Тот, кто знает. Том 1. Опасные вопросы - Александра Маринина

- Туся, книга совсем не обязательно должна быть интересной,чтобы люди стремились ее прочитать. То есть нет, я не так объясняю… Вот ерундакакая, совсем запутался. Ты "Трех мушкетеров" читала?

- Конечно, ты же мне сам давал эту книгу.

- Тебе интересно было читать?

- Ну… - Наташа поколебалась, обдумывая ответ, потомучто "Три мушкетера" ей совсем не понравились, сплошные политическиеинтриги и война, поплакать не над чем. - В общем да, интересно.

- И тебе хотелось бы перечитать роман еще раз?

- А зачем? - удивилась Наташа. - Я же знаю, чем там всекончится.

- Вот видишь, книга, казалось бы, интересная, аперечитывать ее не хочется, потому что сюжет тебе известен. А кроме сюжета тамничего и нет.

- А что должно быть еще кроме сюжета?

- Бывает еще кое-что. Не во всех книгах, конечно, но внекоторых бывает. Что-то такое помимо сюжета, и сколько бы раз ты ее ниперечитывал, каждый раз открываешь что-то новое, то, что раньше пропустил, илине заметил, или не понял. Второй пласт, третий, десятый… Вот "Мастер иМаргарита" как раз такая книга и есть. Я уже один раз ее читал, теперьхочу перечитать.

- Я тоже хочу прочесть, - решительно заявила Наташа.

- Не получится. Я должен завтра утром журнал вернуть,на него большая очередь, и завтра его уже другой человек возьмет. И потом, тебееще рано читать такие романы, ты ничего не поймешь.

- Что же я, тупая, по-твоему? - с обидой произнеслаНаташа.

- Тусенька, ты не тупая, ты очень умненькая и развитаядевочка, просто ты еще маленькая.

- Я не маленькая, мне уже четырнадцать лет! Меня наследующий год в комсомол примут. Джульетте вообще тринадцать было, когда она сРомео обвенчалась.

- Ну, для комсомола ты уже достаточно большая, а дляБулгакова еще маленькая. А что касается Джульетты, то для Ромео она, конечно,была уже взрослой, ему самому-то всего лет пятнадцать было. А вот если бы емубыло двадцать пять, она казалась бы ему совсем ребенком. Все, Туся, давай небудем отвлекаться, у нас по плану на сегодня задачи по оптике. Сейчас ихпорешаем и на этом закончим.

Дома Наташа спряталась в своем закутке, который стал кудаболее просторным с тех пор, как из него убрали Люсин диван, и приняласьразглядывать себя в висящем на стене зеркале. Волосы в последние годы стализаметно темнеть, раньше они были совсем светлые, а теперь наливаютсямедно-рыжим оттенком, как у мамы и Люси. Но это - единственное, что у нее отмамы, во всем остальном Наташа - настоящая папина дочка, и нос такой же, прямойи широкий, и губы, и лоб. Почему Люсе так повезло? У нее все от мамы - и тонкиечерты лица, и тонкая фигурка, и большие глаза. И даже волосы вьются так жекрасиво, как у мамы на фотографиях двадцатилетней давности. У Наташи же волосыпрямые, жесткие, и фигура крепкая, с широкими плечами. Правда, учительфизкультуры говорит, что у нее сложение идеальное для занятий спортом, но ей-точто с этого, не собирается же она становиться олимпийской чемпионкой, онафизкультуру терпеть не может, а на тренировки и на соревнования ходит толькопотому, что у нее результаты хорошие, а результат - это победа, а победа - этограмота. И для авторитета полезно. Наташа уже знает, куда будет поступать - воВГИК, а туда конкурс безумный, талантливых много, а мест мало, поэтому важно, счем ты придешь в приемную комиссию, только с одним желанием учиться или срекомендацией горкома комсомола. А чтобы такую рекомендацию получить, надостараться, стараться и стараться, это ей еще Бэлла Львовна много лет назадобъяснила.

