Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков - Вероника Александровна Андросова

как мы уже говорили, библейские пророки не сосредотачиваются на точном «предсказании будущего». Из всего массива пророческого корпуса можно насчитать всего около семи точных указаний временного периода, когда именно пророчество должно исполниться[50] (исключение – глава 11 книги Даниила с подробными исчислениями лет; однако эта глава не имеет параллелей в Библии, и большинство исследователей считают ее примером vaticinum ex eventu, «пророчества после события»). В новозаветном Апокалипсисе также есть числовая символика, связанная с историей, но эта символика более общего плана, не содержащая деталей (подробнее – в следующем уроке 3).

Зачастую получатель откровений сам не понимает значения явленных ему образов, и видения объясняет ангел; этот сюжет столь распространен, что исследователи даже ввели технический термин – angelus interpres/ангел-истолкователь[51]. В отличие от многих библейских пророков, описывающих опыт слышания слов Самого Бога, более поздние иудейские произведения чаще говорят о взаимодействии с небесными «посредниками», посланниками Божиими (в книге Даниила это Михаил, небесный покровитель народа Израиля). В новозаветном Апокалипсисе также присутствуют толкования отдельных видений ангелом (Откр 10:1; 17:1; 21:9) и небесным «старцем» (Откр 7:13–17).

Недосказанность смыслов

Однако наличие толкований не означает, что герою и читателям становится «все понятно», – много значимых аспектов остаются «между строк», и для полноценного осмысления требуется самостоятельное усилие, духовное и интеллектуальное. Согласно наблюдениям современных библеистов, «характерной особенностью апокалиптической литературы является совмещение идеи откровения тайн с фактическим их сокрытием, так что именно читатель оказывается вынужденным путем глубокого погружения в текст проводить работу по подлинному открытию сообщаемой вести»[52].

Конечно, понимание записанных «тайн» в немалой мере зависит от понимания исторического контекста и жизненных реалий, окружающих подлинного автора и первых читателей произведения. Видения Третьей книги Ездры о двенадцатикрылом трехголовом орле, поднимающемся от моря и сгорающем, и видение Сирийского Апокалипсиса Варуха об облаках, проливающих дождь разного цвета, вероятно, были сразу понятны читателям-современникам. Читатели легко угадывали в этих образах отсылку на окружавшие их политические и социальные реалии. Однако для последующих поколений читателей толкование становится гораздо более трудным.

Одним из примеров подобной апокалиптической загадочности и недосказанности является известный образ из Откр 13:18: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Автор как бы открыл тайну числа имени зверя – и в то же время мало что разъяснилось; излишне напоминать, что над «расшифровкой» напряженно размышляло огромное количество людей разных веков, и окончательный бесспорный вариант до сих пор не найден…

Значимость эмоционального вовлечения читателей

С другой стороны, можно утверждать, что главная цель апокалипсисов – не в том, чтобы передать некое конкретное знание и построить строгие логические умозаключения. Эта литература больше направлена на вовлечение читателя в повествование; она содействует переживанию и проживанию изображаемого, побуждает к осмыслению своей жизни. Апокалиптическая литература апеллирует не только к умственной сфере, но к «целостности» человека. Она обращается также к его чувствам и интуитивному познанию, как это свойственно искусству. «Апокалиптика обитает в сферах неизреченного, неизъяснимого. Эта литература скорее призывает, чем объясняет, скорее создает атмосферу, чем растолковывает»[53].

Сопоставление с произведениями искусства вполне уместно: апокалиптические произведения многоплановы, и их значение нередко начинает превосходить первоначальные смыслы, которые вкладывал в них автор. Ведь каждый зритель или слушатель извлекает смысл по-своему, пропуская произведение через себя, через свой жизненный и духовный опыт, через эмоциональную сферу. Разнообразие восприятия выявляет смысловое богатство произведения.

Другие важные темы апокалипсисов – Мессия, Суд Божий, проблема зла

Мы уже говорили, что авторы апокалипсисов часто обращались к тайнам мировой истории, ее периодам и ее «последним временам». К другим важным апокалиптическим «тайнам» относятся пришествие Мессии-избавителя и изображение Суда Божия, пред которым предстают грешники и праведники. Путь греха и путь правды, соответствующие им кары и награды всегда описываются предельно контрастно, ярко и насыщенно. Важным атрибутом Суда является книга, где записаны все дела людей – этот образ показывает, что ничто в мире не сокрыто от всеведущего Бога. Многие апокалипсисы содержат впечатляющие описания воскресения мертвых, жизни после смерти и наступление нового творения[54]. Эти темы развиваются и в новозаветном Апокалипсисе (Откр 20–22, см. уроки 10 и 11).

Процитируем два примера из Сирийского Апокалипсиса Варуха:

«…да земля возвратит мертвых, которых она ныне принимает на хранение. Она не изменит ничего в их обличьи и вернет их такими, какими приняла, и какими Я их отдаю ей, такими она их воскресит. Ибо тогда надо будет показать живым, что мертвые ожили вновь, и что те, кто ушел, возвратился вновь. И когда ныне знакомые узнaют друг друга, тогда суд обретет силу, и предсказанное состоится» (50:2–4). «Вот, грядут дни, и откроются книги, в которых записаны грехи всех грешников, а также собраны все сокровища праведности оправданных в творении. В эти времена ты узнаешь, ты и многие с тобою, каково было долготерпение Элиона (Всевышнего) из поколения в поколение, и насколько Он был терпелив ко всем рожденным, как грешникам, так и праведным» (24:1–2).

Апокалипсисы уделяют большое внимание теме присутствия зла – как в мире в целом, так и в отдельной человеческой душе. Источником общей греховности мыслится нарушение первозданным Адамом повеления Божия в раю – согласно Третьей книге Ездры, из-за преступления Адама люди просто обречены совершать злые дела, навлекающие Божий гнев (3 Езд 3:7, 21; 4:30; 7:11[55]). Однако другие апокалипсисы подчеркивают, что каждый человек имеет свободу и поддается злу по собственной воле. В Апокалипсисе Варуха сказано, «Адам повинен только в своей душе, но каждый из нас – Адам для своей собственной души» (Сирийский Апокалипсис Варуха 49:19).

Особенности учения о Суде у пророков и апокалиптиков

Идея воздаяния Бога в соответствии с делами людей была очень важна и для библейских пророков, хотя у пророков и не присутствует детальных описаний посмертного суда, как это предстает в более поздних апокалипсисах. Начиная с пророка Амоса (VIII в. до Р. Х.), пророки развивали идею ответственности людей пред Богом, используя образ т. н. «дня Господня». Скажем немного об истории этого термина. Во время пророка Амоса многие израильтяне воспринимали покровительство Бога Яхве народу Израиля как гарантию своего жизненного благополучия и успеха; а когда наступили трудные времена, они начали ожидать наступления дня Господня, когда Бог особенным сверхъестественным способом вмешается в историю. Израильтяне были уверены, что день Господень станет днем возвышения народа над всеми противниками, днем разрешения всех их проблем.

Пророк Амос развенчивал подобное «триумфалистское» понимание дня Господня: если сами люди Израиля несправедливо поступают с ближними, живут в роскоши и