Страсть принцессы Будур - Шахразада

Принцесса смотрела на этих двоих с омерзением. Она не повернула голову в сторону родителей, лишь повела в воздухе рукой, словно отгоняя назойливую муху.

«Смотрите же, благородные император и императрица! И кого-то из них я должна была взять в мужья!» Будур не произнесла эти слова, но Комати их прекрасно услышала. Так любящее сердце матери без труда читает в душе любимого чада.

Перепалка у подножья помоста грозила перерасти в драку. По мановению руки Такэтори у дорожек появились безмолвные дайсё – воины личной императорской охраны. Вид их был устрашающ, а клинки в лунном свете сверкали так грозно, что спорщики разом замолчали.

– Стыдитесь. – Теперь в голосе принцессы звучала насмешка. – Гости императора не ведут себя, как торговцы поношенным тряпьем.

– Но о чем же была твоя загадка, о прекраснейшая?

Это спросил Басё, младший сын властелина соседних островов – мальчишка лет восьми. Был он и умен, и рассудителен. И, быть может, ему уготована была судьба много интересней той, что придумали для него отец с матерью.

– Малыш, неужели ты не понял? Это же жизнь человеческая!

Только к мальчишке Будур могла быть снисходительна.

Тот поклонился с благодарностью. А его старший брат досадливо махнул рукой, уходя в тень цветущих деревьев. Он не хотел признать себя побежденным, а потому решил, что не соревноваться за руку принцессы – куда более мудрый поступок.

Принцесса Будур предпочла не услышать, что вполголоса пробурчал сын магараджи. Но слова эти услышал воин-дайсё. И сделал еще два шага вперед.

– А теперь, мои гости, я задам вам вторую загадку. Не торопитесь, подумайте, о чем я говорю.

В вечернем воздухе зазвучали слова новой загадки.

– «Шутить с ней опасно: разбитая, она может составить несчастье всей жизни; без устали же гонясь за ней, можно прозевать жизнь или из-за безумного воодушевления принести ее в жертву»… Что это, мои мудрые гости?

Сын магараджи счел за благо промолчать… Юный викинг, помедлив недолго, ответил:

– Это страшная рыба, что живет в южных водах. Старики говорили, бывает она так велика, что съедает целые селения… своих жертв она увлекает на дно… И оттуда им нет возврата…

Будур закрыла лицо руками, чтобы никто не увидел ее язвительной улыбки. Неужели души этих юношей так глухи? Неужели не понимают они, о каких высоких материях говорит сейчас им принцесса?!

Викинг замолчал. А в наступившей тишине опять раздался голос Басё:

– Принцесса, они же не понимают и половины твоих слов. О чем была твоя загадка?

– А как ты думаешь, малыш? – Будур с искренним интересом посмотрела на мальчика.

– Я думаю, что это везение…

– Но разве везение можно принести в жертву?

– Не знаю, принцесса. Везение – как ночной ветерок, его нельзя поймать… А вот можно ли за ним гнаться…

– Молодец! Я говорила о мечте. Но с этого вечера ты – мой лучший друг. Ты умен, а через несколько лет станешь настоящим принцем, мечтой любой девушки…

– И принцессы?

– Быть может, и принцессы… Расти, малыш.

Сердце принцессы Будур чуть оттаяло. Быть может, этот мальчик – будущий великий поэт. А может быть, и император… Кто знает, какая судьбы его ждет?

– А теперь, гости, я задам вам третью загадку. Она будет и сложнее и проще своих сестер. Не торопитесь, слушайте голос своего разума…

«Зачем я это говорю? Ведь у них есть только одно желание – власть, только одна жажда – нажива, только одна любовь – золото… А разумом им служат счетные книги их казначеев…»

И зазвучала в саду под звездами третья загадка:

– Она дает лишь себя и берет лишь от себя. Она ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею. Ибо она довольствуется лишь самой собой… Не думай, странник, что ты можешь править ее путями, но если она сочтет тебя достойным, то будет направлять твой путь.

Высокий голос Будур отзвенел.

Суровые дайсё тяжелыми взглядами следили за молодыми мужчинами, что стояли сейчас перед императорским помостом. Наконец у сына персидского шаха сдали нервы, и он жалобно спросил:

– А сейчас о чем ты говорила? Твои слова слишком мудры для нашего разума…

Будур и представить не могла, сколько усилий потребовалось приложить сыну восточного правителя, чтобы признать превосходство женщины!

– Последняя загадка была о любви. Лишь любовь довольствуется любовью. Настоящая любовь дарит любовь и принимает дар лишь любовный. Но если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь.

– Ну, это слишком умно для меня! – не выдержал толстяк из Райпура. – Отец, мне не нужна такая жена! Я хочу, чтобы мое слово было в доме самым весомым… А эта…

И тут сын магараджи уперся взглядом в блестящий клинок дайсё. Всякое желание произнести еще хоть слово сразу же пропало. И он, переваливаясь, отправился туда, где в ужасе застыл сам магараджа Райпура. Отец ясно представлял, каких бед мог натворить скверный язык его сына, и потому возблагодарил своего многорукого бога за то, что мальчишка вовремя замолчал.

– Что ж, отец мой, – в праздничном воздухе зазвучал решительный голос Будур, – благородный император, и ты, моя прекрасная мать! Я сдержала бы свое слово, если бы хоть один из наших гостей смог отгадать мои загадки, – я назвала бы его своим мужем. Но их душа спит, а разум замутнен низкими желаниями. И они не достойны дочери императора великой страны Канагава.

И принцесса спустилась с помоста. Ее шаги вскоре смолкли, а гости по-прежнему стояли безмолвно.

«Несносная девчонка! – с невольным уважением думала императрица Комати. – Она все же добилась своего! Ну что ж, быть может, выросла настоящая властительница великой страны!»

«Великолепно! Волшебно! Эта девушка – именно та, которую искали мы с Маймуной. Холодный разум, железная воля! Нет, ее душа – не иссохший колодец, в ней кипит жизнь. Принцесса полна надежд и желаний. Но она презирает этих никчемных, не видит в них мужчин… Да, такая девушка вполне достойна дара великой любви!»

Ифрит Дахнаш уже давно носил маску придворного чародея и звездочета у того самого магараджи Райпура.

«Жаль, что эту девчонку не видит моя любимая джинния! Но она увидит ее еще сегодня. И поймет, что только такая холодная красавица, презирающая бездушных и неразумных мужчин, может оценить дар великой любви!»

Спала заброшенная башня на острове. Уснули даже часовые, которым надлежало неустанно охранять новый приют принца. Крепко спал и сам принц. Облаком волшебного сна без пробуждения окутала Маймуна древние стены. Она ждала Дахнаша, чтобы поведать ему, что она сотворила с принцем Кемалем.

Наконец до ее чуткого слуха донесся шум ветра. Это ифрит, слуга Иблиса Проклятого, спешил к возлюбленной.