погрозила ему пальцем. Этот жест всегда приводил его в бешенство.

— Помнишь, когда та девица умерла в твоем поганом массажном салоне? Помнишь, что ты тогда сказал? Ты говорил, что ты в ответе за нее. Ты не смог защитить Мэнди и не смог защитить ту девчонку. Готова держать пари, что ты даже не помнишь ее имени. Скажи честно, ты помнишь, как ее звали?

Она заметила смущение на его лице.

— Я так и думала. Крокодиловы слезы ты лил тогда и льешь теперь. Ты действительно дубина, Келли. Но тогда я ожидала, ты знаешь, чего.

Схватив всю свою одежду в охапку, она вышла из комнаты. Патрик в замешательстве прошел за ней. Он молчал, так как знал: после взрыва ей нужно какое-то время, чтобы остыть. Он проследовал за ней вниз по лестнице, в холл. Она открыла парадную дверь и вихрем понеслась по дорожке, роняя на ходу то трусики, то лифчик.

Открыв машину, она бросила одежду на заднее сиденье, затем обернулась и крикнула через плечо:

— Между прочим, Пэт, ее звали Джиллиан Эндерби. Хорошенькая девушка, но наркоманка. Вспомнил теперь?

Захлопнув дверцу машины, Кейт выехала на дорогу и исчезла.

Он стоял и смотрел ей вслед, обездоленный, жестоко наказанный. Он вспомнил мать Джиллиан Эндерби, ее ненависть, ее нападки на него. Тяжело вздохнув, он зашагал обратно к дому.

Вилли протянул ему большой стакан виски, и Патрик выпил, не говоря ни слова.

— Мне кажется, у нее просто дурное настроение, Пэт. Это пройдет, она разумная девушка.

Кейт ехала к участку на большой скорости. Ее раздражение было настолько сильным, что она ощущала его вкус — металлический вкус монеток, которые она сосала, будучи ребенком. То, что Патрик мог иметь отношение к убийству Даггона, было для нее ясно. Патрика будут допрашивать по этому поводу. Собственно, Ретчет и намекнул, что Келли надо втянуть в это дело. «Келли должен быть замешан» — так выразился Ретчет, с упором на слово «должен». Конечно, не для протокола. Ретчет никогда не признается, что он это сказал, если только его не заставят давать показания под присягой, а до такого вряд ли дойдет.

Боже милостивый, как можно жить с человеком, спать с ним, разговаривать с ним, абсолютно ничего о нем не зная? Она понимала теперь, что все его обещания начать жизнь с чистого листа были пустыми. Они уже сошлись, когда Патрик купил стриптиз-клуб — на самом деле бордель с лицензией на продажу спиртного в ночное время.

Металлический вкус вернулся, и она распечатала пачку жевательной резинки «Джуси фрут», которую хранила в пепельнице машины. От сладкого вкуса ей почему-то захотелось плакать. Кейт позволила себе разрыдаться, надеясь, что слезы принесут облегчение.

Зазвонил мобильный телефон, на экране появился номер Патрика. Она проигнорировала звонок и поехала быстрее.

На какое-то время следовало забыть о Патрике и заняться своими делами, сосредоточиться на случившемся с детьми, а проблемы личной жизни отправить на задворки памяти.

Патрик унизил ее перед начальником, и этого она ему никогда не простит. Ретчет объяснил ей: если Патрика будут допрашивать, то, весьма вероятно, допросят и ее. В тот момент Кейт почувствовала такой приступ ярости, что сама себя испугалась. Ее охватило непреодолимое желание ударом в челюсть свалить своего ханжу-начальника со стула на пол. Ведь Ретчет знал, что ей известно о его личной дружбе и даже деловых связях с Патриком Келли.

С Ретчетом ей придется продолжать общаться, так как он ее начальник, но Патрик Келли — ее любовник, и, следовательно, без него можно обойтись.

Детектив Голдинг трижды прослушал запись телефонных сообщений на автоответчике телефона Кейт Берроуз. Он улыбался от удовольствия. Ну погоди, Берроуз, скоро люди узнают про тебя кое-что новенькое. Впрочем, нет, — Кейт сразу обнаружит, кто подслушал сообщения и распространяет сплетни. Он прибережет информацию для удобного случая. Ретчета интересовало все, что касалось Кейт, поэтому Голдинг и будет в курсе всего. Конечно, за вознаграждение. Пусть с этой гордой сучки собьют спесь.

Когда он закурил сигарету, то услышал сзади голос Кейт:

— Удобно устроились, да? Принести вам что-нибудь? Кофе? Чаю?

Голдинг быстро вскочил, чуть не уронив бумаги с ее стола:

— Извините, мадам. Я только присел отдохнуть на пять минут…

— Для этого есть кафетерий. Запомните это на будущее.

Она открыла дверь настежь, и он боязливо вышел. Ей требовалось дать выход гневу, и двуличный Голдинг предоставил ей такую возможность. Она улыбнулась — впервые за последние несколько часов.

Она дважды прослушала послания от Патрика и затем стерла их. Если он так сильно любил ее, ему следовало хорошо подумать, прежде чем покупать клуб «Красотки». Даже само название клуба заставляло ее морщиться. Интересно, как часто он посещал свой бордель? Кейт невыносимо страдала от подобных мыслей.

Ей хотелось с головой зарыться в работу. Как раз сейчас работы у нее хватало. Вот только лучше бы это были рядовые убийства, а не убийства детей. У нее и так душа болит.

Кейт включила компьютер и вздохнула. Еще недавно она не сомневалась, что Патрик с ней честен, но ей следовало бы извлечь урок из своей жизни с Дэном, ее бывшим мужем. Преданность, честность и искренность не присущи мужчинам.

И все же ей будет не хватать Патрика Келли. Бог свидетель, она будет скучать без него.

Патрик вошел в контору своего адвоката, Вилли следовал за ним. Кейт ушла, и Вилли чувствовал: она не вернется, как бы он ни утешал своего босса. Он предупреждал Пэта, когда тот взялся за «Красоток», что Кейт этого не потерпит, но Пэт был верен себе и велел Вилли не вмешиваться. В отличие от Рене Кейт не выносила никаких темных делишек. Оно и понятно — ведь Кейт всю свою трудовую жизнь старалась направить преступников на путь истинный. Вилли никак не мог понять, на что рассчитывал Патрик Келли, пытаясь обвести подругу вокруг пальца.