Убрать слепого - Андрей Воронин

Он забрал свой заказ и вместе с владельцем кофра разместился за дальним столиком у большого, во всю стену, окна, выходившего в заснеженный парк, прямо под висевшей на стене выцветшей от времени и засиженной мухами табличкой, извещавшей посетителей о том, что в кафе не курят. Оба немедленно закурили и, прихлебывая коньяк, стали что-то горячо обсуждать. Бармен от нечего делать навострил было уши, но бородатый, на полуслове оборвав начатую фразу, обернулся и крикнул:

– Эй, бар-мен, бар-друг, вруби-ка музыку погромче! Очень я этот фольклор уважаю!

Его спутник, репортер «Криминальной хроники»

Дмитрий Зернов, скривился, как от зубной боли, и недовольно сказал:

– Вот уж не думал, что тебе нравится эта кабацко-уголовная муть. От своих подопечных заразился, что ли?

Следователь городской прокуратуры Григорий Бражник, старинный друг и одноклассник Зернова, энергично поскреб ногтями в недрах своей иссиня-черной разбойничьей бороды и весело улыбнулся.

– Между прочим, это было бы вполне логично.

Ты знаешь, что больше всего любит слушать главный прокурор города Москвы?

– Не может быть, – ахнул Зернов.

– Почему? Я же не говорю, что он в метро по карманам лазит. А музыка – это просто хобби, помогающее, к тому же, лучше понять психологию наших, как ты выразился, подопечных.

– Судя по количеству поклонников этой музыки, у вас в подопечных ходит половина населения страны.

– Почему половина? – обиделся Бражник. – Сто процентов, старик, сто процентов! Просто не все они об этом знают. Вот ты, к примеру. Не будем говорить о мокрухах и квартирных кражах…

– Не было меня там, начальник, – приблатненным голосом сказал Зернов и пригубил коньяк.

– А я и не говорю, что был, – кивнул Бражник, – хотя, возможно, и стоило бы это как следует проверить. Но об этом, как я уже сказал, мы говорить не будем. Безбилетный проезд в общественном транспорте и переход улицы в неположенном месте мы тоже пока оставим в стороне…

– Это было, – покаянно повесил голову Дмитрий. – Оформляй явку с повинной.

– Погоди, – отмахнулся Бражник. – Оформлять, так уж все чохом. Как у тебя, к примеру, с незаконными валютными операциями? Только не говори, что никогда не покупал доллары у спекулянтов.

– Не только покупал, но даже и продавал неоднократно, – честно признался Зернов.

– Ну вот. А это тебе не безбилетный проезд… Так оформлять явку с повинной?

– Погоди, погоди.., тпру! Ишь, какой ты быстрый!

Вы что, всех уже пересажали, один я остался?

– То-то же, – рассмеялся Бражник, – страшно?

А ты говоришь – музыка… Музыка эта хороша тем, что, как и любая другая, создает превосходный фон для конфиденциальных разговоров. У тебя ведь, как я понял, ко мне дело?

– А ты как будто не знаешь… Тебе удалось что-нибудь разнюхать?

Бражник вдруг сделался очень серьезным и сделал большой глоток из своего бокала.

– Совет хочешь? – спросил он.

– Если ты без этого не можешь, то давай, – пожал плечами Зернов. – Только ты же знаешь мое правило…

– Знаю, знаю, – немного раздраженно проворчал Бражник. – Все полезные советы надлежит внимательно выслушать и немедленно забыть к чертовой бабушке. Но ты прав: я без этого не могу. По крайней мере, совесть будет чиста.

– Тогда слушаю, – улыбнулся Зернов. Улыбка у него была открытая и обаятельная, даже поставленный немного вкось передний зуб ее ничуть не портил.

– Ты не скалься, – буркнул Бражник. – Баб очаровывай, а у меня вкусы несколько иные. Так вот, совет: не лезь в это дело.

– Это не совет, – поморщился Зернов. – Это транспарант. По газонам не ходить, руками не трогать… Я журналист, понял? Это моя работа.

– Твоя работа – художественно обрабатывать милицейские сводки происшествий, – жестко отрезал Бражник, – а ты разеваешь рот на кусок, которым уже подавились и прокуратура, и ФСБ.., подавились и выплюнули.

– Приятного аппетита, – сказал Зернов, мелкими глотками отпивая кофе. Кофе, как ни странно, оказался отменным, и он отсалютовал бармену чашкой. – В общем, будем считать, что полезный совет принят к сведению. Нельзя ли теперь по существу?

– По существу… Понимаешь, – теребя бороду, сказал Бражник, – в том-то и дело, что по существу ничего нет.., по крайней мере, ничего, что можно было бы доказать.

– Так ведь я его не сажать собираюсь, – пожал плечами Зернов.

– Зато он тебя может посадить, – сказал Бражник. – Клевета – слыхал такое слово?

– Вот поэтому мне и нужны факты.

– А за факты он тебе может голову свернуть, – предупредил Бражник. – Как тебе такая перспектива?

– У меня таких перспектив было… – махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой Зернов. – Не впервой.

– В конце концов, как хочешь, – Бражник полез за пазуху и выложил на стол свернутый в несколько раз лист плотной глянцевой бумаги. – Вот я тебе тут сделал распечатку… Тут все – дача, вилла в Афинах, квартиры в Москве и Питере.., биржевые спекуляции, названия фирм, которыми он владеет через подставных лиц, имена некоторых его друзей в Фергане…

– Ого, – поднял брови Зернов, – даже так?

– Его причастность к наркобизнесу не доказана, как и все остальное, – пожал плечами Бражник.

– А почему?

– А по кочану. Везде, знаешь ли, люди работают.

Все хотят жить, и жить по возможности хорошо, а он мужик умный, деловой, друзья за ним, как за каменной стеной, зато враги долго не живут.

– Он что же, купил всех?

– Почему всех? Всех не купишь. Одного там, другого здесь… Кое-кто умер, кое-какие документы почему-то пропали… В общем, все знают, что он сволочь, а ухватить его не за что.

– Как же так? Впрочем, о чем я…

– Вот именно. В России все-таки живем, а не в какой-нибудь занюханной Швейцарии. Так что на твоем месте я бы подумал, Хемингуэй. Между прочим, кое-кто уверен, что он как-то связан с нынешними событиями в Чечне.

– Ты имеешь в виду киднэппинг?

– Имей в виду, если ты вздумаешь ссылаться на меня, я тебя утоплю в унитазе.

– Какой человек, – мечтательно протянул Зернов. – Орел! Богатырь! Вот бы взять у него интервью!

– Ага, – подхватил Бражник. – Ты анекдот про интервью знаешь?

– Знаю. Совершенно не смешной и к тому же препохабный.

– Зато очень жизненный.

– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал Зернов, вставая и набрасывая на плечо ремень кофра.

– Тебя подбросить?