Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - Роберт Сапольски

К видам приматов, практикующих брачные пары, относятся южноамериканские обезьяны, такие как игрунки, тамарины, мирикины, а если говорить о человекообразных обезьянах – это гиббоны. Помимо приматов, долговременные брачные пары характерны для лебедей, шакалов, бобров и, конечно же, – вспомним главу 4 – желтобрюхих полевок. Классическими турнирными видами приматов являются павианы, мандрилы, макаки-резусы, верветки и шимпанзе (а примеры среди неприматов – это газели, львы, овцы, павлины, моржи). Не все виды можно четко отнести к одной из этих двух категорий (читаем дальше, не отвлекаемся). Тем не менее – и в этом суть – внутренняя логика, согласно которой группируются признаки обеих категорий видов, основана на эволюционных принципах.

А вот еще одна поведенческая черта, и она переворачивает родственный отбор с ног на голову. До сего момента упор делался на то, что у родственников множество общих генов и общих эволюционных целей. Тем не менее, если не брать в расчет близнецов, у родственников хотя и есть общие гены и цели, да не все. И отсюда вырастает конфликт.

Это конфликт родителей и детей. Классический вопрос, должна ли самка как можно дольше кормить одного из детенышей, обеспечивая ему выживание ценой пропитания других детей, уже существующих или будущих. Это конфликт отлучения от груди{576}.

Он вызывает бесконечные истерики у приматов{577}. В стае павианов некоторые самки выглядят изможденными и издерганными. В трех шагах позади такой измученной мамы плетется малыш, издавая наижалостливейшее нытье на свете. Каждые три минуты он пытается подобраться к ее соску. Мать в раздражении его отталкивает, даже шлепает. Вой усиливается. Так выглядит конфликт родителей и детей при отнятии от груди. Пока мама кормит, она вряд ли способна к новой овуляции, а это ограничивает ее шансы оставить новое потомство. В ходе эволюции мамочки павианов приспособились прекращать кормление, когда подрощенный детеныш уже может сам себя прокормить, а дети приспособились к тому, чтобы отодвинуть этот день как можно дальше. Любопытно, что с возрастом, при снижении вероятности вырастить других детишек, самки становятся менее жесткими в вопросе отлучения от груди[317].

Также существует конфликт между матерью и плодом. Вот есть плод, и у него своя эволюционная задача. Какая? Получить от матери максимум питания. И что ему за дело до ее шансов оставить больше потомства в будущем? А перед матерью стоит задача уравновесить свои текущие репродуктивные перспективы с будущими. Поэтому мама и ее плод ввязываются в метаболическую войну, при которой в ход идет инсулин – гормон, вырабатываемый поджелудочной железой в ответ на увеличение уровня глюкозы в крови и способствующий поступлению глюкозы из крови в клетки тела. Плод вырабатывает гормон, который снижает чувствительность материнских клеток к инсулину (т. е. повышает устойчивость к нему), а также еще один, который разрушает материнский инсулин. В результате маме достается меньше глюкозы, а плоду – больше[318].

У некоторых видов в конфликте с матерью плод заполучает союзника – отца. Представим вид, где кочующие самцы, спарившись с самками, уходят и никогда больше с ними не встречаются. Как с точки зрения такого самца-кочевника должен выглядеть конфликт матери с плодом? Будьте уверены, папаша на стороне плода, который должен взять от матери все, не заботясь о ее будущем репродуктивном потенциале. Какое ему дело до каких-то гипотетических чужих отпрысков, ему важен этот, его собственный.

Именно этим можно объяснить загадочный и причудливый выверт генетики. Как правило, гены и от папы, и от мамы работают одинаково. Но не все, есть «клейменые» гены, которые активируются в зависимости от того, кто из родителей передал их ребенку; это явление называется родительским импринтингом. Роль таких генов выяснил эволюционист Дэвид Хэйг из Гарвардского университета, творчески подойдя к синтезу разных идей. Гены, подверженные отцовскому импринтингу, сдвигают развитие к ускоренному росту плода, а гены с материнским импринтингом противостоят этому. Например, некоторые гены с отцовской меткой кодируют более активные факторы роста, а с материнской – рецепторы этих факторов роста с пониженной чувствительностью. Гены с отцовским импринтингом, которые экспрессируются в мозге, превращают новорожденных в алчных сосунков, а материнская версия генов помогает этому сопротивляться. Так проявляется гонка вооружений, в которой отец генетическими средствами подстрекает свое потомство к использованию всего материнского потенциала ценой ее будущего репродуктивного успеха, а мать держит генетическую оборону, выстраивая более сбалансированную репродуктивную стратегию[319].

Турнирные виды с минимальным вкладом самцов в будущий репродуктивный успех самок имеют множество генов с родительским импринтингом, тогда как у видов с брачными парами их гораздо меньше{578}. А что у людей? Увидите дальше.