Кружащие тени - Селин Кирнан

— Тот чернявенький заплатил мне за ванну. Вода согрета. Кто пойдет первым?

Винтер почувствовала, как Кристофер наклонился к ней:

— Милая… — От этого теплого шепота в самое ухо Винтер так и захотелось обнять Кристофера, свернуться у него на руках и уснуть. — Ты все еще хочешь принять ванну?

Он крепче обнял ее, и Винтер поняла, что больше всего на свете ей хочется остаться с ним, потому что с ним так спокойно.

— Пусть Ра… пусть сначала брат вымоется, — произнесла она, одновременно поднимая голову и протирая глаза.

— Хорошо. Тогда я сейчас вернусь. — И, к ее разочарованию, Кристофер выскользнул из-за стола и отправился искать Рази.

В комнате было полно людей: они хохотали, усаживались на скамьи, заказывали поесть и выпить, требовали новостей. Винтер наблюдала за ними, как смотрела бы плохую постановку: все происходило далеко, было ненастоящим и совсем ее не интересовало. Туманное отупение не давало ни о чем думать. Винтер обнаружила, что смотрит на человека у камина, не видя его. Он взглянул на подошедшего товарища, тот сел, отхлебнул сидра и отщипнул кусок от краюшки хлеба.

Его лицо было украшено такими кровоподтеками и шрамами, что Винтер сначала не поняла, кто это. Но его спутник рассмеялся и громко произнес:

— Даже не верится, Тош, что она и смотреть на тебя захотела — с твоей-то рожей.

Винтер похолодела от ужаса. Тош! Она взглянула на вошедшего внимательнее и прислушалась к его голосу.

— А что с моей рожей? — проворчал тот. — Ничего особенного.

Первый ухмыльнулся и что-то сказал, но его слова растворились в шуме. Пока он говорил, его товарищ не слушал, он всматривался в толпу — и довольно быстро обнаружил Винтер. Она смотрела на него, не в силах двинуться с места. Сначала он улыбнулся, показывая дыры вместо выбитых Озкаром зубов — просто ухмылка мужчины, приветствующего новую женщину, — затем нахмурился, и Винтер увидела: он узнал ее; в его глазах промелькнула жажда убийства.

Именно в это мгновение Кристофер вернулся со двора, подошел к столу и нагнулся, чтобы что-то сказать. Увидев выражение лица девушки, он тут же обернулся, чтобы проследить за ее взглядом. Винтер так и смотрела на разбойника, не в силах оторваться. Ей казалось, ее погрузили в ледяную реку и вытащили — и теперь она сама превратилась в ледяную статую.

Разбойник, все так же жестко глядя на девушку, провел языком по осколкам зубов. Он понял, что с девушкой Кристофер, но не стал спешить, а медленно осмотрел его с ног до головы. Долго глядя Кристоферу в глаза, нагло ухмыльнулся, вновь повернулся к Винтер и подмигнул.

Тут она перестала его видеть, потому что кто-то оказался между ними. Этим кем-то был Кристофер, который сел напротив нее.

— Эй, — сказал он.

Он потянулся через стол и нежно взял в ладони сжатые кулаки Винтер. Она посмотрела на соединенные руки. Девушка не чувствовала прикосновения, ей казалось, что она — птица и летит высоко-высоко над таверной. Тогда Кристофер сжал пальцы сильнее. На его левой руке обрубок среднего пальца ушел под указательный, и при пожатии Винтер ощутила, как этот обрубок вдавливается в ее ладонь. Это странное прикосновение словно разбудило ее, она вынырнула на поверхность, и все вернулось — зрение и слух.

Она моргнула, глубоко вздохнула и сосредоточилась на узком лице Кристофера. Он был бледнее, чем когда-либо; глаза внимательны.

— Это он? — мягко спросил Кристофер.

Кристофер не казался разгневанным — как тогда, в ту ночь, когда она все ему рассказала, — и это ее успокоило. Она кивнула. Кристофер выпрямился. Винтер думала, что он обернется посмотреть на бандита, но он просто взглянул влево и наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то. Длинные ресницы отбрасывали тени на щеки. Кристофер провел большим пальцем по тыльной стороне ладони Винтер, затем снова посмотрел на девушку:

— Давай выйдем, девчушка. Отнесем все пожитки к бане и сложим снаружи. Поговорим с Рази через стену, пока ждем своей очереди. Попрошу служанку вынести нам сидра и яблочного пирога. Посидим на солнце и просто устроим себе пикник перед дальней дорогой. Что скажешь?

Винтер кивнула, и вместе они собрали вещи и вышли наружу. На разбойника она не обернулась.

Купальня находилась во фруктовом саду. Это была маленькая хижина с грязным полом и единственной ванной, укрытая в прозрачной тени плодовых деревьев. То ли случайно, то ли благодаря деньгам Рази они оказались единственными, кто собирался ей воспользоваться. Казалось, что хижина находится от трактира на расстоянии многих миль и в ней спокойно и безопасно.

Винтер присела за кучей их пожитков, прислонившись спиной к стене купальни и подставив лицо солнцу. На ветке яблони, протянувшейся над ней, заливался трелями черный дрозд. Девушка сидела с закрытыми глазами и слушала, когда Кристофер, с тарелкой в одной руке и с кружкой — в другой, локтем открыл дверь в хижину и дал ей захлопнуться за ним.

— Эй! — окликнул он друга. — Я принес тебе сидр и пирог.

— Я не хочу. — Голос Рази был тихим и тусклым.

— Да, я знаю. Это был всего лишь предлог, чтобы ты не начал швырять в меня вещами, когда я войду. Я оставлю все здесь.

Раздались тихое звяканье и шорох, когда он поставил еду по другую сторону стены от Винтер.

— Позже захочешь, сам ведь знаешь. Вряд ли что-то осталось у тебя в желудке после того, как тебя вывернуло за амбаром.

Раздался шорох, как будто Рази резко выпрямился или вскинул руки, а затем повисло тяжелое молчание.

— Теперь мы отправимся домой? — наконец спросил Кристофер. — Ты, я и Винтер?

— Нет, Кристофер. Мы не вернемся. — Голос Рази звучал приглушенно, и девушка предположила, что он закрыл лицо ладонями.

Последовала еще одна короткая пауза, после которой Кристофер тихим, но настойчивым голосом продолжил:

— Дома ты мог бы возобновить свою практику. Винтер построила бы для тебя больницу. А я… Я мог бы накладывать повязки или еще что-нибудь в этом роде. Снова открыть конюшни, вернуться к разведению лошадей.

Винтер распахнула глаза. Она поняла, что Кристофер говорил не о дворце, который он никогда не назвал бы домом. Он говорил о Марокко. Об Алжире. О том, чтобы начать новую жизнь. Она повернула голову, ожидая ответа Рази и не совсем понимая, что она хотела бы услышать. Рази продолжал молчать.

— Рази, — настаивал Кристофер. — Давай же поехали домой. Прежде, чем эти люди увидят твой труп.

Ответом вновь было молчание. Винтер могла представить, как Рази лежит в ванне, положив локти по краям и откинув голову на стенку. Она видела, как он прижимает ладони к глазам, ожидая, пока Кристофер оставит его в покое. Молчание затянулось, и Винтер услышала, как Кристофер вздохнул и зашаркал ногами.

— Я сожалею о Лоркане, Рази, — мягко сказал он. — И сожалею о том несчастном мальчике-арабе.