Ворлок из Гардарики - Владислав Русанов

Олаф, уже не оборачиваясь, чтобы не сбиться с ритма, глухо ответил:

– Если отстанем, я не буду пить пива год!

Его услышали. Наверное, клятву здоровяка оценили по достоинству, но никто не ответил – слишком велико было напряжение.

А дреки датчан продвинулся еще немного вперед.

Вход в залив уже хорошо различался. Узкий, очень узкий провал. Два корабля рядом не войдут.

«Ну и что с того? – думал Вратко. – Договорились бы по-хорошему, кому первым входить, если уж не враги»…

Хродгейр сбросил плащ, сунул его в руки Сигурду.

Сказал, кривя губы, будто испытывал страдание:

Тщетно клен кольчуги

Ночевать торопится.

Тщетно вы, товарищи,

Шерсть волны топорщите…

Торжествует дружная

«Ветрожора» вольница.

«Слейпнир» полз улиткою —

Знать, порткам быть мокрыми.

Скальд махнул рукой и побежал танцующим шагом по проходу. Хлопнул по плечу одного из воинов, заметно уставшего, уселся на его место.

– В заливе Жадного Хевдинга, – горестно проговорил старик, – есть место только для одного корабля. Второй, конечно, поместится и от бури укроется, но выбираться на сушу придется по грудь в воде. Если Лосси выиграет гонку, то о позоре Хродгейра будут говорить все викинги от Гардарики до Англии. – Помолчал и добавил: – А дреки у Точильного Камня лучше. И людей, кажется, побольше. Они чаще сменяются на веслах. Похоже, нам предстоит купание.

Вот оно в чем дело!

Новгородец внимательно посмотрел на «Жрущего ветер». Вроде бы ничего особенного. Никаких отличий от «Слейпнира». Даже драконьи головы на штевне похожи, как братья. Или сестры. А вот поди ты…

Корабли еще больше сблизились. Они оба нацеливались на жадный провал залива. Но уже ясно было, датчане побеждают. Их корабль вырвался вперед на добрый десяток саженей и продолжал уверенно отвоевывать пядь за пядью, вершок за вершком.

Стоящий на носу «Жрущего ветер» викинг – плотный, круглоголовый и лохматый настолько, что даже соленые брызги не смогли уложить растрепанную гриву волос, – приставил ладони к окладистой бороде:

– Э-гэ-гэй! Хродгейр! Где ты?!

Скальд не отвечал. Греб вместе с другими яростно и упорно.

– Хродгейр! Ты сложишь драпу[26]о нашей гонке? Или от стыда твой язык онемел?

Сигурд топнул ногой:

– Радуется Лосси! Сегодня день его торжества… Где же твоя удача, Подарок Ньёрда?

Вратко пожал плечами:

– А что я могу сделать? Разве что погрести вместо кого-нибудь…

– Избави нас Один от такой помощи! Тогда уж точно проиграем!

Вратко обиженно отвернулся. Подумаешь! Наше дело – предложить. Он не вызывался приносить удачу дружине Хродгейра. Викинги сами так решили, а теперь, чего доброго, обвинят его в своих неудачах. Спасали, мол, его, спасали, а не помогло. Только опозорились перед всем северным народом. Уступили датчанам.

– Э-гэ-гэй! Черный Скальд! – надрывался Лосси. – Почему ты молчишь?!

– Это тебе помолчать бы! – заорал Сигурд в ответ. – Глянь, «Жрущий» от твоего крика назад пошел!

Датчанин слегка опешил от подобной наглости. Уж чего-чего, а дреки его летел вперед, как будто и не касался воды. Но все-таки оценивающе глянул на берег, на корабль норвежцев, потом покачал головой:

– Болтуны! Вы бы веслами так, как языками, работали!

– За своими гребцами следи!

– Я слежу! А это ты, Сигурд? Старый замшелый валун! Я хочу видеть, как ты будешь сушить свои порты у костра! Жди в гости!

– За своими портами следи! – Казалось, старый викинг от бессильной ярости утратил острословие и теперь способен лишь на жалкие ответы вроде «сам дурак».

– Я слежу! Слежу! – захохотал Лосси. – А кто это рядом с тобой, Сигурд? Новый ученик Хродгейра? Пусть он скажет вису о вашем поражении!

Вратко и Сигурд переглянулись. Ну что ему ответить?

А Точильный Камень продолжал издеваться:

– Может, у Хродгейра все хирдманы такие смелые, как этот ученик? И такие же умелые! Судя по тому, что я вижу, да! Э-гэ-гэй! Норвежцы! Попросите моих людей, они научат вас грести!

Вратко не выдержал.

У него уже давно крутились в голове обрывки строчек, кеннинги, приходили на ум созвучия. Но парень опасался всерьез попытать счастья в искусстве сложения вис. Боялся, что опытные и много повидавшие викинги его просто засмеют.

Он и сейчас не выкрикнул строки, как того хотелось Лосси, а проговорил их негромко. Пожалуй, кроме Сигурда, да еще Олафа с Асмундом, никто его толком не расслышал.

Лаз залива узок был.

Внутрь двоим не втиснуться.

Жилы рвать без удержу

Должно ли дружинникам?

Жук китовой пажити

«Ветрожор» стремительный

Ясеневых весел ряд,

Проредив, замешкался.

Старик, выпучив глаза, уставился на новгородца. Не ожидал? Еще бы! Вратко сам от себя такого не ожидал.

– Ты… это… – Сигурд хватал воздух открытым ртом. – Понял, что сказал?

Но парню вдруг стало не до него.

«Жрущий ветер» вздрогнул, разве что не изогнулся подобно подранку. С громким треском сломались четыре из десяти весел правого борта. Дреки мотнуло в сторону, крутануло на месте – дружинники левого борта, по всей видимости, не сразу разобрались, в чем дело, и продолжали грести, а потом он затрепыхался на месте, как подстреленная куропатка. Беспорядочно бьющие весла, так похожие на крылья, только добавляли схожести с раненой птицей.

– Навались! – Понял ли Гуннар, в чем причина неудачи датчан, неизвестно, но вида кормщик не подал. Зато с новой силой обрушил окрики на хирдманов. – Веселее, волки битвы! Сейчас будем!

Покалеченный «Жрущий ветер» стремительно проплывал по левому борту.

На палубе дреки царил переполох. Похоже, многие датчане, когда сломались весла, попадали со скамеек. Кто-то зажимал разбитый нос – между пальцами алела свежая кровь. Кто-то тер подбитый глаз. Лосси, приседая и размахивая кулаками, орал на своих. От ярости его и без того хриплый голос стал похож на лай огромного пса. Заметив скользящий рядом «Слейпнир», он обернулся и погрозил кулаком норвежцам. Без сомнения, его гневный жест предназначался всем хирдманам Хродгейра вместе взятым, но Вратко почему-то казалось, что Точильный Камень смотрит прямо на него.

Неожиданно стало темно. Не как ночью, но как в осенние сумерки.

Новгородец поднял голову.