Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Смерть в рассрочку - Сергей Скрипник

Смерть в рассрочку - Сергей Скрипник

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 83
Перейти на страницу:

— Всего четыре, — по-прежнему сдержанно отвечал Кондратюк. — Из них две — ордена Ленина и Красного Знамени. Видишь ли, лейтенант, у нас с десантниками разные весовые категории, — пояснил он. — То, что у вас считается геройством, заслуживающим награды, для нас — обычная работа. И работать спасателям надо тихо, иначе никого не спасем.

Парни иногда задавались вопросом о содержании статуса наград. С одной стороны, сколько бы раз тяжеловес ни поднимал чемпионскую штангу средневеса, ему не получить медаль. С другой стороны, на войне все одинаково рискуют жизнью — и рядовой мотопехоты, и профессионал из отряда ГРУ, только последний рискует чаще. И существует же такое — одно из справедливейших для любого общества — положение, как «От каждого по способности, каждому — по труду». Правда, никогда еще ни одно общество в оценке деятельности каждого индивидуума не полагалось на этот лучший из принципов человеческого общежития — разве что за мизерным исключением — и менее всего — общество социалистическое.

— А вот скажи… — не отступал лейтенант. Но он стал уже всерьез надоедать Кондратюку, и тот призывно помахал Юрию Черных. Когда тот подошел, слегка пошатываясь, капитан чуть заметно кивнул в сторону десантника.

— Пойдем выпьем со мной, десантура, — ухватив лейтенанта за рукав, словно лучшему другу, заулыбался Черных.

В другой компании изрядно выпивший комбат, наклонившись к Марьясину, чтобы перекрыть шум, тыкал пальцем в сидевшего рядом капитана, который сосредоточенно пил, не закусывая, и говорил:

— Это мой лучший командир роты Володя Сундеев. Лучший, понимаешь? Такого поискать. И пусть только сунутся сюда эти хмыри болотные из прокуратуры! Перестреляю! А его не отдам!

Майор уже несколько раз начинал свою тираду и никак не мог продолжить. И Михаил не впервые спрашивал:

— Да что же случилось-то, комбат?

— Пристрелил он одну сволочь, — продолжил, наконец, майор. Жалко, что выживет, гад. Врачи, видишь ли, гуманисты! А мы, значит, звери! Да его живым закопать надо, понял!

Из темпераментного рассказа майора, во время которого он не забывал подливать себе в стакан, Михаил понял следующее. Роту бросили на преследование банды, поголовно вырезавшей весь кишлак мирных жителей, которые из страха перед советской мотопехотой попросили не оставлять у них засаду. Сундеев блокировал банду в скалистом ущелье и засыпал ее минами. Душманам оставалось сдаться или умереть. Но после дикого изуверства, творимого ими в кишлаке, сдаваться не имело смысла, потому их передали бы афганским органам безопасности, а там умели зверствовать не хуже. Капитан понимал, что душманы решатся на прорыв, и приготовил встречу, а великолепному, редкостному пулеметчику, сержанту Степану Пасечнику сам выбрал прекрасную фланговую позицию. Когда остатки банды рванулись вперед, их встретил плотный, губительный огонь роты. Но с каждой минутой боя он почему-то становился все слабее. Тут Сундеев увидел, что пулемет Пасечника бьет по своим, и не огульно, а на выбор, вырывая из жизни «дедов». Он успел нашпиговать свинцом девятнадцать старослужащих, прежде чем подобравшийся сверху командир роты уложил его автоматной очередью. Из банды в пятьдесят человек спаслось четверо, проскочив через огненный заслон растерявшихся солдат. А Пасечник выжил. И как раз сегодня врачи разрешили капитану навестить раненого. Тот встретил его полным лютой ненависти взглядом. Потом, превозмогая боль, останавливаясь почти после каждого слова, заговорил:

