Смертельный хоровод - Андреас Грубер

И теперь Харди стоял перед воротами бывшей фабрики, подняв солнцезащитные очки на волосы, и оглядывался. По обе стороны – ржавые разбитые машины и мелкая поросль, которая пробивалась сквозь трещины в асфальте и между заброшенными железнодорожными путями. Безотрадная местность.

Здание было серого цвета – просто пыльно-серого цвета, от фундамента до самой крыши. Оконные мозаичные стекла были местами выбиты, а кирпичная дымовая труба наверняка уже лет двадцать как не действовала.

Над воротами висела табличка: «Боксерский клуб Микки».

Больше ничего, просто «Боксерский клуб Микки». Но то, как это было написано – черными буквами на большой жестяной табличке, – производило почти устрашающее впечатление.

Харди распахнул ворота и вошел. Внутри пахло маслом, металлом, спертым воздухом и потом. Сразу за входом на полу стоял старый радиоприемник. Слева располагались кабинки и душевые, темный проход посередине вел в зал. Оттуда доносилось сопение и семенящие шаги.

Он направился по проходу и через открытую противопожарную дверь вошел в зал. Внутри здание выглядело таким же запущенным, как и снаружи. Это вам не современный фитнес-зал с зеркалами во всю стену и тренажерами по кругу.

Публика состояла преимущественно из мужчин в возрасте между тридцатью и пятьюдесятью. Некоторые отрабатывали удары кикбоксинга на боксерских мешках, другие тренировались в парах или колотили по грушам, прикрепленным крюками к потолку.

В середине располагались три боксерских ринга. Два были заняты. В одном как раз шел бой, во втором тренер обучал двух мужчин и двух женщин. Так как музыка в зале не играла, сопение и удары были отлично слышны. «Прикрывайся, уклоняйся, апперкот!» Многому из этого Харди сам научился в тюрьме. Правда, спортзал в Бютцове был намного удобнее этого сарая, где плата наверняка принималась только наличными.

– Я ищу Отто! – крикнул Харди мужчине и женщине, которые прыгали со скалкой рядом.

– На ринге, – тяжело дыша, ответила женщина.

– Спасибо. – Харди подошел ближе. Невероятно! Тренером действительно был Отто.

Отто поправился на несколько фунтов, а его грудная клетка, и без того всегда широкая, сейчас выглядела особенно мощной. На нем была майка без рукавов с большим вырезом, широкие черные трусы до колен, спортивные гетры и боксерки. Пот стекал по его седой груди. У Отто появилась лысина, а на шее красовалась татуировка. Издали два больших черных круга выглядели как уши мыши из комиксов, и, когда Харди подошел ближе, он увидел, что на спине, плечах и шее Отто действительно была поблекшая старая татуировка Микки Мауса.

«Ну дела!»

Харди встал у оградительных канатов, поднял глаза к рингу и сунул в рот мятный леденец. Он ждал, когда Отто окажется вблизи него.

– Смотри не вымотайся, Отто, – заметил он между прочим.

Мужчина остановился, вытер рукой пот с бровей и взглянул вниз.

– Не может быть, они тебя выпустили? – пробормотал Отто. – Трусливого убийцу женщин и детей?

Харди проигнорировал оскорбление.

– Вчера утром.

Отто выплюнул капу на пол.

– И ты сразу ко мне?

– Не совсем, до этого я был у Надин.

Взгляд Отто помрачнел.

– Жаль, что ее собаки тебя не разорвали.

Мужчины и женщины, которых тренировал Отто, тоже остановились, прислушивались к разговору и скептически разглядывали Харди.

– Нам продолжать, Микки? – спросил один из них.

Отто помотал головой.

– Сделаем пятиминутный перерыв, мне нужно поговорить со старым приятелем.

– Микки? – повторил Харди.

– Да, новое имя.

– Только не говори, что эта жалкая халупа принадлежит тебе.

– Да, эта жалкая халупа принадлежит мне, козел! Поднимайся, и я покажу тебе, чем мы тут занимаемся.

– Спасибо, сегодня я не в настроении. – Харди сунул руку в карман и достал коробочку с леденцами. – Хочешь мятный леденец?

Отто проигнорировал вопрос.

– Что тебе здесь нужно?

– А ты сам поразмысли!

– Мыслитель из меня никакой. Убирайся отсюда!

– Что ты знаешь о смерти Лиззи? – спросил Харди.

– Что она на твоей совести, больной ублюдок.

«Неужели опять началось?»

– И ты так думал целых двадцать лет?

– Какая тебе разница, что я думаю? В любом случае я не хочу говорить с тобой об этом, и поэтому убирайся отсюда, а то тебе не поздоровится. – Отто скорчил угрожающую гримасу.

«Это что, угроза?»

– Ну что, значит, не поздоровится. – Харди решительно посмотрел на Отто. – Думаешь, меня это остановит? Если не хочешь говорить со мной, тогда тебе придется выволочить меня отсюда за ноги.

– Ладно, дерьмо собачье… – Отто оглядел его. – Я сделаю тебе предложение. Ты вроде в хорошей форме. Поднимайся, и мы проведем один раунд. За каждый удар, который ты сможешь нанести, я буду отвечать на один вопрос.

– А если я облажаюсь?

– Залижешь раны и уберешься, и чтобы я тебя здесь больше никогда не видел.

Харди помотал головой.

– Ты серьезно? Ты на десять лет меня старше, а я в тюрьме не только сидел на заднице и клеил пакеты.

– Тем лучше. Тогда поднимайся на ринг и покажи мне!

Харди скинул куртку и забрался на ринг.

– Хо, хо! – воскликнул Отто. – Не подумал бы, что у тебя хватит смелости. Твое тело выглядит неплохо. Будет интересно. Эй, ребята, расступитесь. Мы с Харди сейчас покажем вам, что такое настоящий бокс. – Он повернул голову в сторону. – Эй, Марко! Принеси пару перчаток!

Спустя пять минут Харди стоял на ринге с капой и в боксерских перчатках, которые принес один из спарринг-партнеров Отто. К этому времени тренировки в зале прекратились, и большинство посетителей стояли вокруг ринга и ждали, что будет происходить наверху.

– Разогреешься? – спросил Отто.

– Не нужно, – сказал Харди и поднял руки. Боксерские перчатки были гораздо легче тех, что он использовал в тюрьме. Тем не менее…

Первый удар пришелся ему в висок. Он видел кулак Отто, но слишком поздно среагировал. В следующий момент он уже лежал на полу и слышал, как щебечут птички.

– О, черт! – засмеялся Отто. – У тебя реакция, как у мертвого опоссума.

«Да, и этот мертвый опоссум надерет тебе сейчас задницу!» Харди поднялся и повертел головой, чтобы размяться. Его шейные позвонки захрустели.

Отто не переставал подпрыгивать перед ним, пружиня ногами.

– Что ты хотел знать?

Прикрываясь кулаками, Харди подошел ближе.