Дом кривых стен - Содзи Симада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Человек ничего не делает без причины. Тем более когда речь идет об убийстве. Убийство без мотива невозможно. И наше расследование будет сосредоточено на поисках мотива совершенного преступления. Перед тем как мы начнем беседовать с каждым из вас по отдельности и задавать неприятные вопросы, хочу спросить у вас еще одну вещь. Не видел ли кто-то из вас чего-нибудь странного прошлой ночью, примерно когда состоялось убийство? Или, может, слышали? К примеру, крик, похожий на крик жертвы… все равно что; любая мелочь имеет значение. Может, мельком заметили что-то необычное? Незначительные на первый взгляд вещи подчас очень помогают в расследовании.
После короткой паузы послышалось:
– Я видела.
Конечно, это была Куми Аикура. Девушка не выпалила это сразу лишь по одной причине: то, что она хотела сказать, не совсем соответствовало параметрам, заданным инспектором. Она никак не могла квалифицировать пережитое минувшей ночью как что-то «замеченное мельком» или «незначительное».
– Э-э… Аикура-сан, если не ошибаюсь? Что вы видели?
– Много чего…
Куми с волнением убедилась, что появился наконец человек, готовый выслушать ее серьезно.
– О! И что же такое вы видели? – Местный детектив Окума, похоже, был ослеплен миловидным личиком Куми.
– И видела, и слышала.
– Можно вас попросить поподробнее?
Куми была готова выложить все в деталях и без этой просьбы. Единственное – она не знала, в каком порядке излагать, поэтому решила не гнать коней с самого начала.
– Я слышала крик. Посреди ночи. Может, это Уэда-сан… То есть голос был мужской. Казалось, ему очень больно. Голос был такой придушенный, не крик даже, а какое-то рычание.
– Так, так! – Усикоси одобряюще закивал головой. – А во сколько это было, знаете?
– Да, я сразу посмотрела на часы. Точно знаю. Пять минут второго было.
На лице Усикоси нарисовалась такая растерянность, что на него жалко было смотреть.
– Что?! Пять минут второго?! Вы уверены? Не ошиблись?
– Сто процентов. Я же специально на часы посмотрела.
– Но… – Инспектор повернулся на стуле, тот накренился, и показалось, что Усикоси сейчас упадет назад. В таком доме следовало быть осторожнее с резкими движениями.
– Но… такого же быть не может! Ваши часы не сломались, случаем?
Куми сняла часики с правого запястья. Она была левша и носила часы на правой руке.
– Вот. Я с тех пор к ним не притрагивалась.
Усикоси почти с благоговением взял протянутые ему дорогущие женские часики и сравнил с дешевым механизмом, болтавшимся у него на руке. Стрелки показывали одинаковое время.
– За месяц они отстают меньше чем на секунду, – решил внести свой вклад в разговор Кикуока. Конечно, это был его подарок.
Усикоси кивнул в знак благодарности и вернул часы Куми.
– Спасибо. Однако… это создает новую проблему. Вы прекрасно понимаете, что предполагаемое время смерти Кадзуя Уэды есть время, когда было совершено преступление. Как я уже говорил, это произошло между двенадцатью и половиной первого. И вы услышали крик, когда Уэда был мертв уже целых полчаса! Ваши показания ставят нас в затруднительное положение… Я хочу спросить у остальных: кто-нибудь еще слышал крик мужчины? Поднимите руки.
Потянулись кверху руки Канаи, его жены, Эйко и Кодзабуро. Увидев поднятую руку Эйко, Куми не поверила своим глазам. В чем дело? Теперь она хочет сказать, что тоже что-то слышала?
– Четверо… С Аикура-сан – пятеро. Тогай-сан, может, вы тоже слышали голос? Ваша комната как раз под десятым номером.
– Нет, не слышал.
– А вы? – обратился инспектор к Кусаке.
– Тоже нет.
– Канаи-сан, ваш номер девятый на третьем этаже, верно? Он не так близко расположен к десятому, но все же… Кто-то может сказать, когда услышал крик?
– Я не смотрел на часы. Услышал, как кричит Аикура-сан, и тут же поспешил вниз, узнать в чем дело, – сказал Кодзабуро.
– А вы, Канаи-сан?
– Дайте подумать. Это было…
– Пять минут второго, – прервала его сидевшая рядом Хацуэ. – А если точно, то шесть.
– Понятно… – недоуменно протянул Усикоси. – Это, конечно, осложняет дело… Кто-нибудь еще что-то видел или слышал?
– Погодите! Я еще не закончила, – заявила Куми.
– Что-то еще? – насторожился Усикоси.
Ей стало немного жаль полицейского. Если он так расстроился из-за крика, что с ним будет, когда он услышит продолжение ее истории? Тем не менее она решила его не щадить и рассказала все, как было. Как и следовало ожидать, Усикоси слушал ее с открытым ртом.
– Неужели вы думали, что я подняла такой крик только из-за того, что услышала, как кричит мужчина? – спросила Куми.
Два приехавших из Саппоро детектива произнесли почти в один голос:
– Это правда? Но это же…
– Может, вам такой сон приснился?
– Мне все об этом твердят. Но я совершенно уверена. На сон больше похоже то, что сейчас здесь происходит.
– В округе живет кто-нибудь, кто подходит под описание Аикура-сан? Со смуглой, как у бразильца, кожей, с большими шрамами от ожогов на щеках?
– И страдающий лунатизмом, – решил вставить непрошеное слово Окума. – Монстр, выходящий прогуляться по снежку, когда взойдет луна.
– Таких людей у нас нет и быть не может! – отвечала Эйко столь категорическим тоном, будто задавший вопрос покушался на ее честь.
– И среди обитателей вашего дома тоже, конечно, нет?
Эти слова Усикоси задели самолюбие Эйко еще больнее.
– Разумеется! – Она фыркнула и погрузилась в молчание.
– В доме проживают только Кодзабуро-сан, Эйко-сан, супруги Хаякава и Харуо Кадзивара. Я правильно понимаю?
Кодзабуро ответил кивком.
– Хорошенькое дело! Аикура-сан, вы ночевали на третьем этаже. Первый номер, да? Под окном первого номера следов нет. И не только под окном, их вообще нет внизу. Получается, что этот самый монстр проплыл по воздуху, чтобы заглянуть в ваше окно?
– Понятия не имею, как он это сделал. И разве я говорила, что это был монстр?
– Вы бы определились, что с вами было – или крик слышали, или урода какого-то видели. Это бы нам здорово помогло, – вновь встрял в беседу Окума.
Куми замолчала, давая понять своим видом, что больше ничего не скажет, если пренебрежительные замечания в ее адрес не прекратятся.
– Еще кто-то собирается вставлять расследованию палки в колеса?
На лицах присутствующих появилось недоумение. В этот момент в салон вошел один из стоявших в саду полицейских в форме и стал что-то нашептывать инспекторам.