Лекарь - Евгений Щепетнов

В целом это был для него вопрос чисто теоретический. Усилия по созданию кусочка золота не стоили его самого. Можно было, являясь сильным магом, спокойно зарабатывать, используя свои силы, нежели тратить время на создание бесполезного золота, которое еще и невозможно использовать по назначению. Те амулеты, что применялись для определения подлинности золота, кроме того, и в основном, служили для снятия иллюзий с тех же монет. Ну а вдруг какой-то маг пожелает, чтобы медяшка выглядела как золотая монета, – разорение продавцу. И опять же на голову мага-фальшивомонетчика вылились бы ушаты неприятностей. В очередной раз Влад подивился: вроде и возможностей у магов много, но ограничений куда больше. Особенно не пошалишь.

У клиники толпился народ, Владимир осмотрел клиентов, спросил:

– Срочных нет? Никто не помирает?

Очередь недружно отозвалась:

– Не-е-ету-у-у…

– Ну тогда по очереди заходите.

Он вошел в клинику, снял тулуп и повесил его за печку. У высокого потолка находился магический светляк с футбольный мяч, прямо над операционным столом. Стол, похожий на стол патологоанатома, целители выписали из столицы по специальному заказу. Его сделали по чертежу Владимира, и он стоил довольно больших денег. Зато его было легко мыть, чистить, при нем имелась специальная полочка, куда клали инструменты для операций. Когда целители начали заниматься переделкой внешности людей, старые методы работы уже не подходили.

Первой вошла девушка с переломом руки, по виду купеческая дочь, представителей купеческого сословия уже довольно много посещало клинику. Перелом был залечен за пятнадцать минут, что обошлось больной (вернее, ее отцу) в десять золотых. Следом за ней переступил порог крестьянин, травмированный бревном на стройке, с переломом ребер и ноги… Этот был бесплатным, хотя и возиться с ним пришлось подольше. Ну что делать – издержки профессии. Типа социальная помощь, как думал Влад. Третьим тоже был крестьянин, он занес в комнату маленького ребенка, который, как оказалось, провалился под лед и сильно простудился – похоже, воспаление легких.

Владимир положил малыша на простыню, расстеленную на столе, и стал концентрироваться на лечении… Тут дверь распахнулась, как будто ее ударили ногой (скорее всего так и было), и в комнату ввалился здоровенный жлоб, в распахнутой богатой шубе, благоухающий запахом водки и чеснока. Он победно осмотрелся, увидел сидящего на скамейке мужика и с ходу заявил:

– Эй ты, мурло сермяжное, бери своего ублюдка и вали отсюда. Микула Селянинович сейчас будет с лекарем толковать!

Мужичок испуганно поднялся, нахлобучил шапку и вышел. Владимир продолжал сканировать взглядом мальчишку, тот тяжело дышал и весь горел. У него были задеты воспалением обе доли легкого. Еще бы пара дней – и ребенок умер.

– И ведь спрашивал же: есть кто помирающий? – возмутился Владимир. – Держали пацаненка на морозе… Ему из хаты-то вылезать нельзя… – Целитель в трансе потянул руки к ребенку, его Сила стала вливаться в ауру больного, и черно-красное свечение в легких начало отступать, отступать… еще чуть-чуть и… Тут процесс был нарушен грубым рывком за плечо:

– Ты что, лекаришка, не видишь, что к тебе уважаемый человек приехал, совсем страх потерял? Вместо того чтобы встретить как полагается, с каким-то щенком занимаешься? Давно плетью не охаживали? Чего красный такой сделался, обгадился, что ли? – Он стал гулко смеяться, трясясь толстым животом…

Владимир стоял ошеломленный. Он от ярости не нашелся, что сказать, и лишь таращил глаза на наглого посетителя. Сколько, ну сколько он насмотрелся на таких в своем мире! Хамы, готовые размазать, как плевок, тех, кто, как они считали, находится на ступеньку ниже на социальной лестнице. Владимиру пришлось некоторое время поработать в такси – вот где он насмотрелся на таких. Последнего он выбил из машины ногой и навсегда зарекся работать в сфере услуг, чтоб как-то ненароком не совершить убийство.

Он посмотрел на мерзкую рожу хама, тот что-то говорил, что именно – Владимир не слышал, наверное, гадости. Потом негодяй размахнулся нагайкой и попытался ударить лекаря. Владу показалось, что тот двигался медленно-медленно, как под водой, напомнив ему эпизод из старого фильма «Двадцать тысяч лье под водой», где героям приходилось перемещаться, преодолевая давление толщи воды… Рука с нагайкой приближалась к нему – он отодвинулся чуть в сторону, пропуская плеть, нападавший провис всем телом, вложив в удар свою массу, и тут Влад выставил вперед раскрытую ладонь и прямым ударом расплющил нос противника, задрав его голову. Тот выронил плеть, зажал сломанный нос, из которого текли ручейки крови, и завыл. Владимир открыл входную дверь и пинком отправил тушу за порог.

Нахал снес еще пару человек, воткнулся в плетень, завалив его, и застыл, подвывая, на месте. Потом, пятясь как рак, он пополз куда-то в сторону. Владимир закрыл дверь, не обращая внимания на испуганные лица в очереди, и опять отправился к больному пацану. Тот так и лежал на месте, введенный в транс руками лекаря. Влад посмотрел на его ауру, на легкие, потом доделал начатое, устранив последние очаги воспаления, подкачал Силы в ауру и вывел мальчишку из оцепенения.

Ребенок ошеломленно глядел голубыми глазками на лекаря, не понимая, как и где он оказался. Когда его принесли, он был в беспамятстве от горячки. Владимир натянул на него тулупчик, замотал опять в шаль, в которой он и был доставлен к лекарям, и вышел на крылечко клиники.

– Забирайте огольца. Где папаша?

– Тут я! – Папаша перехватил мальчишку у целителя и спросил: – А что мы вам должны, господин лекарь?

– Да ничего… Ну принеси, если что, крынку сливок свежих, люблю с чаем их… А денег не надо. Следи за пацаном.

Крестьянин низко поклонился Владу, потом вдруг зашептал:

– Вы поосторожнее, господин лекарь! Это нехороший человек – он богатый купец, говорят, и краденое скупает, у него много друзей и у разбойников, и охрана своя из разбойников бывших… Вы уж поостерегитесь.

– Да поостерегусь… – Владимир задумчиво прошел в дом.

Вот и опробовал свои новые возможности. Не ожидал от себя такой прыти. Как бы правда по полной их не испытать. Похоже, бугай-то непростой. Он задумался, потом приоткрыл дверь и кликнул нового больного. День опять вошел в привычное русло.

После полудня он решил взять перерыв, закончил с последним больным и побрел к дверям своей избушки, объявив очереди, что будет обедать, чего и им желает. А через часок подойдет, даст бог. Очередь немного погудела, не решаясь противоречить лекарю, и разбрелась по повозкам – кто к простым саням с соломой, а кто к расписным, укрытым дохой возкам.

Владимир вошел в дом, Фекла поставила перед ним чашку со щами, сваренными из свежей капусты. Других он не признавал, щи из кислой капусты напоминали ему студенческую юность и отдавали помоями – так ему казалось, о чем он всегда заявлял Марьяне. Она, кстати, задерживалась, хотя давно уже должна была приехать.

С наслаждением дохлебав первое и обглодав мосол, Влад съел еще пару блинов с медом и откинулся на спинку стула, купленного у настоящего мебельного мастера – пусть и не такого, как Гамбс, но вполне достойного.