Группа крови - Сергей Зверев

– Не знаю, – буркнул хозяин квартиры и, выключая музыкальный центр, щелкнул пультом.

Подойдя к двери, он глянул в глазок:

– Лох какой-то. Никогда его прежде не видел.

Щелкнув замком, Калинин распахнул дверь и вопросительно уставился на широкоплечего гиганта со скуластым лицом.

– Вам кого? – неуверенно спросил Аркадий и в ту же секунду отскочил в сторону.

Едва не сбив с ног хозяина, Вика бросилась на шею к незнакомцу.

– Виталик! Как ты меня нашел?

В ответ Громов спокойно произнес:

– Это было несложно… Ну, знакомь с хозяевами!

* * *

В ворота Центрального госпиталя ФСБ на Пехотной улице въехала черная «Волга» с синим проблесковым маячком. Два тучных полковника в милицейской форме вышли из машины и направились по пологим ступенькам внутрь здания.

У входа в травматологическое отделение располагался дежурный пост – за широким столом что-то писала средних лет медицинская сестра в белом халате и такого же цвета колпаке.

Устало посмотрев на вошедших офицеров МВД, медработница вежливо поинтересовалась:

– Вы к кому, товарищи?

– Нам нужен капитан Неверовский, – густым басом сообщил один из полковников.

Заглянув на короткий миг в список находящихся на лечении пациентов, женщина тихо сказала:

– Пройдите в третью палату. – Не договорив всей фразы, она вновь уткнулась в тетрадь и принялась торопливо выводить буквы небрежным почерком.

Войдя в приоткрытую дверь, милицейские чины окинули беглым взглядом четверых обитателей госпитального покоя, пытаясь определить на глаз искомого офицера.

Однако их попытка оказалась тщетной, поэтому один из полковников громко спросил:

– Кто здесь капитан Неверовский?

Среднего роста крепыш с перевязанной головой и следами побоев на лице, стоящий у низкой раковины, вполоборота повернулся к вошедшим, ответив:

– Ну, я Неверовский. – В голосе слышалось открытое пренебрежение к форме гостей.

Полковники переглянулись, как бы ожидая друг от друга первого слова, наконец тот, который до этого держал лидерство по количеству заданных вопросов, проникновенно сказал:

– Уважаемый Александр Дмитриевич, примите наши глубокие извинения по поводу случившегося инцидента. Заявляем вам со всей ответственностью, что виновные будут наказаны по всей строгости закона.

Перекошенный от побоев рот Крокодила скривился, глаза высокомерно окинули полноватые фигуры чиновников.

– Можете считать, что извинения мною приняты, – процедил Неверовский и злобно добавил: – А капитану вашему я руки все-таки переломаю.

Милиционеры замялись, не зная, как отреагировать на реплику спецназовца, затем один вполголоса произнес:

– Дело в том, что неделю тому назад на линейное отделение милиции, в котором у вас возникли сложности, было совершено нападение. Дежурил тогда именно ваш обидчик. – Полковник досадливо почесал за ухом. – Так вот… неизвестные похитили все имеющееся в участке оружие, избили личный состав и заперли всех в камеру. При этом дежурному сломали руку в двух местах…

– Он сейчас здесь, по соседству, – с безотчетным вздохом продолжил за коллегу начальник патрульно-постовой службы, – на Народного Ополчения, в госпитале МВД. После выздоровления ему будет предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением, что касается вашего случая – и в халатном отношении к обязанностям дежурного офицера, это результат удавшейся акции неизвестных.

Крокодил в мгновение ока догадался обо всей подоплеке происшедшего, но попытался скрыть свои эмоции, однако это ему удалось не до конца.

– Я очень тронут вашей заботой, товарищи полковники, – ответил Неверовский и проковылял к больничной койке, – благодарю вас. А сейчас, с вашего позволения, мне нужно отдохнуть.

– Конечно-конечно, – торопливо высказался замполит и увлек коллегу к выходу, – выздоравливайте, всего доброго.

– До свидания, – кивнул Крокодил и зарылся лицом в подушку.

– Всего хорошего…

Едва за ушедшими визитерами затворилась тяжелая дверь, как своды палаты огласил дикий, безудержный смех – спецназовец не мог дольше скрывать своих чувств и дал им полную волю.

Полковники из городского управления чинно раскланялись с дежурной медсестрой и через минуту усаживались в поджидавшую начальство черную «Волгу»…

* * *

С появлением в квартире Калинина незнакомца атмосфера вечеринки стала куда более спокойной, чтобы не сказать – скованной. Аркаша явно не знал, чем занять гостя. Наконец с подчеркнуто небрежным видом он предложил Громову выпить.

Осмотрев стол, спецназовец налил себе яблочного сока.

Брюнетка развязной походкой приблизилась к молодым и томно произнесла, как бы обращаясь к подруге, но вместе с тем не отводя взгляда от широкоплечего лейтенанта:

– Вика, между прочим, неплохо было бы представить нам своего друга.

– Это Виталий, лейтенант пограничных войск. А это Юля, мы в одной группе занимаемся…

Затем Вика попеременно представила всех присутствующих. Когда очередь дошла до Калинина, он неприязненно спросил, обращаясь к Громову:

– Лейтенант? А почему не генерал?

– Всему свое время, – парировал колкость офицер спецназа.

Аркаша продолжал острословить:

– А почему же наш будущий генерал не на границе? Кто же охраняет мирный сон нашей страны? Позвольте полюбопытствовать, – в голосе разошедшегося Калинина звучала неприязнь, – вы на какой границе имеете честь служить?

– Виталик служит в Москве, – ответила за друга Вика.

– Ай-яй-яй, – дурашливо запричитал Аркаша, – пока мы здесь с вами веселились, враги настолько сдвинули наши границы. Придется несчастным студентам вступать в народное ополчение, чтобы повернуть историю вспять.

Почувствовав нависшую ссору, Вика попыталась сгладить острые углы и предложила:

– Хватит паясничать, давайте танцевать.

– Я приглашу вашу даму? – с подчеркнутой учтивостью поинтересовался хозяин квартиры.

Виталий, справившись с огромным желанием выбить дурь из белобрысой головы Аркаши, снисходительно ответил:

– Как она сама пожелает.

Калинин включил музыку и увлек обескураженную Вику за собой – они плавно задвигались в медленном танце.

Громов несколько секунд наблюдал за тем, как руки хозяина квартиры обхватывают стройную талию девушки, затем порывисто поднялся и вышел на кухню.

Прислонившись широким лбом к холодному стеклу кухонного окна, он невидящим взором уставился на ярко освещенную улицу. Спустя несколько минут в кухню вошел хозяин. Прикрыв дверь, он молвил безо всякого вступления: