Роуэн в стране Зиба - Эмили Родда

— Жемчужник ослабел от испуга, — наконец выговорил Роуэн. — А Зеел… она ужас до чего боится.

— Но нам-то с тобой, я надеюсь, нисколечко не страшно? — строго спросил Аллун, глядя мальчику прямо в глаза.

Роуэн с недоумением посмотрел на него.

— Пойми, Роуэн, страх сковывает, делает нас неуклюжими, — уже мягко начал объяснять ему Аллун. — Поэтому мы должны притворяться уверенными в себе, даже когда чувствуем себя совсем иначе. Надо притворяться — да так, чтобы самому в это верить. — Тут он привычно усмехнулся и похлопал Роуэна по плечу. — Я, во всяком случае, привык притворяться. Я занимаюсь этим всю жизнь и замечательно научился валять дурака, скрывая свои истинные чувства. Теперь у меня есть возможность применить свой опыт на практике.

Много часов подряд, следуя друг за другом под холодным лунным светом, они прыгали с камня на камень, зигзагами пересекая равнину. Аллун шёл первым. Он мгновенно определял, куда делать следующий прыжок, и старался, чтобы тот был несложным и по возможности не уводил в сторону. Сияние на горизонте медленно, но верно приближалось.

Поверхность равнины то и дело вскипала. Это ишкины обретали очередную добычу. Бесчисленные летучие ящерицы, которых Аллун прозвал чурбанами, постоянно ссорились и вступали друг с другом в драки, которые неизменно заканчивались одним и тем же. Но Аллун не смотрел по сторонам. Его взгляд был устремлён вперёд. Перед тем как покинуть твёрдую землю, он предусмотрительно наполнил карманы маленькими голышами и теперь швырял их в тварей, сидящих на каждом следующем камне.

— Дорогу, чурбаны! Дорогу! Смотрите, кто идёт! — выкрикивал он.

Ящерицы с недовольным верещанием вспархивали в воздух, и Аллун тут же прыгал на освободившуюся поверхность. Затем он выбирал место для нового прыжка, бросал очередной камешек и так продвигался вперёд.

И всякий раз он, не оглядываясь, что-нибудь говорил Жемчужнику, Зеел и Роуэну, которые двигались следом за ним. Его голос заглушал рёв ишкинов и отчаянный визг гибнущих ящериц. Аллун не умолкал ни на минуту. Он подбадривал своих спутников, подшучивал над ними, а когда не знал, что сказать, насвистывал и даже пел.

— С детства обожаю танцы! — восклицал он. — И наконец-то у меня есть возможность вдоволь поупражняться в этом искусстве.

Иногда во время очередного прыжка он неуклюже размахивал руками, стараясь выглядеть как можно смешней. А в другой раз читал сочинённые на ходу нескладные стишки про лягушек и с кваканьем прыгал, вызывая улыбку у своих друзей.

Он загадывал загадки, переделывал известные изречения и придумывал несуразные истории про общих знакомых. Под конец он охрип от крика.

Когда они останавливались, чтобы сделать короткую передышку, Аллун горланил песни, заставляя остальных подпевать. А если никто не подтягивал ему в такт, он принимался язвить по поводу перепонок на руках и ногах Жемчужника, называл Роуэна мальчишкой-зайчишкой и поражался никчёмности Зеел, которая не умеет летать на воздушном змее в отсутствие ветра.

Глупая болтовня непереносимо раздражала, но Роуэн понимал, что она спасает им жизнь и помогает забыть о страхе, заставляет смотреть вперёд, не обращая внимания на леденящий душу вой ишкинов. Без Аллуна его спутники не смогли бы передвигаться так легко и свободно, не думая о том, что их ждёт при любом неудачном прыжке. Поэтому Роуэн изо всех сил старался не уступать Аллуну в остроумии, огрызался на его ехидные выпады и пел песни, хотя ноги у него дрожали от усталости и каждый прыжок казался последним. Зеел и Жемчужник делали то же самое.