Да, для спорта фигура, может, и подходящая, а вот для модныхвещей, которые покупают родители ее подружке Инне Левиной, Наташино сложение неочень-то годится. Инка и ее сестра Мила обожают переодевания, и когда Наташаприходит к подруге, ей всегда дают примерить новые тряпочки. Сестры Левины вних выглядят как кинозвезды, а на себя Наташа наденет - ну урод уродом. Дажежалко! Поэтому она не очень и страдает оттого, что ее собственные родители непокупают ей таких вещей, все равно она в них "не выглядит". А непокупают они модную одежду Наташе не потому, что денег нет, а потому, чтодостать ее негде. Ведь в магазине тот же брючный костюм, или белую шубку изискусственного меха, или кримпленовое платье, или хорошие туфельки просто такне купишь, надо знать, где и когда их выбросят, или иметь блат, чтобы из-подприлавка продали. У мамы с папой такого блата нет, вот и ходит Наташа одетаякое-как, то есть добротно, но немодно. Разве может она понравиться Марику втаком виде? Он ведь сам сказал: если бы Ромео было двадцать пять лет, он бытринадцатилетнюю Джульетту даже не заметил бы. Надо хотя бы прическу сделатьболее взрослую, а то косы эти…

Решено, завтра же она позвонит тете Рите Брагиной и сходит кней в парикмахерскую. Ниночка регулярно бегает к ней стричься, тетя Рита, как иобещала, пропускает бывшую соседку без очереди. Пусть и Наташу подстрижет.

Двадцать четыре дня, проведенные в Сочи с родителями, сталидля нее настоящим праздником. Им несказанно повезло, комнату удалось снять впервый же день, хотя Казанцевы готовы были к длительным поискам, зная и пособственному опыту, и по опыту знакомых, что порой приходится две-три ночипровести на вокзале или на пляже, прежде чем найдешь постоянное место дляночлега. Справедливости ради стоит сказать, конечно, что нашли они не отдельнуюкомнату, а всего лишь две койки в комнате, где кроме Галины Васильевны и Наташижила еще приехавшая Откуда-то с Урала женщина с маленьким сыном. Но и это былочудесно! Ведь комната же, настоящая комната, а не сарай, где ютилась целаясемья из пяти человек, и не раскладушка в саду под грушевыми и яблоневымидеревьями. На этих раскладушках спят какие-то молодые мужчины, Наташа видит ихкаждое утро и с сочувствием думает о том, где же они, бедненькие, переодеваютсяи хранят свои вещи.

Наташа вскакивала ни свет ни заря, умывалась изприколоченного к дереву рукомойника и мчалась на пляж занимать место при помощидвух старых истончившихся от долгой жизни одеял. В первый день они с мамой иотцом долго спорили, где лучше: поближе к морю или, наоборот, поближе квысокому каменному парапету. Родители считали, что лучше находиться рядом спарапетом, по крайней мере мимо них не будут без конца ходить люди, наступая нетолько на одеяла, но и на ноги, а то и на голову. Наташа же хотела быть поближек воде, чтобы даже загорая слышать шум моря и вдыхать его особый чутьгорьковатый запах. Родители победили в этом споре, сказав дочери, что если ейтак хочется моря, то пусть побольше плавает или сидит у кромки воды.

Дорога до пляжа неблизкая, занимает почти полчаса, но утромона девочке в радость, потому что идти приходится вниз, да и нежарко еще,солнце только-только встало. Зато уход с моря превращался в каторгу: вверх пораскаленному жарой асфальту, все мышцы гудят от непривычно долгого плавания.Отец к обеду уходил в свой санаторий и оставался там до четырех часов, этоназывалось "тихий час", а Наташа с мамой шли в столовую обедать.Бесконечно длинная очередь, терпеливо дожидавшаяся на солнцепеке возможностивойти в душное, тесное, пропахшее комбижиром помещение, потом грязные мокрыеподносы, липкие тарелки и приборы, отчаянные попытки найти два свободных местаза одним столом, невкусная еда и почти совсем несладкий компот на десерт - всеэто не вызывало у Наташи ни ужаса, ни отвращения, более того, ей ужаснонравилось. Нравилось, что можно стоять в очереди в одном купальнике, только ужена самом пороге столовой накидывая легкий халатик, нравилось, что можно выбиратьеду, а не есть то, что дают, пусть даже выбирать всего из трех супов на первоеи четырех блюд на второе, но все-таки выбирать, потому что дома ведь невыберешь, что мама приготовит, то и съешь. Нравилось, что можно не мыть засобой посуду. И вообще, каждый день ходить в настоящую столовую - это ведьпочти то же самое, что каждый день обедать в ресторане. Прямо как в кино провзрослую жизнь!