Ловушка для охотницы - Морин Чайлд

Каждая клеточка тела Коннора умоляла поторопиться, немедленно взять Эмму, овладеть ею, насладиться ее вкусом, прикосновениями к бархатистой коже. Изнемогая от желания, он опустил девушку на кровать.

— Ты сумасшедший, — сказала она, улыбаясь в лунном свете, льющемся через окно спальни.

— Я уже слышал это, — заметил Коннор, нависая над Эммой.

Девушка протянула руки вверх, заключив его лицо в свои ладони. Взгляды их скрестились, и Кон-нору показалось, будто Эмма смотрит прямо ему в душу.

Его пальцы скользнули под тонкую ткань женской маечки. При первом же прикосновении к гладкой коже он судорожно сглотнул.

— Я хочу тебя, Эмма.

— Мы оба хотим этого, — тихо простонала она, когда ладонь Коннора накрыла ее грудь.

Коннор сжал дрожащими пальцами отвердевший сосок, заставив Эмму выгнуть спину. Его расставленные колени сдавили бедра девушки. Не отрывая взгляда от ее лица, он стащил с девушки маечку и швырнул в дальний угол спальни.

Лунный свет, струившийся из окна, заливал кровать. Кожа Эммы мерцала нежным перламутром.

Коннор смотрел на девушку, пытаясь взглядом вобрать ее в себя, и никак не мог насытиться. Он начал ласкать ее округлые груди, наслаждаясь их приятной мягкостью. Соски незамедлительно отреагировали, сделавшись слегка шероховатыми. Эмма приникла вплотную к мужскому телу, гладя пальцами предплечья Коннора, и каждое прикосновение наполняло его нежностью.

Каждое ее движение еще больше распаляло огонь страсти. Каждый вздох, вырывавшийся из уст девушки, усиливал его желание обладать ею. Коннор не замечал ничего вокруг. Взбунтовавшаяся плоть заглушила голос разума. Он мог думать сейчас только об одном — будет счастьем раствориться в теле Эммы и вместе сгореть на пике наслаждения.

Выгнувшись назад, Эмма со стоном вцепилась пальцами в его плечи, повторяя одно:

— Коннор, Коннор, не останавливайся. Не останавливайся.

Он начал покусывать ее соски еще сильнее. Желание Коннора продолжало нарастать.

Скользнув ниже, он расстегнул молнию на шортиках Эммы, потом стащил их, затем — белые трусики.

Восхищенно глядя на Эмму, Коннор чуть не утонул в собственной нежности.

Все, что он хотел в этой жизни, было здесь, перед ним. И он собирался насладиться своим счастьем сполна.

А Эмме казалось, что она вот-вот загорится под устремленным на нее жарким взглядом. Во всех уголках ее тела словно вспыхивали искры. Руки Коннора гладили колени девушки, поднимаясь к бедрам и еще выше. Прикосновения сильных горячих пальцев были такими чувственными, что Эмма не понимала, как ей удалось прожить столько времени, не изведав ласк Коннора.

Кровь ее кипела, все тело трепетало. Никогда прежде ей не приходилось получать от близости с мужчиной такое наслаждение. Она будто отрывалась от земли, улетая в космическое пространство.

Коннор начал ласкать ноги Эммы губами, покрывая поцелуями внутреннюю поверхность бедер.

Эмма от страсти задыхалась, ее тело сводили сладкие судороги. Но она жаждала большего.

Рот его накрыл самое потаенное место.

— О, Коннор!

Сорвавшийся с уст Эммы крик еще сильнее распалил мужчину. И он пошел в атаку.

Она же раскрыла бедра шире, двигаясь в плавном ритме, продиктованном его губами и языком. Фейерверки любовных искр рассыпались внутри, и Эмме казалось, будто весь окружающий мир содрогается вместе с ней.

Девушка облизала пересохшие губы, уже предчувствуя близящееся наступление момента экстаза.

Подавшись вперед, Эмма обвила руками шею и затылок Коннора. Пальцы зарылись в его темные шелковистые волосы. Она стонала от удовольствия.

— Коннор, я чувствую… я…

Но слова тут были не нужны.

Мужчина отлично понимал, чего она хочет в данный момент. И крепко держа бедра девушки, он последним сильным движением языка толкнул ее в бездонную пропасть удовольствия, полную ослепительного света любви.

— Коннор! — Эмма не узнала свой собственный голос. Волна необыкновенно острого наслаждения захлестнула ее.

Эмма прикрыла глаза. Господи, какое блаженство.

Но Коннор, естественно, не мог остановиться на этом. Через несколько мгновений, уже обнаженный, он возвышался над девушкой.

И она приняла его в себя, и еще помнящее недавний экстаз тело Эммы вновь содрогнулось от наслаждения.

— Ты прекрасна, — шептал Коннор на ухо девушке, — ты так прекрасна…

Ноги Эммы обвили талию мужчины в попытке притянуть его еще ближе.

Постанывая от удовольствия, он стал умело двигаться внутри ее тела.

То замирал на мгновение, то опять усиливал натиск. Эмма вся трепетала и, охваченная страстью, стремилась к новому пику.

Плоть ударялась о плоть, рождая симфонию близости, звучавшую в тиши спальни. Два тела сплелись воедино — не разнять.

Но потом они все же оторвались друг от друга, собираясь сделать небольшую передышку.

В лунном свете крепкий загорелый торс Коннора смотрелся потрясающе. И Эмма не удержалась — начала гладить широкую мужскую грудь ладонями, пощипывая пальцами жесткие соски.

Коннор от удовольствия прикрыл глаза. А затем, перехватив руки девушки, прошептал:

— Еще раз, Эм. Давай еще раз…

Слова Коннора вызвали у нее новую вспышку желания. И она уже не могла остановиться. Несколько мгновений, и Эмма вновь принадлежала этому мужчине — извивалась и стонала, ощущая его твердь в самом центре своей трепещущей плоти.

Коннор наклонил голову, припав своими губами к губам девушки. Требовательный язык проник в ее рот. Их дыхания перемешались.

Его желание было ее желанием.

Его ненасытность — ее ненасытностью.

А потом они вместе взлетели в заоблачную высь. И были счастливы.

Эмма, буквально вдавленная в кровать весом Коннора, с трудом переводила дыхание. Но она не протестовала, уже успев полюбить ощущение тяжести его сильного тела, распростертого поверх ее собственного.

Девушка практически таяла от прикосновений Коннора, от пламени его горящих страстью глаз.

Может, она любит этого мужчину по-настоящему?

Эмма пыталась разобраться с охватившими ее эмоциями. Но это оказалось непросто. И потому в душе девушки нарастала тревога.

Ведь мужчины, они какие? Не тратят времени на серьезные раздумья. Озабочены лишь тем, как побыстрее уложить женщину в постель, а получив свое, ведут себя по-разному.

Но у них ведь не случайная связь, она же не девочка на одну ночь…