Так час проходил за часом, луна опускалась всё ниже, а сияние на горизонте разгоралось всё ярче.

Перед рассветом темнота сгустилась, но в то же время Роуэн внезапно понял, что двигаться стало гораздо легче. Валуны громоздились повсюду, а кое-где даже соприкасались краями. Вскоре уже не надо было прыгать. Роуэн просто перешагивал с одного камня на другой.

Число летучих ящериц тоже возросло. Они густо заполняли собой всё вокруг, облепляли каждый камень и пронзительно вопили, затевая нескончаемые драки. И с каждым шагом их становилось всё больше.

«Уж не преследуют ли они нас? — озадаченно подумал Роуэн, с трудом прокладывая дорогу среди кишащих тел. — Похоже, так оно и есть. Но прежде они этого не делали. Не связано ли это с тем, что мы приближаемся к городу?»

Теперь уже можно было понять, что сияние, которое они видели издалека, исходит от возвышающейся над городом башни. Рядом светились огоньки поменьше. Их было немного, и они вытягивались в цепочку, под которой угадывалась тёмная высокая стена.

Только сейчас Роуэн сообразил, что, пересекая Пустынные земли, он и думать забыл о том, что делать дальше. Но теперь, когда город был рядом, этот вопрос нельзя было откладывать на потом.

«Как же мы сможем отыскать Аннад в таком большом городе? И как нам её освободить? А вдруг нас обнаружат?»

— Давайте остановимся и кое-что обсудим, — спокойно предложил Аллун.

На этот раз он говорил тихо, ведь город был уже близко и мало ли кто мог их услышать, хотя трудно было себе представить, что зибаки опасаются нападения со стороны Пустынных земель и выставляют здесь караул.

Действительно, это была «дверь» в город с чёрного хода.

С облегчением путники расселись кругом, каждый на своём валуне. Они перекусили и сделали по большому глотку воды. Они могли себе это позволить: как-никак они пересекли Пустынные земли!

Тем временем вокруг них собралась целая туча летучих ящериц.

— Что им от нас надо? — раздражённо отмахиваясь, спросила Зеел. — Они как будто нам назло слетелись сюда со всей равнины.

— Вообще-то от них есть и польза, — заметил Аллун. — В этой толпе нас никто не увидит и не услышит.

Жемчужник посмотрел на небо и смочил водой лицо и руки. Роуэн взглянул на него с беспокойством. Водяному человеку было нехорошо. Ему следовало бы отдохнуть и полежать в воде. А ведь совсем скоро рассветёт. Солнечный шар выкатится из-за горизонта и начнёт раскалять землю и воздух.

— Что будем делать? Попробуем перелезть через стену или пойдём вдоль неё в поисках ворот? — спросил Роуэн.

— Ворота могут быть отсюда очень далеко, и мы даже не знаем, в какую сторону идти, — твёрдо сказала Зеел. — К тому же там наверняка стоят часовые. Быстрее и безопаснее перелезть.

— Для Жемчужника и… для Роуэна это не быстрее и не безопаснее, — покачал головой Аллун.

— Да и для тебя самого, хлебопёк Аллун, — заметила Зеел, словно отплачивая Аллуну за то, как он изводил её долгую ночь. — Ты свой долг уже выполнил. Своими шуточками ты перевёл нас через Пустынные земли. Теперь моя очередь. Я залезу на стену, привяжу верёвку и подниму вас всех одного за другим. Но это надо делать в темноте.

Они поспешили вперёд, но постепенно замедлили шаг. Глинистая почва с валунами осталась позади, и теперь они поднимались по скале, на которой был выстроен город. Однако легче идти не стало, потому что им приходилось пробираться сквозь нескончаемые завалы из палок и камней. Да и летучие ящерицы кружились в таком количестве, что трудно было разобрать дорогу.