Европеана - Патрик Оуржедник

В конце века мужчины курили на треть больше, чем женщины, и чаще водили автомобиль, а больше всего автомобилей на душу населения имели американцы и немцы, а греки, в свою очередь, больше всех курили. Женщины жили дольше, чем мужчины, и совершали меньше самоубийств и произносили в день приблизительно в три раза больше слов, а люди в городах ездили на велосипеде, занимались спортом и бегали утром по улицам, чтобы прочистить легкие. Бег по утрам придумали американцы, которые обзаводились для этого блестящими штанами и обувью с воздушной подушкой, чтобы не повредить позвоночник, и в 1985 году сто тридцать пять американцев получили инфаркт от бега по утрам. Люди в конце века хотели оставаться молодыми и динамичными, но одновременно быть политкорректными и сексуально корректными, и это означало, что они не хотят соблазнять женщин и сладострастно им улыбаться и т. п. и не хотят рассказывать анекдоты о евреях и немцах и о гомосексуалистах. Еще некоторые женщины жаловались на своих начальников, потому что те вели с ними разговоры с эротическим подтекстом или предлагали подвезти до дома, и выражение лица при этом у них было порочное, а одному американскому адвокату пришлось в 1997 году заплатить четыре миллиона штрафа своей секретарше за то, что он насыпал ей в вырез платья шоколадное драже. А в 1998 году некоторые американцы хотели сместить своего президента, который имел некорректные отношения с одной стажеркой и трогал ее за грудь, совал ей в вагину кубинскую трубку, а она делала ему фелляцию, пока он говорил по телефону с представителем правительства и т. п., а американцы между тем бомбили Ирак, и иракцы говорили, что бомбежкой Америка хочет отвлечь внимание от некорректного сексуального поведения своего президента. Европейцы тоже хотели быть политкорректными, но немного менее корректными сексуально, потому что соблазнение женщин имело большую культурную традицию, особенно в романских странах, тогда как Америка была более пуританской. Средняя продолжительность жизни граждан в демократических странах была выше, чем в коммунистических, потому что они чаще ходили к врачу и кушали свежие овощи и т. п., а в коммунистических странах граждане больше курили, потому что не могли понять, что им следует вести здоровый образ жизни и дожить до преклонного возраста, а самая низкая средняя продолжительность жизни была в развивающихся странах, которые назывались странами третьего мира. В развитых странах люди в конце века доживали приблизительно до 78 лет, а меньше всего жили граждане Сьерра-Леоне, которые проживали в среднем 41 год. А социологи говорили, что, согласно всевозможным критериям, лучше всего жить в Канаде и во Франции. (Лучше всего живется в Канаде) Соединенные Штаты были на 18 месте, а Сьерра-Леоне на 187-м. Люди в городах жили дольше, чем в деревне, и произносили в среднем в пять раз больше слов. И врачи утверждали, что при правильном образе жизни и при условии регулярного врачебного осмотра люди могли бы доживать до 110–130 лет, а некоторые считали, что однажды человек станет практически бессмертным, и что общество станет идеальным, когда люди будут умирать только от несчастных случаев и самоубийств. Психологи говорили, что если кто-то хочет дожить до преклонного возраста, то он не должен вспоминать о прошлом и должен смотреть в будущее, потому что погружение в прошлое с точки зрения долгожительства непродуктивно, в то время как будущее полно напряжения, волнения и неизвестных величин, и люди могут представлять себе, как будет выглядеть мир через двадцать или пятьдесят лет, а психиатры говорили, что личные воспоминания все равно не соответствуют реальности, и что манипуляции с объективной реальностью суть защитный механизм человеческой психики, и что если бы у человека не было возможности манипулировать прошлым, то он умирал бы гораздо раньше. Во время первой мировой войны средняя продолжительность жизни в разных странах упала на 10–12 лет, однако в рабочих кругах средняя продолжительность жизни, наоборот, увеличилась, потому что не было безработицы, и рабочие и работницы, чтобы лучше работать для победы, ходили к заводскому врачу и получали талоны на питание. Многие требовали, чтобы в больницах была узаконена эвтаназия, и некоторые лаборатории предлагали людям после смерти спрятать их тело в морозильную камеру и оставить там до тех пор, пока не придумают, как сделать человека бессмертным или пока нельзя будет клонировать человека, потому что тогда можно было клонировать только личиночно-хордовых и водомерок и анкилостом и лягушек и овец и коров и т. п. Клонированием называлась техника, которая позволяла создать из клетки генетическую копию живого организма, и это был один из способов достижения бессмертия.

