Икарова железа - Анна Старобинец

– Какая именно? – спросил я.

Вопрос прозвучал как-то резко и явно привел Жору-директора в замешательство.

– Дело в том, что проектов у меня сейчас несколько, – сказал я как можно более ласково. Особенно нежным получилось слово «проект». Важное слово. С такими людьми следует употреблять его чаще, если хочешь, чтобы тебя принимали всерьез.

– Нам нравятся все ваши проекты, – великодушно сообщил Жора.

– Особенно крайний, – уточнил креативный продюсер. – Он, кажется, называется «Нелюди».

– «Не люди», – машинально уточнил я, сделав паузу после «не». – Раздельно. Но разве я отправлял?..

Сценарных заявок я наплодил за последнее время много, штук семь или восемь. Некоторые – по зову сердца, другие – под гипотетический «запрос рынка», а большую часть – под совершенно конкретный заказ. Заказ, впрочем, в последний момент всегда отменялся или вежливо подвисал, и я перенаправлял заявки другим продюсерам, вместе с теми, что по зову сердца и под запрос рынка.

«Не люди» были как раз из категории «по зову». Мой самый сильный, самый интересный сериальный проект. Идея пришла буквально на днях, я сразу же оформил ее в заявку – только вот никому пока что не отправлял. Или все-таки уже отправлял? Возможно, кому-то на канал «ТНТ»? Когда я нервничаю, все вылетает из головы.

– А как?.. – я хотел было уточнить, как называется их компания или телеканал, но подумал, что буду выглядеть несерьезно: взял и примчался по первому свисту на Фрунзенскую набережную, даже не зная, к кому. Я уткнулся в бокал, судорожно подбирая обтекаемую формулировку. Бурая жидкость приятно защипала язык и горло.

– Как к вам попали мои заявки?

– …У нас хорошие связи, – креативный продюсер сделал богатырский глоток «змейки». – Нам пересылают все, что по теме.

– По теме? «Не люди» подходят вам тематически?

– «Не люди» нам не подходят, – продюсер даже не попытался изобразить сожаление. – История слабая, персонажи картонные, идея, прямо скажем, не новая… Короче, нам не годится.

Зародыш надежды безропотно превратился в дохлого червяка – такого же, как змейка на дне их бурого пойла. Почти физически я вдруг ощутил, что этот бледный неподвижный червяк теперь разлагается там, в глубинах моей души, вместе с другими издохшими в зачатке надеждами. Во рту стало мерзко и сухо. Я влил в себя все, что оставалось в бокале, но это не помогло. Вьетнамская «змейка» отдавала прозекторской. Жора налил мне еще.

Идея не новая им! Так хрена ли они меня сюда пригласили? Зачем звонили, зачем договаривались? Понятно, зачем. Сначала унизить, потом посидеть-попиздеть, покреативить, напиться моей энергии. Продюсеры ведь питаются энергией сценаристов, обычное дело. Со мной уже не в первый раз происходит.

Все эти заявки, синопсисы, поэпизодные планы. Сюжетные повороты, неоднозначные персонажи, детально продуманные мизансцены. Все эти истории, которые срочно, срочно нужны, и под которые уже есть бюджет, и для которых лучшего автора, чем я, не найти, – в итоге они всегда отправляются в мусор, мои истории. Они не нужны. Или, возможно, нужны кому-то не здесь. Возможно, их используют для демиургического творения параллельного мира. Да из моих синопсисов даже самое ограниченное и тупое божество уже могло бы создать пару вполне правдоподобных вселенных!

– Не соглашусь, – сказал я с достоинством. – История в «Не людях» сильная.

– Я вас услышал, – сказал креативный продюсер.

– Да там вообще истории нет! – Жора махнул толстой лапкой. – Говорить даже не о чем.

– Но вы сказали, что заявка вам нравится! – заканючил я, как в детском саду.

– Нам нравится общее ощущение, – поощрил Жора. – Чужие под маской своих. Инопланетные твари в человеческой шкуре. И вот что важно – они ведь вовсе не так плохи. Даже из этой вашей недокрученной заявки понятно – они не монстры. В них есть какая-то правда… В чем правда, брат? Это… Это «Девятый район» meets «Брат-два»! – Жора по-вороньи закаркал, имитируя смех. – Вот это нам нравится. Что в нелюдях нету зла. Они часть той силы, которая, это самое… Они очень… – Жора подвис.

– …очень амбивалентны, неоднозначны, – услужливо ввернул я.

– Вот то-то и оно, – с какой-то учительской интонацией сказал креативный продюсер. – Мы движемся в правильном направлении.

– Ход мысли, Сергей! – с воодушевлением завыл Жора. – Ход мысли вашей – вот что действительно обнадеживает!

– Ты видел, что он принес ягодный торт, – сказал зачем-то креативный продюсер.

Жора вдруг помрачнел:

– Любишь ягоды?

– Ну… так, – я глотнул еще «змейки». – Иногда. Так все-таки вам интересны «Не люди»?

– А мы ягоды не едим, – сказал Жора. – Да, брат?

– Да, – подтвердил креативный продюсер, странно чавкнул и потянулся рукой ко рту.

– Что, опять? – спросил Жора заботливо и от этого совсем уж по-бабьи.

Креативный неопределенно мыкнул и вынул изо рта зуб.

– Мы не будем здесь сейчас обсуждать «Не людей», – сказал он, раздраженно вертя свой зуб – кажется, клык – в пальцах. – Потому что сейчас мы будем обсуждать другой проект. Наш. Идеологически вы для него очень подходите. Устроим мозговой штурм.

Я почувствовал подступающий спазм тошноты и сделал глубокий вдох. Может, это не зуб, а какой-то кусочек еды у него там застрял? Да, конечно, не зуб. Зубы просто так изо рта не вытаскивают. Закусить, вот что нужно. Слишком мало сегодня ел. Слишком много выпил этой их дряни.

– В двух словах история такова, – креативный бросил клык в пепельницу. – На земле апокалипсис. Эпидемия страшного вируса.

– Или бактерии, – сказал Жора.

– Под действием вируса или бактерии люди превращаются в мутантов.

– В отвратительных мутантов! – сказал Жора, нарочно выделив голосом «отвратительных».

…И эти люди называют мою идею вторичной. Я слабо хихикнул – вежливо, чтобы мой звук можно было счесть проявлением интереса.

– Как скажешь, брат, – кивнул креативный продюсер. – Хотя лично я не стал бы с ходу использовать такое резкое слово с однозначно отрицательной… отрица… ца… ца… – звук «ц» получался у него шепелявым; продюсер нахмурился, – …коннотацией.

«Ци» в «коннотации» прозвучало еще шепелявей, как английский определенный артикль. С озабоченным видом продюсер полез пальцем в рот и принялся ощупывать зубы.

– Передний шатается? – заботливо спросил Жора. – Ничего, скоро все пройдет. А насчет отвратительных, – он повернулся ко мне. – Понимаешь, мы немного обманем зрителя. Создадим впечатление, что мутанты опасны и отвратительны, – а потом, р-раз! – и перевернем представление зрителя с ног на голову. Это будет взрыв мозга.

– В нашем проекте мы не подстраиваемся под зрителя, под его ожидания, – воодушевленно подключился продюсер. – Мы создаем своего собственного зрителя! Такого зрителя, который способен разделить наше ви́дение. Такого зрителя, которому южлы и офтансы покажутся совершенно убогими! А вот метаморфы – в них есть своя красота, своя уяз… – он выпучил глаза – …уязвимость…кхе! кхе!