Я не выйду за варвара - Мирослава Вишневецкая

— Да помогут Боги Великого и Бескрайнего Севера Её Величеству и в сей раз благополучно разродиться здоровым наследником. — добавил Бриян.

— Аминь. — выдохнул я.

Они правы. Я был изнеможён, но это не идёт ни в какое сравнение с тем, какого сейчас было моей Эрлин. Я не имею права поддаваться слабостям и терять контроль, пока Анна Аврора в муках рожает наше дитя.

Это были уже четвертые её роды, но я всё равно нервничал так же сильно, как во время первых. Тогда, на закате, у неё отошли воды. И я на руках отнёс взволнованную жену в спальню. Даже с внушительным для своей миниатюрной комплекции животом она была легкая, как пушинка. Нервничала, вцепилась в меня, не желая отпускать, когда я уложил её на постель. Говорила, как страшно ей, а я подбадривал её.

— Не бойся. Я буду рядом, за дверью. Ты же у меня такая молодец, ты со всем справишься. — целовал её, пока повитуха с фрейлинами развели за спиной самую настоящую вакханалию с тазиками и полотенцами.

Уже чуть ли не силком начали выталкивать меня, а Анна Аврора всё держалась за мои руки, не хотя разжимать свои изящные пальчики. До сего момента, я даже представить не мог, сколько сил в них таиться. Моя маленькая, хрупкая жена вцепилась в меня так сильно, будто это были не её изнеженные ручки, а ручища видавшего в боях воина. Правда, потом она резко передумала, когда повитуха сказала:

— Ваше Величество, негоже мужчинам быть здесь. Нам надобно Эрлин юбки задрать, да осмотреть.

— Ай, всё иди уже иди! — резко переменила свое мнение Анна Аврора. Смущение захлестнуло её с головой.

— Ой, нет, подожди, останься! Можно он останется, только за ширмой? — спросила она бабушку, которая уже успела прибежать в спальню.

— Нет, Его Величество не может с тобой остаться. — резко заявила бабушка.

— Ну, пожалуйста! — не унималась Анна Аврора.

Повитуха, не обращая внимание на панику императрицы, потянула руки к её подолу.

— Подождите, пусть он выйдет сначала. — ухватилась она за свою юбку, не дав женщине взяться за неё.

Я сбился со счёту, сколько раз за последние две минуты она туда-сюда передумала.

— Я люблю тебя, не бойся. Всё будет хорошо. — поцеловал её и вышел с покоев.

— Я тоже люблю тебя, Витторио! — крикнула она мне в след.

Аж замер на секунду в дверном проеме. Она впервые сказала, что любит меня. До этого лишь наедине. Порывисто, с придыханием. Когда рядом нет никого, а она подо мной и вся моя без остатка. А тут так громко, во всеуслышание. Не разменивая на то, что подумают о такой прилюдной откровенности поданные.

Тогда в гостиной тоже было немереное количество народа. И роды длились до самого утра. Я также расхаживал взад и вперёд по комнате, сходя с ума от её мычания и стонов. Помню, как сердце замерло, когда раздался детский плач. Громкий, звонкий, он будто вселил в меня новую жизнь. У нас родился ребенок. Я стал отцом. Публика оживилась, все с нетерпением ждали, когда двери отворятся и нам сообщат пол младенца. Присутствующие враз перестали облокачиваться на спинку мебели и подались вперед, вперив пытливые взоры на вход в спальню. Двери медленно отворились и вышла фрейлина. Её едва ли не сожрали глазами.

— Девочка. — виновато выдала она.

По гостиной прокатились смутные перешептывания.

— И?! — раздраженно крикнул я. — Она здорова?! Что с Эрлин?! Она жива?! Я должен клешнями из тебя всё вытягивать?! — стукнул о стену так, что картина рядом упала.

— Здорова. — тихо ответила фрейлина. — Эрлин жива. С ней всё хорошо.

— Слава всем Богам Великого и Бескрайнего Севера! — выдохнул я.