Первую мировую войну называли также ПОСЛЕДНЯЯ ИЗ ПОСЛЕДНИХ. В начале войны так ее называли везде, потому что все считали, что победят, и другие войны будут не нужны, потому что воцарится мир во всем мире. Но после войны ее называли так только в странах, которые в ней победили, потому что люди в этих странах считали, что больше никаких войн не нужно, но в странах, которые ее проиграли, люди были не вполне с этим согласны. В первой мировой войне победили главным образом французы и англичане, а проиграли главным образом немцы, а во второй мировой войне победили американцы и русские, а проиграли снова главным образом немцы, а в войне, которая была потом и называлась холодной, потому что в ней не было прямого вооруженного конфликта между демократическими и коммунистическими странами, а вместо этого воевали их представители в разных других странах, победили американцы и проиграли главным образом русские. Некоторые историки говорили, что война есть закономерное продолжение политики, но другие историки были с этим не согласны и говорили, что, напротив, политика есть продолжение войны, и что война никогда не кончается, только видоизменяется и ведется другим способом. А в 1989 году коммунизм в Европе рухнул, и многие люди считали, что демократия окончательно победила, потому что преодолела два наиболее кровавых режима в истории человечества, нацизм и коммунизм. И говорили, что это подходящий момент для установления нового миропорядка. О коммунизме говорили, что он виноват в смерти девяноста-ста миллионов людей, но бывшие коммунисты говорили, что, с одной стороны, возможно, это не вполне правда, а с другой, возможно, и правда, но нельзя к этому так относиться, потому что коммунисты хотели как лучше. А историки говорили, что коммунизм слишком свежий исторический опыт, чтобы относиться к нему как к предмету изучения, но со временем и он станет предметом изучения историков, и люди будут относиться к нему иначе и объективнее. Перед падением коммунизма Советский Союз и страны Восточной Европы называли ВОСТОЧНЫЙ АЙСБЕРГ, потому что жизнь в этих странах замерла и словно бы замерзла, а в 1989 году многие люди в Западной Европе думали, что восточным странам следует как можно скорее войти в Европейский Союз, и говорили, что это обогатит европейскую самобытность. (Европейская самобытность) А люди, которые ждали двадцать первого века и считали, что демократия окончательно победила, говорили, что тоталитарные режимы в будущем не смогут существовать, потому что тоталитарный режим зиждется на контроле и задержке информации, а теперь это будет невозможно, потому что интернет позволит людям во всем мире передавать мысли и устремления в пространстве быстрее молнии. А на Соловецких островах, где были большие концлагеря, коммунисты перебили чаек и крачек и гагар, потому что боялись, что какой-нибудь заключенный пошлет с чайкой записку за границу и люди узнают, что делается в лагерях. А заключенные в концлагерях у рек Иртыш и Обь, работавшие на лесоповале, отрубали себе пальцы и привязывали их к бревнам, которые посылали по течению в большие города, и надеялись, что кто-нибудь заметит палец и поймет, что в концлагерях что-то неладно. Но постепенно стало понятно, что людям в бывших коммунистических странах европейская идентичность была безразлична и что люди в Восточной Европе с недоверием относятся к европейской истории. Некоторые западноевропейские историки говорили, что необходимо дать людям в Восточной Европе время, что у них нет осознания исторической динамики, потому что сорок лет коммунизма создали внеисторическую дыру. Однако люди из восточных стран воспринимали это иначе, и у них было чувство, что они могли бы дать людям в Западной Европе гораздо более интересный опыт и чувствовали себя брошенными и отстраненными. А психоаналитики говорили, что прерванная история подобна прерванному половому акту, и что оргазм не естественное следствие спонтанного акта, а способ избавления от фрустрации.