Страна Соболинка - Владимир Топилин

Анатолий вновь посмотрел на черноглазую: она ли это, что недавно плакала, подражая дикому теленку в зубах росомахи? Кажется, теперь в лице девушки нет живительной тени сострадания. Она сидела у окна с сигаретой, холодно пуская изо рта дым тонкой струйкой. Гордо поднятая голова, взгляд темных, бездонных глаз выражал полное равнодушие к окружающему ее миру. Даже на Анатолия, своего спасителя, она смотрела с плохо скрываемой насмешкой. Может, вспоминала недавние злоключения, или слишком смешным было его разбитое лицо.

Не зная, как продолжить разговор, Анатолий почему-то спросил о ее семье. Черноглазая ответила, что живет с родителями, бабушкой и пятилетним сыном, замужем не была… Обычная жизнь девушки не вызвала у Анатолия удивления. Сейчас так живут многие молодые женщины: в разводе, без мужа и так далее. Его насторожило другое. Тот холодный, может, равнодушный взгляд, когда она вспомнила о самых близких людях. Матери, женщины всегда говорят о детях, родителях с доброй улыбкой, искоркой нежности в глазах, благоговением, любовью. У ней всего этого не было. В какой-то момент ему даже показалось, что говорит она не о своем сынишке и родной бабушке, которая воспитывает ее ребенка, а о старой, облезлой кошке, которая к своему преклонному возрасту разучилась ловить мышей. Ему почему-то сразу вспомнилось возмутительное воровство клофелинщицы Лены, недавнее бегство жены. Анатолию вдруг показалось, что перед ним сидит не симпатичная леди с притягивающими чертами лица, влекущими глазами, ради которой растапливаются мужские сердца, вершатся великие подвиги, а обыкновенная змея-гадюка, притаившаяся перед решающим прыжком. В его душе возникло отвращение не только к черноглазой, но и ко всей слабой половине человечества.

Больше не говоря ни слова, он встал и вышел из кухни. Зачем было что-то говорить? Анатолий знал, что новая знакомая скоро уйдет и он больше никогда ее не увидит. Для чего встречаться? Разные характеры, линии жизни, противоположные взгляды на окружающий мир не дают положительного результата.

Остановившись на полуслове, черноглазая с удивлением смотрела в его широкую спину. Девушка поняла, что сейчас он уйдет и она видит его в последний раз. Ситуация повергла девушку в растерянность. Она думала, что спаситель затянет разговор как можно дольше, примется очаровывать ее, как это было при редких знакомствах с мужчинами, когда последние, без исключения, добивались ее всевозможными способами. А вышло все иначе. Анатолий просто проигнорировал ее, бросил, как мокрую сигарету, которую даже не пытался подкурить. В другом случае кому-то она с надменной улыбкой бросила бы вслед: «Скатертью дорога!» Кому-то другому, но не Анатолию. Девушка поймала себя на странной мысли, что хочет поговорить с ним хоть минуту и не желает, чтобы он уходил.

А ему было все равно. События последнего дня налили кедровым маслом глаза, залепили медом веки, не помогал даже «Купеческий» чай. Одна мысль: добраться до кровати – затуманила сознание. Он уже не помнил о черноглазой, ему было безразлично, куда и когда она уйдет и что даже украдет, как клофелинщица Лена.

В зале за столом Серега и Шура не заметили его за своими спорами. Анатолий молча скользнул налево, в детскую комнату и, не раздеваясь, бухнулся на диван.

…Матовая синька медленно просочилась в морозное окно. Серая комната наполнилась бледными красками наступающего утра. В маленькую комнату городской квартиры шагнуло начало следующего дня.

Анатолий открыл глаза. В тайге, ни раньше, ни позже, ровно в семь часов, как по внутреннему будильнику, он поднимался с нар, чтобы за час приготовить немудреный завтрак, собраться в дорогу и встать на лыжи. Отработанное за месяцы действо повторяется у каждого промысловика после окончания сезона еще какое-то время: неделю, месяц – до тех пор, пока у человека не притупится ощущение единения с природой.

