Письма на воде - Наталья Гринина

ремонтную мастерскую, не нашёл ничего лучше, как молча ткнуть в него пальцем и по-дурацки пожать плечами.

– Что ж… – Кванджон проследил взглядом за его указующим жестом и, кивнув, продолжил свой путь вверх по лестнице. – В таком случае предоставь мне её сейчас.

– Ваше Величество! – рванул за ним астроном, перепрыгивая через ступеньку и морщась от возможной реакции правителя на бардак в библиотеке. – Позвольте принести её вам чуть позже… К вечеру… Или лучше завтра, а?

– Она нужна мне немедленно, – отрезал Кванджон, не сбавляя шага, и остановился только возле полок, запорошенных теми самыми проклятущими опилками, которые смутили Чжи Мона ещё во время разговора с придворной дамой Хэ.

Дама Хэ!

Подумав о ней, Чхве Чжи Мон ахнул, мгновенно позабыв о царившей вокруг разрухе, и уставился на аккуратный узелок из розового шёлка, который занял угол чайного столика как раз рядом со стеллажом, где стоял император, и абсолютно не вписывался в окружающую обстановку.

Этот узелок сегодня утром астроному передала Хэ Су, попросив отыскать родных Чхэ Рён и узнать, не может ли она помочь им чем-нибудь ещё.

Удобнее момента подгадать было невозможно, и астроном, вполне справедливо полагавший, что этим своевольным поступком дама Хэ рискует разгневать императора, пересказал Кванджону их разговор, поминутно запинаясь и путаясь в словах. Он не мог предугадать реакцию правителя, который в последнее время, как раз после казни Чхэ Рён, ходил мрачнее некуда, хотя о причине его состояния гадать не приходилось.

Хэ Су заверила астронома, что Кванджон не станет возражать.

И тот не возражал.

Застыв у стеллажа чёрным изваянием с книгой в руках, император молча выслушал Чжи Мона, долго смотрел на узелок, а потом лишь коротко кивнул, дозволяя выполнить просьбу дамы Хэ, и вновь потянулся к книжным полкам, давая понять, что разговор на эту тему исчерпан.

Звездочёт выдохнул и, воодушевившись милостью правителя, пусть и сдержанной, решился на большее.

– Благодарю вас, Ваше Величество. Но есть ещё кое-что.

– Ещё?

Чжи Мон заметил, как напряглись плечи императора, однако отступать было поздно: Кванджону следовало знать.

Как только Хэ Су передала астроному узелок, в чайном доме появился девятый принц. Преградив Ван Вону путь, она бросила ему в лицо обвинения в смерти Чхэ Рён.

– Да ты ума лишилась? – делано выпучил глаза девятый принц.

– Вы ещё пожалеете, – с тихой ненавистью пообещала ему дама Хэ. – Однажды вы поплатитесь за то, как относились к Чхэ Рён!

– Став любовницей императора, ты возомнила, что можешь говорить, что вздумается? – выплюнул ей в лицо Ван Вон, заметно стушевавшийся, но не растерявший от шока ни глупости, ни нахальства.

– Любовницей?..

Чхве Чжи Мон увидел, как сошла с лица Хэ Су, и дёрнулся было к ней, испугавшись, что она лишится чувств, но она только закусила губу и проводила Ван Вона нечитаемым взглядом, а потом поклонилась звездочёту и вышла из чайного дома через другую дверь.

– Любовницей? – по-змеиному прошипел Кванджон, повторив последнее слово, сказанное Хэ Су, так, что астроному показалось: ещё немного – и оскорблённый правитель бросится на немедленную расправу, которой девятому принцу просто не миновать.

Но Чжи Мон ошибся.

– Да что же это такое?! – проревел Кванджон и с такой силой грохнул по столу книгой, которую держал в руках, что у того подломились ножки, а хлипкий томик рассыпался на части и усеял пол вокруг жёлтым листопадом страниц.

– Ваше Величество, что вы творите-то, а? – взвизгнул астроном, от эстетического потрясения позабыв о приличиях и субординации. Чтобы спрятать нахлынувшее негодование напополам со смущением, он неловко нагнулся, сгребая страницы в кучу. – Это же кощунство!

Но когда он поднял голову, до него дошло, что кощунство для императора заключалось вовсе не в какой-то там книге.

Рот Кванджона подёргивался от ярости, глаза опасно сузились, искажённое гневом узкое лицо побелело, заставив Чжи Мона волноваться теперь уже о душевном состоянии императора, как он волновался утром о даме Хэ.

Нет, добром это всё не кончится, святые Небеса!

Отдышавшись, Кванджон огляделся, будто не понимая, где находится, ненадолго задержал взгляд на съёжившемся у его ног астрономе и, отвернувшись, устремился к лестнице, на краю которой задержался и бросил через плечо:

– Книга сегодня должна быть у меня.

Вздрогнув от грохота захлопнувшейся за императором входной двери, Чжи Мон наконец-то выдохнул и устало плюхнулся на пол пятой точкой.

Всё это точно не кончится добром, что, к своему глубочайшему сожалению, он знал наверняка.

***

Покои главной придворной дамы Дамивона пустовали со смерти Чхэ Рён, занимавшей их после Хэ Су. А до неё здесь жила наложница О.

Ван Со в который раз обходил уютные комнаты, прикасался к фарфоровой посуде, картинам на стенах и вышитым покрывалам, представляя, что их когда-то так же касалась её рука. Он закрывал глаза и видел, как вечером Хэ Су читает при свечах эти толстые книги о травах, пахнущие настоями и сборами, как задумчиво листает страницы и улыбается, обнаружив нечто интересное. А в этом чайнике она наверняка заваривала свой чудесный чай из хризантем или ромашек, недаром у него так пожелтел носик…

Вернув чайник на поднос, Ван Со в который раз оглянулся на закрытую дверь и разочарованно вздохнул.

Он ждал Хэ Су.

Возвратившись из башни звездочёта и вполне предсказуемо не обнаружив Су в её покоях во дворце, он бросился сюда, в Дамивон, и поклялся, что не уйдёт, пока не увидит даму Хэ. А заодно казнит всех, кто, отправившись на её поиски, вернётся ни с чем. И, произнося эту угрозу, он ни капли не кривил душой.

Время шло, за окнами смеркалось, а он всё так же измерял шагами комнаты, упрямо не желая покидать их, пока не дождётся Хэ Су. В коридоре слышались возня, нервный шёпот, стук дверей. Ван Со зло усмехнулся: пусть ищут, раз не могут уследить за одним-единственным человеком. Пусть ищут, иначе казнь Чхэ Рён покажется им лучшей из смертей…

Подумав так, Ван Со помрачнел и замер, невидяще глядя в окно.

Ему не хотелось думать, что Хэ Су может что-то сделать с собой после такого унизительного обвинения Ван Вона. Жалкий идиот! Да как он посмел! Ван Со гнал тревожные мысли и обещал себе, что разделается с девятым принцем, как только тот перестанет быть ему нужным.

Лишь бы Хэ Су нашлась!

И наложница О, и Чхэ Рён, обитавшие когда-то в этих скромных покоях, приняли смерть из-за