Стальной шторм. Арктический блицкриг - Илья Садчиков

Никонов тяжело вздохнул.

– Вам надо подумать, понимаю. Успеете принять решение до конца недели?

Сергей глянул на Северского, генерал утвердительно кивнул головой.

– К концу недели вы гарантированно получите ответ.

– Вот и славно. Вопросы?

Гости Никонова не произнесли ни единого слова.

– Господа офицеры, вы свободны. Завтра утром жду от вас отчет о боевом столкновении с «десятками». Только сначала чай допейте. Он того стоит!

Воздушная база «Граф Бернадотт». Ангары «Красной звезды»

14 марта 2036 года. 5:10

Сергей завершил чтение документов, закрыл окно текстового редактора и посмотрел на работающего Северского. Генерал упрямо изучал отчет, делал из него выписки и снабжал текст многочисленными комментариями. Судя по всему, прерываться Северский не собирался.

Соколов отключил монитор и обратился к уставшему аналитику:

– Алексей Арнольдович, на дворе раннее утро, десять минут шестого. Думаю, нам надо прерваться и немного поспать. Голова вообще не соображает.

Генерал крутанул сиденье офисного кресла, повернулся к полковнику.

– Сколько часов мы уже на ногах?

– Двадцать… Может быть, больше. Какая, впрочем, разница?

Северский вздохнул.

– Дело в том, что нам осталось посмотреть два последних отчета. Один по запасам топлива, второй про расход ракет ракетам.

Сергей вздохнул, возвращаться к работе не хотелось.

– За пять минут уложимся?

– За десять уложимся, если сейчас начнем.

За спиной полковника послышалось шарканье стоптанных башмаков. К мониторам Северского подошел «голландец». Вставив в рот курительную трубку, старик извлек из кармана серебряную зажигалку и начал щелкать колесиком.

– Доброе утро, полковник. Как долетели?

Северский улыбнулся:

– Три сбитых. Все – китайцы.

– Мило. Потерь, надеюсь, нет!

Услышав утвердительный ответ, Ван Хорн выпустил в воздух облачко сизого дыма.

– Я, собственно, что хотел сказать. С северного направления движется холодный арктический фронт. До конца недели установится холодная ясная погода. Морозы ударят до минус 35 по Цельсию, а значит, машинам придется не сладко. Надо бы нам подогнать к ангару тягач и перетащить все «Ястребы» в закрытое помещение. Не ровен час ночью ударит сороковник, и мы их потом вообще «разогнать» не сможем.

– Идея здравая, – согласился с «голландцем» Сергей. – Сейчас сделаю отметку в календаре и сегодня же запрошу помощь у Никонова.

Ван Хорн подошел к правому монитору и, попыхивая трубкой, стал изучать многочисленные отчеты.

– Запасы топлива сократились? Я и не знал.

– Перебои начались еще на прошлой неделе. Первый скачок цен, на 5 процентов, произошел после эпизода с перехватом воздушного танкера. Второй пик был связан с аварией на буровой установке Enchancer-II. Биржи отреагировали на события с запаздыванием в один день, ну а потом начался ожидаемый рост цен на сырую нефть и переработанное топливо. К концу недели стоимость авиационного горючего поднялась на десять процентов.

Взвесив все за и против, я принял решение, брать топливо из резервных запасов «Звезды». Недели на две его хватит. Потом что-нибудь придумаем.

– Когда выводы делал, на графики небось смотрел? – хмуро протянул Ван Хорн. – На твоем бы месте я обращал бы большее внимание на информацию инсайдеров. У меня складывается такое ощущение, что кто-то хочет подмять под себя топливный рынок.

– Ты не одинок в своих наблюдениях.

Северский с иронией отозвался на реплику «голландца», но Ван Хорн не заметил сарказма.

Опустив на нос очки, навигатор стал рассматривать пляшущие графики топливных цен. Мониторы подсвечивали лицо «голландца» мертвенно-синим цветом:

– Ну и картинка. Даже не знаю, что и думать. Такое ощущение, что цена будет расти и расти. Хотелось бы знать, до какого предела?

Ткнув пальцем в электронную вершину, Ван Хорн протянул:

– Какой интересный пик? Узнал, с чем он связан?

– Есть предположение, что в игру вмешался стратегический инвестор, который попытался накрутить цену на баррель тихоокеанского топлива. К счастью, интервенция завершилась провалом. Паренек понес серьезные убытки и выбыл из игры.

Генерал отправил в корзину мятую бумажку с отчетами.

Изучив график топливных цен, Сергей вернулся к основному вопросу:

– Какова ситуация с ракетами?

– Сейчас покажу, – с готовностью отозвался генерал.

Пальцы аналитика побежали по кнопкам клавиатуры.

– «Семьдесят третьи» отстреляли на сто процентов. Еще в конце февраля. С тех пор новых поставок не было. Никонов комплектует ими своих ребят, наемникам ничего не достается. Ситуация выправится, если в следующей поставке будет уменьшено количество ракет большой дальности.

– Дальше, – махнул рукой Сергей.

– AIM-9R израсходованы только на десять процентов. В условиях полярной ночи использовать их бесполезно. Немногочисленные запуски были произведены в светлое время суток. В апреле – мае интенсивность использования этих ракет возрастет на 30 процентов. Запасы AIM-9X использованы на 70 %. На прошлой неделе я приобрел еще пятьдесят однотипных снарядов на Европейской бирже воздушных вооружений.

– По какой цене? – поинтересовался полковник.

– 38 000 амеров за одну штуку.

– AMRAAM в запасе остались?

– Тридцать штук модификации C-7[11], десять модификации D{7}. Впрочем, я сомневаюсь в их эффективности. Два дня назад, во время патрулирования, Золотое крыло ввязалось в бой с анархистами. Ни один из выпущенных AMRAAM не поразил вражеский самолет. Промахами тут и не пахнет. Судя по всему, у ракет повреждена система наведения на цель!