Анатолий вышел из тайги две недели назад. Это был большой срок к акклиматизации человека в цивилизации, однако память скрипом старого дуплистого кедра на ветру будила его в одно и то же время, в каком бы состоянии он ни находился.

Сегодня ему снился старый сон, в котором он шел на своих широких камусных лыжах по глубокому снегу, а в глазах постоянно мелькали носки острых талиновых досок. Понятно, что Анатолий представил себя в избушке, на нарах, а не в далеком городе на третьем этаже. В добавление к этому он вдруг почувствовал на своей ладони мягкую, теплую, приятную тяжесть пушистого шелка. Парень интуитивно дрогнул телом, не доверяя ощущениям, осторожно повернул голову и едва не задохнулся от волнения. Да, глаза подтверждали, что на его левой руке, свернувшись калачиком, лежит черный с проседью соболь! На миг, шокированный картиной, Анатолий не поддался панике, не растерялся: как зверек мог попасть в избушку и спокойно устроиться на руке врага? Охотничий инстинкт наталкивал поймать аскыра. Решительно насторожив мышцы рук пружиной капкана, он медленно освободил правую руку из-под подушки и осторожно занес ее над спящим соболем, желая ухватить его за шею.

Где-то за стеной послышался резкий, отрывистый голос Сергея. Почему и откуда здесь брат? Недопонимая, что происходит, Толя поднял взгляд: нет, это не его избушка, а городская квартира. Память расплавленным воском всплыла на поверхность: «Я в городе! Тогда откуда на моей руке аскыр?»

В соседней комнате хрястнула пластмассовая трубка: Сергей поговорил по телефону, что-то недовольно сказал Шуре, торопливо зашагал в детскую. Дверь комнаты широко распахнулась. В проходе появился брат, за ним, выглядывая из-за плеча, раскрасневшийся Александр.

– Что, спите? – загремел Серега. – Подъем!

– Тихо, – замахал рукой Анатолий, – соболя спугнешь!

– Какого соболя? У тебя что, совсем? – покрутил пальцем у виска брат.

Анатолий не успел схватить зверька за шею: последний взвился юлой, сорвался с его ладони, вскочил на ноги… Да и не соболь это, а голова черноглазой! Когда она здесь появилась, помнит, что уснул. Он не видел, как девушка пришла следом за ним, присела у дивана, положила голову ему на руку и тоже незаметно отключилась. Она испугалась появления Сергея и его громкого голоса. А тот подливал масла в огонь, сверкал глазами, топал ногами:

– Ты знаешь, что вчера наделала? Нет, ты не знаешь! Ты нас всех подставила! Знаешь, кого ты вчера завалила? Знаешь, кого убила? Ты убила Валета! А знаешь, кто такой Валет? Сын Кости Паука! А Паук – авторитет… Положенец в городе!

* * *

И зачем ему это все было надо? За одни сутки случилось столько отрицательных событий – голова кругом. В добавление к ним он взял ее с собой… Для чего? Лишняя проблема, головная боль, тяжба, последствия, которые могут плохо закончиться. Почему Анатолий так поступил? На этот вопрос не было объясняющего ответа. Наверно, он не мог отказать человеку, попавшему в беду.

Сергей и Александр смотрели на приятеля вопрошающе: «Ты что делаешь? Тебе мало своего болота? Что, мозги набекрень? Тогда давай, помогай всем бабам в городе…»

Черноглазая умоляюще смотрела на Анатолия: «Ты у меня один, больше обратиться не к кому! Забери меня с собой, спрячь, укрой до поры, пока все не кончится…» Девушка словно чувствовала, что Анатолий не сможет ей отказать, скромно, тихо, со слезами на глазах, попросила его об этом. Ее расчет оказался верным. Толя не смог устоять перед ее просьбой: «Хорошо. Поедем». Сказал, а сам похолодел от своих слов, не понимая, как, где и как долго он сможет ее укрывать от глаз людских.