Любовь на все времена - Бертрис Смолл

Конн полями доехал до дома своей сестры и вместе со Скай и Адамом вернулся обратно. Адам поехал с ними, поймав взгляд, брошенный ему женой. Он давно научился читать подобные взгляды. Было ясно, что Скай нужно его присутствие по одной-единственной причине — чтобы успокаивать Конна.

— Она не захотела сказать тебе, в чем дело? — спросила Скай, пока они ехали. — Может быть, произошло что-то неприятное за несколько последних дней?

— Ничего, — ответил Конн. — Она неважно себя чувствовала, но мы оба решили, что это всего лишь осеннее недомогание. Вообще она сильная женщина, но год был трудным для нее.

Они приехали в Перрок-Ройял, и Скай, оставив мужа с братом в Большом зале, торопливо поднялась по лестнице к спальне Конна и Эйден. Стукнув в дверь, она крикнула:

— Эйден, это Скай! Пусти меня.

— Ты одна?

— Да.

Раздался звук поворачивающегося в железном замке ключа, и Эйден распахнула дверь.

— Входи, — сказала она, впуская свою золовку в спальню. Потом она закрыла и заперла дверь прежде, чем Скай посмотрела на нее.

Взглянув на Эйден, Скай была несколько ошеломлена. На ней была простая шелковая сорочка, в которой она спала, а ее красивые, медного цвета волосы в беспорядке распущены по плечам. Под глазами были большие темные круги. И взгляд был затравленный. Она даже не подождала, пока Скай начнет задавать вопросы, а, глядя прямо на красивую женщину, стоящую перед ней, тусклым и бесцветным голосом сказала:

— Я беременна.

— Но это же замечательно! — ответила Скай. — Почему же ты в таком унынии, Эйден?

— Я не могу быть уверена в том, что это ребенок Конна! — последовал отчаянный выкрик.

Скай сразу все стало понятно, и она обняла Эйден.

— Рассказывай.

Теплый и участливый голос золовки заставил Эйден уронить несколько слезинок. Ее страх и напряжение ослабли. Секунду-другую она тихо плакала на обтянутом зеленым шелком плече Скай, а потом, перестав плакать так же внезапно, как и начала, она заставила Скай сесть на кровать и начала рассказывать.

— Я потеряла ребенка Конна сразу после того, как меня похитили. Выкидыш случился на борту корабля, который вез меня в Алжир. С того времени мои периоды не были регулярными. Я никогда не знала, когда начнутся месячные. Вот почему я не уверена в том, чьего ребенка я ношу. В течение относительно короткого периода мной обладали трое мужчин. Принц Явид-хан, султан и Конн. Говорю тебе честно, не знаю, чье семя сейчас прорастает в моей утробе. Как я могу радоваться своему состоянию? Что, если это ребенок не Конна?

— Если ты не можешь быть уверена, не может быть уверен и Конн, — сказала Скай. — Я знаю своего брата и верю, что любого твоего ребенка он примет как своего собственного.

— Я бы не возражала, чтобы это был ребенок Явид-хана, — тихо сказала Эйден и смущенно покраснела. — Ты, должно быть, считаешь меня ужасной распутницей после этих слов, но я по-своему любила его, и он был хорошим человеком. Мне хотелось бы, чтобы ты меня поняла. На Востоке все совсем по-другому. Я считалась женой принца, потому что он женился на мне согласно своей вере и в качестве свадебного подарка сделал меня свободной. — Она вздохнула. — Как может кто-то понять это?

— Я понимаю, — тихо сказала Скай. — Видишь ли, дорогая диден, когда-то я оказалась в похожем положении. После смерти моего первого мужа. Дома О'Флахерти, было устроено так, что я вышла замуж за человека, который был моей первой любовью, за Найла, лорда Бурка. В те дни я уже была матерью двух сыновей, и едва мне минуло восемнадцать, как я оказалось ответственной за благополучие моей семьи. Несмотря на то, что у меня было пять братьев, они были слишком молоды, чтобы заниматься делом моего отца, а мои старшие сестры были на это не способны. Поэтому мой умирающий отец назначил меня главой рода О'Малли с Иннисфаны. Конну тогда было три года. — Она улыбнулась. — Я превратила корабли отца в солидный торговый флот, и было решено, что перед свадьбой я должна совершить со своими кораблями плавание в Алжир. Найл, упокой Господь его душу, не любил моря, но поехал с нами. Мы находились всего в нескольких днях пути от Алжира, когда на нас напали пираты-берберы. Наш вымпел, являющийся охранным свидетельством, был в клочья разодран и унесен во время шторма, в который мы попали, поэтому пираты не знали, что мы плыли под защитой человека, бывшего тогда деем города.

В последовавшем сражении меня взяли в плен. Я была уверена, что видела, как Найл Бурк был убит. Шок от всего пережитого отнял у меня память, а когда наконец я пришла в себя, я обнаружила, что являюсь собственностью человека по имени Халид эль-бей, который был известен как главный алжирский прелюбодей. Я не помнила ничего о себе, кроме собственного имени. Однако при людях он называл меня Мула эль-Халид, что означает «Желание Халид», хотя наедине звал меня Скай. Сначала Халид собирался отдать меня в самый лучший публичный дом, который назывался Домом Блаженства, но получилось так, что он влюбился в меня, а я в него. Он освободил меня, когда мы поженились, так же, как принц Явид-хан освободил тебя, когда женился на тебе, что, я полагаю, соответствует мусульманским законам.

— Это так, — сказала Эйден, слушая рассказ с широко раскрытыми от удивления глазами.

— Мы были счастливы, Халид и я, — продолжала Скай. — И хотя меня несколько беспокоило, что я не могу вспомнить ничего из прошлого, кроме своего имени, я была довольна. Именно во время своего первого пребывания в Алжире я познакомилась с Робби, деловым партнером Халида в торговой компании, в которую они оба вложили свои деньги. Тогда же я познакомилась и с моим старым добрым другом Османом, астрологом. Однако рабыня, которая надзирала за работой Дома Блаженства, в течение многих лет была влюблена в Халида и болезненно ревновала, когда он женился на мне. Лучший друг Халида, Джамиль-паша, капитан-комендант крепости Касба, увидел меня без чадры и стал домогаться меня. Вместе эта парочка составила заговор против нас. Джамиль обманул бедную Ясмин, заставив ее поверить, что она убивает меня, сонную, когда на самом деле она убила Халида. Когда Ясмин узнала о своей ошибке, она призналась мне во всем, а потом покончила с собой.

Зная о коварстве капитана, я смогла отсрочить притязания Джамиль-паши на срок тридцатидневного траура, в течение которого я с помощью Робби тайно переправила состояние Халида из Алжира в Англию, а потом сбежала от Джамиля. Он был отвратительным человеком, и жена моего секретаря. Мари, незадолго перед нашим бегством послала ему от моего имени блюдо засахаренных фруктов. Это были его любимые сласти, и он съел их все, но Мари добавила в них лекарство, которое сделало Джамиля импотентом. Это была достойная месть.

— Жаль, что я не могла сделать то же с султаном Мюрадом! — воскликнула Эйден с такой злобой, которую Скай никогда не смогла бы ожидать от нее. — Боже, как я ненавидела его! — Ее голос внезапно сорвался, и она содрогнулась, а в глазах было отвращение. — Что он творил со мной, Скай! Ужасные вещи!

— Расскажи мне, — спокойно сказала Скай.