Тайна князя Галицкого - Александр Прозоров

Женя замер, вглядываясь в непостижимо правильный силуэт перед ним, благо глубина позволяла спокойно встать на ноги, потом закрыл глаза, попытавшись вызвать видение из сна, снова открыл.

Да, действительно: вот здесь они со стрельцами выскочили после залпа, вот до этой линии, ныне отмеченной одинокой березой, он добежал, отступая первый раз. На двадцать шагов дальше они застряли, окруженные ляхами, но их спас снайперский выстрел престарелого монаха и частая пищальная пальба. Дальше его поволокли на спине, и…

На месте ворот печально раскачивались четыре огромные черные ели, словно отмечая углы надвратной церкви.

– Эй, бухгалтер! – из зарослей сирени вышла спутница и помахала рукой. – Не простудись!

– Катя, а надвратная церковь может считаться второй? – внезапно осенило Леонтьева. – Троицкой, или Боголюбской?

– Трехсвятительской, – поправила его девушка. – Точно не скажу. Но в девятнадцатом веке их тут стояло две. Больших.

– Так ведь до девятнадцатого века еще двести лет пройти успеет, – стал пробираться к берегу Евгений. – Монастырь несколько раз сгорит до того срока, заново отстроится, будет распущен в конце восемнадцатого века, а потом еще станет принимать больных на исцеление. Ты не могла бы принести что-нибудь интересное от дверей часовни?

– Чего-о-о? – изумленно вскинула брови девушка, потом посмотрела на одежду молодого человека и понимающе кивнула: – А-а-а… Так я просто отвернусь.

Леонтьев быстро вышел на пляж, оделся, решительно отправился к елям, протиснулся меж ветвей, не обращая внимания на царапины. Снова зажмурился, мысленно возвращаясь в сон, старательно вспоминая строения, что имелись в монастыре, и расстояния между ними.

– Ворота… – пробормотал он себе под нос. – От них к церкви… – Женя двинулся вперед неспешным шагом, как тогда, во время осады. Правда, теперь очень мешали деревья, их приходилось огибать, а значит, повторить шаги в точности не выходило. – Собор от меня слева… – вытянул он руку.

Девушка шустро шмыгнула в указанном направлении, проскользнула между соснами и ольхой, ковырнула носком кроссовки песок, пожала плечами:

– Ничего…

– Длины в ней было метров пятнадцать, – не обращая внимания, продолжил воспоминания Женя. – От дверей до жилища настоятеля мощенная булыжником дорожка.

Он медленно шел вперед, то открывая, то закрывая глаза, вспоминая каждую деталь. А спутница потрусила вперед, опустилась на колени, вороша хвойную подстилку и песок под корнями. И внезапно подпрыгнула, издав радостный вопль:

– Камень!!! Камень под корнями! Черт, неужели это правда? Ты помнишь? Ты там был?!

– Дом с подклетью и погреб, – указал Леонтьев на взгорок всего полметра высотой, заплетенный кривыми, горбатыми корнями сосен, местами заросший серым мхом. Не зная, и внимания не обратишь. – Если он здесь, то башня…

Молодой человек повернулся к реке на сорок пять градусов, сделал полтора десятка шагов и остановился перед могучей сосной. Чуть постоял и уперся в нее лбом:

– Такого облома я не ожидал… Не выкорчевывать же ее теперь?

– Башня была большой? – подкравшись сзади, спросила в самое ухо Катерина.

– Метров пять, – слегка развел руками молодой человек.

– Нужно делать шурфы… Сетку, шурфы в доступных местах, а там посмотрим.

– Какую сетку? – не понял Женя.

– Ты какие лопаты брал?

– Какие лопаты?

– Ну, лопаты у тебя в машине саперные, складные или нормальные?

– У меня их вообще нет.

– Ты поехал копать клад без лопат? – Девушка вскинула руки со скрюченными пальцами, потрясла ими и как-то через силу, с немалым презрением выдохнула: – Бух-х-хгалтер-р!

– Можно съездить в магазин, – предложил Евгений, но спутница не слушала. Умчалась за сирень, вскоре вернулась с двумя небольшими дощечками. – Ух ты! Где взяла?

– Лучше не спрашивай, – посоветовала девушка, отсчитала десять шагов, остановилась, копнула песок между корнями. – Значит, так… Допустим, координаты точные. Башня пять на пять. Рисуем квадрат, отмеряем по метру на сторонах, проводим линии и копаем шурфы в точках пересечений. Сначала там, где нет деревьев и корней. Если ничего не найдем, предполагаем, что ты ошибся с местом, и увеличиваем сетку на пять метров в каждую сторону. Если опять ничего, значит, ты развел меня как дурочку, можно уезжать. А будут находки – роем до победного конца. Даже под корнями. Помогай!

Они быстро сделали разметку, прикидывая расстояния на глазок, потом стали рыть ямки там, где удобнее. Песок поддавался легко, так что на глубину метра оба зарылись довольно быстро.

– Глубже пока смысла нет. – Девушка скинула футболку и джинсы, оставшись в одном купальнике, сдвинулась к следующему пересечению линий, решительно взялась за работу. Евгений же, подумав, вернулся к вековой сосне и попытался подрыться под нее со стороны реки. Получалось плохо – песок переплетали многочисленные мелкие корешки толщиной в палец. Ни порвать, ни выдернуть их было невозможно, а доска между корнями не пролезала. Пришлось отложить и выгребать песок из самого переплетения ладонями.

– А-а-а! – внезапно подпрыгнула в полном восторге Катя, набросилась на Женю, опрокинув его на спину, и крепко, со всей искренностью, поцеловала в губы. Потом закричала, вертя у него перед носом какой-то корявой и гнилой железкой: – Пряжка! Я нашла ременную «бабочку»!

– И что?

– Дурень, ты чего, не понимаешь? Она двойная, а не одинарная. И литая, не штамповка. Такие использовали для портупей, перевязей, берендеек. Она старше девятнадцатого века без вариантов! А может, и восемнадцатого! Ну, включайся! Здесь была крепость, стояла на этом самом месте. И кто-то из гарнизона когда-то ее потерял. Ну… – Катя схватила его за щеки и потрясла: – Ты угадал с местом! Понимаешь, угадал!

– Хреново, – ответил Женя. – После вещих снов у меня всегда случаются неприятности.

– Да ну тебя! – Катя отпрыгнула в свою яму и уже через минуту выдохнула: – Монета…

В этот раз она не прыгала, не кричала. Осмотрела внимательно, потерла пальцем:

– Новгородка… Со-овсем старая, век четырнадцатый или пятнадцатый. Но в принципе по датировке бьет в точку. Первый монастырь как раз серединой пятнадцатого века датируется. Слушай, а ведь тут, похоже, никто никогда не рыл?

– Угу… – Женя углубился в песок почти по локоть, когда, наконец, почувствовал плотную преграду. – Нашел.

– Чего? – заинтересованно переползла к нему спутница.

– Клеть плетеная. В ней бочонки с порохом от жары, искр и пуль вражеских прятали. От пожара возможного. Когда я перед вылазкой все припасы монахам на ворота отдал, настоятель должен был все самое ценное собрать и сюда спрятать.

– Так чего же ты сидишь?! – втиснувшись рядом, лихорадочно заработала ладонями Катерина.