Выжить нельзя умереть - Елена Милютина

холла замерла влюбленная пара. Сейчас они не целовались, просто стояли, смотря друг другу в глаза. Эльриан медленно взял в свои руки ручки невесты, поднес их к губам и поцеловал, долго не отрывая от них губ. Потом что-то прошептал девушке. В этот момент в дверях, кашлянув, пошевелился Альберт, у которого от долгого стояния уже затекли ноги. Жениха с невестой это движение привело в чувство. Аннабель подняла глаза и увидела, наконец процессию из родственников.

— Мама, бабушка, как я рада вас видеть, — воскликнула она, — и тетя Женни с Норбертом приехали!

— Да, детка, — ответила Бернардетт, — постарались приехать, что бы поздравить тебя день в день. С Днем рождения, дорогая!

Этот возглас матриарха вразнобой был подхвачен всеми родственниками.

— Белль, — продолжила Бернардетт, — давай ты переоденешься, а потом мы тебя начнем поздравлять, как положено!

— Простите, Бернардетт, я немного вас поправлю. — возразила Марита, — мне кажется, что вам, Эльриан, было бы уместно вручить свой подарок Белль сейчас, пока она еще не переоделась. А то общаться с ним в вечернем платье будет несколько затруднительно!

Бернардетт с удивлением посмотрела на Мариту, собираясь спросить, почему, но в этот момент на дорожке, ведущей от парадного крыльца к службам раздалось характерное цоканье.

— Эльриан, — вновь заговорила Марита, — я взяла на себя смелость и отдала приказ доставить подарок к крыльцу сразу по приезду Аннабель.

Принц отреагировал сразу:- Я вам благодарен, леди Марита, это действительно самое правильное решение!

Он повернулся к Аннабель, — Анни, мне хотелось подарить что-то оригинальное, запоминающееся, надеюсь, тебе понравится!

Эльриан подхватил Аннабель под руку и повел к дверям. Альберт уже вышел на ступеньки и до всех донесся его удивленный возглас:

— Вот эта да, здорово!

— Что там такое? — заторопилась Бернардетт, — давай быстрее, Мари, мы все пропустим!

Вся компания вышла на крыльцо, когда из-за угла здания уже появилась процессия из двух конюхов, ведущих в поводу Солнышко и Дитя. Лошади были вычищенны до блеска, шкуры лоснились, гривы заплетены и украшены вплетенными лентами. Эльриан подвел Аннабель к вороному жеребцу.

— Анни, познакомься, это Вольный Победитель, ему четыре с половиной года, тракенец, выезжен для конкура, привычен к наездницам, только вот сокращенное имя подкачало, зачем-то обозвали Дитем, или Дитятей. Хотел переназвать, но не мог придумать, как. А потом решил, что лучше ты сама его назовешь.

Аннабель шагнула к коню. Конюх подал ей мешочек, девушка достала из него морковку и протянула жеребцу. Тот недоверчиво покосился на незнакомку, шумно втянул воздух ноздрями, решился, и аккуратно взял угощение. Знакомство состоялось. Аннабель огладила коня.

— Он любит, что бы ему чесали лоб, — подсказал принц.

Девушка погладила жеребца по белой отметине на лбу, растрепала челку. Жеребец фыркнул и толкнул ее под локоть — чеши еще. Признал.

— Спасибо, — обернувшись к Эльриану с чувством сказала Аннабель. — а вторая лошадь?

— А это та самая, отвоеванная тобой у Наджара кобыла, помнишь, в разговоре? Я привез сразу двоих, не хотел долго ее держать в чужой конюшне. Так что давай обрадуем твоего отца. Кстати, мой отец тоже присоединился к числу дарителей.

— Папа, — позвала Аннабель, — тут есть и для тебя сюрприз!

Занятый осмотром жеребца Альберт не сразу откликнулся на обращение дочери.

— Ты что-то сказала, Белль, — переспросил он, — прекрасный жеребец! Точно тракенец?

— Точно, даже с родословной. Но, Альберт, Аннабель права, для вас тоже есть кое-что не менее интересное.

— Для меня?

— Да, и благодарить надо Анни, это она уговорила Наджара уступить эту лошадь нам.

Эльриан сделал знак рукой и второй конюх вывел вперед кобылу, на которую почему-то никто не обратил внимание.

— Это Солнце Аравии, семь лет. Уже жеребилась один раз. Родословная тоже имеется.

Альберт впился взглядом в светло-серую невысокую кобылку.

— Арабка, — выдохнул он в восхищении, — чистокровная арабка! Господи, где вы ее нашли, чудо какое!

Он подошел к кобыле, оглядел, взял из того же мешочка пол-яблока и скормил лошади. Солнышко с чисто царским величием приняла подношение, дала себя огладить.

— Эльриан, — спросила Женни, — а не лучше было бы подарить девушке кобылу, а то жеребцы слишком непредсказуемы!

— Нет, Женни, — Аннабель возразила сама, — во-первых, арабы используются в основном для скачек, а я занималась конкуром, пока моя кобыла не пошла в разведение. Она была русской верховой породы, и возраст был уже критическим для разведения, а тракенцы считаются одной из лучших пород для конкура. Очень уравновешены, хорошо управляются, отличные прыгуны. Так что потренируемся и, если все пойдет хорошо, то весной сможем выступить на соревнованиях, заодно и зачет по физкультуре получу. Так что Эль все угадал правильно.

— Альберт, — позвала, улыбаясь, Марита, — отвлекись от кобылы, а то я уже ревную. И вообще нам тоже уже хочется вручить свои подарки, а лошадьми вы оба сможете налюбоваться завтра.

— Хорошо, Мари, — Альберт чуть виновато в последний раз потрепал Солнышко по холке, — пошли в дом, все же надо отметить дочкин день рождения!

Лошадей увели, все прошли внутрь и разошлись переодеваться к ужину.

Перед тем, как сесть за стол состоялось вручение подарков. Бернардетт преподнесла правнучке в собственность один из своих инвестиционных фондов с капиталом в 1500 тысяч галактов.

— Я сама тебя обучу, как делать деньги, тратя по полчаса в день! — успокоила она взволнованную девушку, никогда не имевшую отношения к игре на бирже.

Женни и Норберт от имени семьи Грасс подарили новейшую модель спортивного авионика.

Он был уже доставлен на небольшой личный авиадром, расположенный на дальнем участке имения.

— Вот теперь у меня будет стимул получить права пилота! — обрадовалась Белль, а про себя подумала, — «и никто не сможет доложить Бернардетт, куда и с кем я летаю!»

Альберт вручил техпаспорт от нового спортивного мобивена последней модели, только что начатой выпускаться на принадлежащем лично ему заводе. Но всех оригинальнее был подарок Мариты. Она поставила на стол два довольно объемных футляра, из одного достала массивную корону старого золота, надела ее себе на голову, подозвала дочь.

— Я, Марита Каталина Исабель Лански, герцогиня де Мединели в своем праве, обладательница еще пяти герцогских титулов, четырех маркизатов и семи графств, по праву, данному моему роду королями Кастилии и Арагона, передаю герцогский титул де Десниа моей единственной дочери Аннабель Марии. Так же она получает связанные с герцогством титулы маркизы де Вельярейа и графини Альмадоро.

Дочь моя, преклони колено и прими корону герцогства де Десниа!

Аннабель зарделась, у нее мелькнула мысль, что мать рассчитала все верно. Отказаться перед всеми, особенно перед титулованным женихом, тем самым показав, что титул для нее ничего не значит, просто невозможно. Девушка подошла к матери и опустилась