— Жалко, что мало я их уложил. И тебя надо было, жаба поганая. Это вы, сучье офицерье, давали этим выродкам с куриными мозгами делать из нас бессловесных скотов. Где эта падаль вонючая — замполит? Вот бы кого я достал с радостью. Значит, за родину мы тут жизни кладем? А любой затруханный «дед» молодых пряжкой по жопе — тоже за Родину? А подставлять этим скотам зад — это за отечество? Жаль, что не добил ты меня. Для тебя жаль. Потому что, если «вышку» не дадут, буду давить вас, сколько жизни хватит…

Сундеев вдруг поднял голову, посмотрел на комбата тяжелым осмысленным взглядом и, стараясь твердо произносить слова, медленно заговорил:

— За заботу спасибо, комбат. Только прокуратура мне — до лампочки. Я в предателя стрелял… Но как он говорил! Как говорил!.. Как он нас ненавидит! Как ненавидит!.. — зажмурившись, капитан покачал головой.

— Видишь, как переживает, — с пьяной нежностью в глазах сказал майор, обращаясь к Марьясину. — И за кого! — вдруг взорвался он. — За предателя! За гада! За шкуру! Как мы его раньше не разглядели! Да его в дурдом надо было! В смирительную рубашку! В зону, наконец, на нары, на парашу!

— Ну, в зоне-то он, видимо, и так окажется, — усмехнулся Михаил. — А дурдом ваши «деды» вашим молодым и здесь устроили. Обращаться за помощью к вам, отцам-командирам, совершенно бессмысленно, в чем молодые давно убедились. И если хотите знать, я не осуждаю этого пулеметчика. Душманы для него — противник, которого приказано убивать. А истинные враги — ваши «деды», эти рефлекторные твари, быдло, садисты. Надо удивляться не тому, что совершенно отчаявшиеся люди иногда стреляют в «дедов» и, по сути, ничем не отличающихся от них офицеров. Надо удивляться, почему в армии еще не началась гражданская война.

— Ты что! Что ты болтаешь, салага! — ошалело взвился майор. — Да я тебя!.. Да ты у меня, сука!..

— Ни хрена себе гость нынче пошел! — рассмеялся Михаил.

— Я что ли должен следить, сколько кому ремней по жопе всыпали? — возмутился комбат.

— Нет. Вы должны следить, чтобы никто никому не всыпал.

— Мое дело — организовать бой…

— Вот и организовали, — перебил Михаил. — И скольких не досчитались?.. А знаете ли вы, майор, что половина наших, оказавшихся в плену, это перебежчики. Люди не выдерживают издевательств своих «боевых товарищей», и унижение плена предпочитают унижениям от ваших вонючих «дедов» — наркоманов и ублюдков. Знаете ли вы, что по меньшей мере треть наших потерь в этой войне происходит из-за халатности, бездарности, ссор и пьянства — прежде всего командиров. Интересно бы узнать, сколько во время боев выпущено очередей в спину своим.

— А у нас один бывший уголовник все свое отделение положил из автомата, — вмешался сидевший неподалеку старший лейтенант. Всех наградили за какой-то бой, а его нет. Не дали как бывшему уголовнику. Да и тут за ним дела водились… Обиделся и всех — одной очередью.

Не слушая его, комбат уставился на Марьясина налившимися водкой и злобой глазами.

— Так вот ты кто, оказывается, — хрипло заговорил он. — Ты предатель. Встать смирно перед старшим по званию! — заорал майор. — Пристрелю, как собаку! — рука его нервно шарила по кителю в поисках пистолета.

— Успокойся, дурак, — поморщился Михаил и, перехватив руку комбата, так сжал ее, что тот едва сдержал крик. Второй рукой Марьясин выдернул из кобуры майора пистолет.

— Заходи завтра, — сказал он. — Гость ты наш дорогой. К ним подошел озабоченный Кондратюк и поспешно увел своего заместителя.

— Что это тебя на выступления потянуло? — недовольно спросил он. — Нашел кого учить!

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?