Анджей дал вестнице хороших новостей мешочек с золотыми монетами. А на меня накинулись с поздравлениями. Сдержанными, правда. Признаться честно, до своей женитьбы с Анной Авророй я тоже видел в рождении девочки трагедию. Да ещё и в качестве первенца. Ведь женщина согласно нордорийским порядкам не может унаследовать власть. Но, пережив эту жуткую ночь, девять месяцев ожидания и несколько месяцев бесплотных попыток зачать это дитя, я был рад любому исходу, будь то мальчик или девочка. Главное, что ребенок здоров. Я так вымотался тогда, будто бы сам родил. И мне не важно, что первенцем стала Эрлис. Или как у эльратцев её называют — принцесса. Её родила мне моя Анна Аврора и всё остальное неважно.

Омыв новорожденную, повитухи мужчин позвали в спальню. Моя жена сидела на кровати с ребёнком на руках. Вся мокрая, прическа распустилась, сорочка шелковая смялась. Но по прежнему очень красивая. Самая красивая женщина из всех, что я видел. Ей шло быть матерью. Такая нежная и женственная, с младенцем на руках, она выглядел, словно богиня, сошедшая с фресок Храма.

— Прости меня. — тихо, чтобы никто, кроме меня никто не услышал, шепнула она, когда я подошел к ней. — Это девочка. Но ты же будешь её любить, да? — в её глазах плескалась паника, она всё ещё не отошла от родов.

— Т-шш… — шепнул на ушко и поцеловал её. — Чего ты, Душа Моя? Конечно, я буду любить её, ведь это наша дочь. Я буду одинаково любить всех наших детей будь то Эрл или Эрлис.

Анна Аврора так растрогалась, что аж слёзы с глаз побежали.

— Ты дашь мне её подержать? — спросил я.

— Да. — всхлипнула Эрлин.

Она бережно передала мне дитя. Стоило мне почувствовать тепло дочери на руках, как я враз понял, что теперь никогда не будет, как прежде. На меня в момент свалилась такая огромная ответственность, какую я отродясь не испытывал. Я отец. Я теперь отец. В голове не укладывается. Моя дочь, она такая невесомая, крошечная и беззащитная, ещё красная после родов. Плод нашей с Авророй Авророй любви. Плоть от нашей плоти, кровь от нашей крови. Как можно вообще делить детей на наследников и девочек?

Дочь освидетельствовали, писарь прямо в спальне написал грамоту о рождении дочери. Растопил красный сургуч, накапал его на документ. На сургуче оставили оттиски своих печатей духовные сановники, консулы, один представитель из эльратского дворянства и Министр внутренних дел. Остальные поставили свои подписи. Грамоту сделали в двух экземплярах. Одну из было отправлено в императорский архив. Иная вывешена на обозрение общественности во дворце. По всей стране прокатились празднования в честь рождение нашей дочери. Я нарёк её Хельгой, что в переводе значило «посвященная богами». Ведь мы так долго молили их о её рождении. Принимая во внимание тот факт, что я все же не только Верховный Эрл, но и император, то должен был уважить также эльратские корни девочки. Посему ей было дано второе имя — Изабелла, что в переводе означает тоже самое, что и Хельга. Эрлис Великого и Бескрайнего Севера, принцесса Империи Священного Грифона Хельга Изабелла Хангвул-Бенкендорф.

Вторым у нас родился сын. Бабушка была так счастлива, что сама выбежала из спальни сообщить мне эту новость. Мы назвали его Рагнар Фредерик Хангвул-Бенкендорф. Третьим у нас тоже родился мальчик — Бранд Артур. Пусть дети и носили двойные имена, но в повседневной жизни пользовались лишь первым. Когда-то я с ужасом думал о том, что мои дети могут смотреть на меня изумрудными очами Анны Авроры. Теперь же, глядя в зеленые глаза Бранта, мне казалось, что те грешные мысли принадлежали не мне. Мой младший сын был единственным из детей, в котором хоть немного узнавались черты Анны Авроры. Остальные слишком походили на меня и мне очень хотелось, чтобы другие наши наследники взяли хоть толику её утонченных черт. Я чувствовал свою вину перед Эрлин за то, что убил её семью. Словно желая исправить всё, я хотел видеть хотя бы в ком-то из наших детей её, чтобы подарить этому ребенку счастливую семью, которой я лишил Анну Аврору. Думалось, это сможет хоть самую малость облегчить мне душу.