Встретимся на берегу залива - Розанна Батиджелли

– Стой, Луна. – Его голос был властным. Собака тут же приняла сидячее положение и не сводила с хозяина глаз.

– Ты должна показать ей, кто здесь главный, – мягко заметил Кэссон. Его глаза пылали. Жюстин показалось, что она тает.

Если она сейчас не зайдет в свою комнату, он больше не сможет сохранять самообладание. Она понятия не имеет, какое влияние на него оказывает. В такой-то ночной рубашке. Да еще взъерошенные волосы, покрасневшее от сна лицо. Его взгляд опустился на ее округлые формы, прикрытые ночнушкой. А вид стройных, загорелых ног и того, как она уворачивается от Луны, не давая себя облизывать, почти прикончил его.

У него и раньше были отношения с девушками, но все краткосрочные. Он всегда был нацелен на расширение бизнеса и никогда не испытывал такого внутреннего волнения, как сейчас, когда был практически готов взять женщину на руки, отнести на кровать и заставить уступить ему.

Вот только Жюстин не его женщина.

Он старался смотреть ей в глаза, а не на тело.

– Не знаю, как ты, а я точно не смогу уснуть сейчас. Как насчет кофе?

– Конечно, только быстренько приму душ.

Жюстин вбежала в комнату. Кэссон лишь вздохнул и поплелся вниз. Пока варился кофе, он вывел Луну на улицу. Было еще темно, и трава мокрая. Он нахмурился, когда увидел машину Роберта. Без сомнения, тот еще спит.

Краем глаза он заметил бирюзовый велосипед, как раз в духе Жюстин. В голову пришла идея, и он усмехнулся. Быстро погрузив велосипед в кузов машины, Кэссон позвал Луну и выехал по направлению к своему дому. Он лично проследит, чтобы Роберт убрался восвояси к себе домой, а потом на велосипеде вернется к дому Жюстин. А Луна пробежится, это только пойдет ей на пользу.

Когда Жюстин спустилась, Кэссон как раз наливал кофе в кружки. Он посмотрел на девушку и улыбнулся.

– Давай выпьем кофе в гостиной. Так мы сможем насладиться рассветом над заливом.

Сердце Жюстин забилось сильнее. Это так интимно. Щеки горели, когда она шла за ним в гостиную. Потом села на диван. Воспоминания о лице Роберта, нависшем над ее лицом, заставили ее вздрогнуть.

Кэссон, взяв кружку, подошел к камину. Он смотрел на картину и пил кофе.

– Мне нравится эта работа. «Зеркальное озеро».

– Ого! Ты знаком с работами Франклина Карлмайкла?

Кэссон улыбнулся, будто она спросила что-то забавное.

– Разумеется, с его работами, работами его приятеля Эй Джея и остальных из Семерки.

Глаза Жюстин расширились.

– Не понимаю, какая связь между твоим именем и Эй Джей Кэссоном?

– Мои бабушка и дедушка жили на одной улице с ним и дружили. Они любили его работы, а к тому времени, когда умерли, у них была целая коллекция работ Кэссона. Все это перешло моей матери. Кэссон и Карлмайкл – ее любимчики. Поэтому она назвала меня и моего брата в их честь. А когда она умерла, все досталось мне.

– Кэссон и Карлмайкл?

Что-то промелькнуло в его взгляде. Он поставил кружку на каминную полку и посмотрел на картину.

– И да, и нет. Кэссон и Франклин. Франклин был моим младшим братом.

«Был».

Жюстин почувствовала, как замерло сердце.

– Мой отец подарил матери «Зеркальное озеро», когда родился Франклин. После его смерти они пожертвовали картину детской больнице в Торонто.

Кэссон глубоко вздохнул и повернулся к Жюстин, усаживаясь недалеко от нее. – Прости, я не хотел ворошить прошлое. Просто эта картина вызывает столько воспоминаний. И боли.

– Пожалуйста, не извиняйся. Я сожалею о твоей потере, даже представить не могу.

Кэссон почувствовал, как от ее взгляда что-то потеплело у него в груди. Он не привык вспоминать о смерти брата, но что-то в выражении ее лица заставило его заговорить об этом:

– Это случилось давным-давно. Мне было десять лет. Франклину семь. Мы узнали, что у него редкая форма лейкемии, когда ему было шесть лет, и немедленно начали лечение. Мама все время находилась с ним, а я оставался дома с папой. – Кэссон посмотрел в окно, словно заново переживая то время. Пустой дом, когда возвращался домой из школы, никаких приветствий или объятий, никаких вкусностей от мамы, нет младшего брата, с которым можно поиграть. Угрюмый и взволнованный отец, дурные сны и постоянное беспокойство, что Франклин умрет.

– Это, должно быть, очень тяжело.

Кэссон вновь посмотрел на Жюстин.

– Самым трудным были посещения в детской больнице. Видеть брата без волос, покрытого синяками, все эти трубки, которые торчали из него, подключенные к аппаратам. – Кэссон сжал зубы. – Франклин был таким маленьким. – Он покачал головой и отвел взгляд. – Прости. Я не хотел.

Жюстин положила свою руку поверх его.

– Все нормально.

Он вздрогнул от неожиданного прикосновения. В ее голосе было столько участия и заботы. Он понял, что наклоняет к ней лицо. Она моргнула, но не отстранилась. Он жаждал поцеловать ее. Но в этом-то и проблема. Кэссон знал, как сложно потом остановиться. Отрываться от этих губ – настоящая пытка.

– Мне нужно идти, – пробормотал он, глядя ей в глаза.

Ему не хотелось, но нужно было успеть сделать еще кое-какие дела до того, как приедут гости. Он увидел, как в ее глазах гаснет тепло и она убирает руку. Он встал с дивана, Луна тут же тоже спрыгнула на пол. Кивнув Жюстин, Кэссон направился к двери.

– Кэссон.

Он остановился, повернулся. Она всего в нескольких шагах от него.

– Спасибо, что остался на ночь.

Он улыбнулся.

– Не за что.

И открыл дверь.

Они с Луной ушли.

* * *

Жюстин вернулась на кухню, мыслями обратившись к Роберту. Она совершила такую глупость, впустив его. Но он выглядел таким раскаявшимся, а его извинения такими искренними.

Теперь она понимала, что с тех пор, как уволилась из его конторы, он сильно опустился. Начал пить. Возможно, развод прошел тяжелее, чем он думал. Уход жены и попытки приспособиться к новым обстоятельствам жизни и заставили искать утешение в бутылке. Роберт – прекрасный адвокат. Однако даже лучшие из них не застрахованы от эмоционального срыва.

Она глубоко вздохнула и выдохнула. Бесчисленное количество раз после того, как они расстались, ей хотелось объясниться с ним, рассказать, как ее ранило его предательство. Какой опустошенной она была. Используемой. Как плакала, засыпая по ночам. Как надеялась, что он придет молить о прощении.

Но прошел месяц, потом еще один. Роберт ни разу не позвонил, не говоря уж о том, чтобы приехать.

Увидев прошлой ночью, она поняла, что никогда не знала его настоящего. Как можно довериться ему вновь? Нет, она больше не питает иллюзий относительно того, чтобы начать с ним все заново.